Танец с драконами. Книга 2. Искры над пеплом - Мартин Джордж Р.Р.
— Лежать, — сказал Квентин и закашлялся.
Визерион, потеряв к нему интерес, пошел к двери. Оттуда пахло кровью, бараниной и говядиной, — а может быть, он просто хотел на волю.
Кагго требовал цепи, Мерис кричала, чтобы кто-то отошел в сторону. Дракон передвигался, как человек на четвереньках, — гораздо быстрее, чем представлял себе Квентин. Вот он взревел снова, а следом загремели цепи и загудела тетива арбалета.
— Нет! — завопил Квентин, но было поздно. Болт отскочил от шеи Визериона и улетел в темноту. За ним тянулся огненный, красный с золотом след — драконова кровь.
Достать другой болт дурак-арбалетчик не успел: драконьи зубы сомкнулись вокруг его шеи. Из пасти тигровой маски хлынуло пламя, глаза под ней лопнули, бронза начала плавиться. Визерион, оторвав клок мяса, уронил горящее тело на пол.
Другие наемники отступали — такого даже Крошка Мерис переварить не могла. Визерион, повертев головой между ними и добычей, оторвал у мертвеца ногу.
— Визерион! — крикнул Квентин уже громче, развернув кнут. Он сделает это. Он может. Для того отец и посылал его на другой край земли. — ВИЗЕРИОН! — Кнут щелкнул, в склепе раздалось эхо.
Дракон поднял голову, сощурил золотые глаза. Из ноздрей вились струйки дыма.
— Лежать! — Нельзя, чтобы он учуял страх. — Лежать! — Квентин хлестнул Визериона по морде. Тот зашипел.
Потом зашумели крылья, воздух наполнился пеплом, и чудовищный рев сотряс обугленный склеп. Геррис звал принца, здоровяк орал:
— Сзади, сзади!
Квентин обернулся, заслоняя согнутой рукой глаза от жгучего ветра. Рейегаль. Зеленого зовут Рейегаль.
Подняв кнут, он увидел, что ремень вспыхнул. Рука тоже горела… Он весь горел. «Надо же», — подумал Квентин — и зашелся в истошном крике.
Джон
— Предоставьте этих людей их собственной участи, — сказала королева Селиса.
Джон ждал от королевы чего-то подобного и все-таки был потрясен.
— Ваше величество, в Суровом Доме мрут от голода тысячами. Среди них много женщин…
— И детей тоже. Как это грустно. — Королева поцеловала дочь в щеку — не тронутую серой хворью, как невольно отметил Джон. — Нам жаль их, но это не должно влиять на наше суждение. Притом они слишком малы, чтобы стать солдатами в армии короля. Лучше всего для них будет, если они уйдут в свет.
Принцесса Ширен стояла рядом с матерью, Пестряк устроился на полу, поджав ноги. Сир Акселл Флорент возвышался за спиной королевы, Мелисандра Асшайская держалась ближе к огню, и рубин на ее горле пульсировал светом. У красной женщины была своя свита: оруженосец Деван Сиворт и два гвардейца, оставленные ей королем.
Защитники королевы, сверкая доспехами, выстроились вдоль стен: сир Малегорн, сир Бенетон, сир Нарберт, сир Патрек, сир Дорден, сир Брюс. При таком количестве кровожадных дикарей, наводнивших Черный Замок, Селиса не отпускала от себя своих рыцарей ни днем, ни ночью. «Никак, боится, что ее украдут? — взревел, услышав об этом, Тормунд. — Надеюсь, ты ей ничего не говорил про мой член, тут любая женщина напугается. А мне всегда хотелось усатенькую».
Теперь Тормунду будет не до смеха, но времени здесь терять больше нечего.
— Простите, что побеспокоил ваше величество. Этим займется Ночной Дозор.
— Вы все же намерены выступить в Суровый Дом, по глазам вижу. — Королева раздула ноздри. — Вопреки моему совету предоставить этих людей собственной участи вы продолжаете безумствовать. Не отрицайте!
— Я поступлю так, как сочту наилучшим. При всем уважении к вашему величеству, Стеной командую я.
— Отвечать перед королем тоже будете вы. И за это решение, и за все остальные. Раз вы глухи к голосу разума, поступайте как знаете.
— Кто возглавит этот поход, лорд Сноу? — осведомился сир Малегорн.
— Хотите предложить себя, сир?
— Поищите других дураков.
— Я поведу их! — вскочил, звеня колокольчиками, шут. — Мы войдем в море и снова выйдем на сушу. На дне морском мы оседлаем морских коньков, и русалки будут дуть в раковины, возвещая о нас, да-да-да!
Все, кроме Джона, засмеялись. Даже королева изволила улыбнуться.
— Отсиживаться за спинами братьев не в моих правилах — я возглавлю их сам.
— Нам остается лишь одобрить столь благородный порыв. — Королева поднесла к губам чашу с вином. — О вас, без сомнения, сложат трогательную песню, а у нас будет более разумный лорд-командующий. Поговорим теперь о другом. Будь так добр, Акселл, пригласи сюда короля одичалых.
— Слушаюсь, ваше величество. — Акселл вышел и миг спустя возвестил: — Геррик из дома Рыжебородых, король одичалых.
Высокий, длинноногий, плечистый Геррик получил, как видно, в подарок обноски короля Станниса. Одет в зеленый бархат и короткий плащ с горностаем, рыжая грива вымыта и расчесана, бородка подстрижена — ни дать ни взять южный лорд. Войди он в тронный зал Королевской Гавани, никто и ухом бы не повел.
— Мы признаем Геррика полноправным правителем, — молвила королева, — поскольку он происходит по прямой мужской линии от их великого короля Реймуна Рыжебородого. Узурпатор Манс-Разбойник, с другой стороны, был рожден от простой женщины и одного из братьев Ночного Дозора.
Геррик происходит не от Реймуна, а от его младшего брата. Да хоть бы и от Реймунова коня, вольный народ с правом рождения не считается. «Они ничего не знают, Игритт. Хуже того, не хотят знать».
— Геррик любезно согласился отдать руку своей старшей дочери моему дорогому Акселлу, дабы Владыка Света соединил их священными узами. Средняя его дочь в тот же день выйдет за сира Брюса Баклера, младшая — за сира Малегорна с Красного Пруда.
— Желаю вам счастья с вашими нареченными, сиры, — склонил голову Джон.
— На дне морском люди женятся на рыбах, — поведал Пестряк. — Да-да-да.
— Где три свадьбы, там и четыре, — продолжала Селиса. — Вель, думается мне, тоже пора пристроить. Я хочу выдать ее за моего верного рыцаря сира Патрека с Королевской Горы.
— Вель известно об этом, ваше величество? — спросил Джон. — В вольном народе невест принято похищать — так жених доказывает свою удаль, отвагу и хитрость. Если родственники девушки поймают его, то побьют, но еще хуже будет, если она сама сочтет его недостойным.
— Дикарский обычай, — бросил сир Акселл.
— Ни у одного мужчины еще не было повода усомниться в моей отваге, — хмыкнул сир Патрек, — а у женщины и подавно.
— Пришлите леди Вель ко мне, лорд Сноу, — поджала губы Селиса. — Я должна рассказать ей о долге благородной леди перед ее мужем.
«То-то будет весело». Знай королева, что Вель наговорила о Ширен, раздумала бы, пожалуй, выдавать ее за своего рыцаря.
— Как вашему величеству угодно, но если мне будет позволено…
— Мы вас более не удерживаем, лорд Сноу.
Джон преклонил колено и вышел.
Спускался он через две ступеньки, кивая часовым — их расставили на каждой площадке для защиты от свирепых дикарей, — но тут его окликнули сверху.
— Леди Мелисандра, — поднял голову Джон.
— Нам нужно поговорить.
«Нужно ли?»
— Меня ждут дела, миледи.
— Об этих делах я и желаю побеседовать. — Она стала спускаться, шурша алыми юбками по ступеням — казалось, будто она не идет, а плывет. — Где ваш лютоволк?
— Спит в моих комнатах. Ее величество не разрешает мне его приводить — говорит, что он пугает принцессу, а выпускать его я не решаюсь из-за Боррока с кабаном. — Как только вернется обоз, отбывший с кланом Тюленебоя в Зеленый Дозор, оборотень уедет в Каменную Дверь с Сореном Щитоломом. В ожидании этого Боррок поселился в одной из древних гробниц на кладбище замка; с мертвыми ему, похоже, приятнее, чем с живыми, а его вепрь может всласть порыться в могилах. — Этот зверь с быка ростом, и клыки у него как мечи. Призрак непременно на него кинется, и кто-то из них — или оба — не выйдет из схватки живым.
— Вам не о Борроке следует беспокоиться. Этот поход…
— Ваше слово могло бы переубедить королеву.
