Стивен Кинг - Лавка дурных снов (сборник)
– Остановитесь! – воскликнула Кэт, рванувшись вперед. – У него судороги. Необходимо это прекра…
Но Дженсен толкнул ее обратно. Она посмотрела на него и увидела, что обычно румяное лицо секретаря стало бледнее полотна.
Челюсть Ньюсама теперь почти касалась грудины. Вся нижняя часть его лица исказилась в неправдоподобно широком зевке. Кэт слышала, как скрипят височно-нижнечелюстные сухожилия, будто подколенные во время напряженной физиотерапии: такой звук издают ржавые дверные петли. Свет в комнате погас, зажегся, погас, снова зажегся.
– Изыди! – кричал Райдаут. – Изыди!
В темной впадине за зубами Ньюсама показалось нечто похожее на пузырь. Оно пульсировало.
Раздался оглушительный удар, и окно на противоположной стороне комнаты разбилось. Кофейные чашки попадали на пол и раскололись. Внезапно в спальне возникла ветка дерева. Свет погас. Включился генератор, не с урчанием, а с размеренным гулом. Когда свет снова зажегся, Райдаут лежал на кровати поверх Ньюсама, раскинув руки, уткнувшись лицом в мокрое пятно на простыне. Что-то сочилось сквозь широко разинутый рот Ньюсама, и его зубы оставляли царапины на этом бесформенном существе, покрытом короткими зелеными шипами.
Вовсе не теннисный мяч, подумала Кэт. Скорее детский резиновый мячик «Куш».
При виде этого существа Тоня бросилась назад в прихожую, нагнув голову и обхватив пальцами затылок, зажимая предплечьями уши.
Зеленая тварь выпрыгнула на грудь Ньюсама.
– Опрыскайте же его! – крикнула Кэт Дженсену. – Опрыскайте, пока он не сбежал!
Да, именно так! А потом они сунут его в бутылку для образцов и закрутят пробку покрепче. Как можно крепче!
Но глаза Дженсена выпучились и остекленели от ужаса. Он был похож на лунатика. Ветер гулял по комнате и трепал его волосы. Со стены сорвало картину. Дженсен выбросил вперед руку с газовым баллончиком и нажал пластмассовую кнопку. Раздалось шипение, и секретарь с воплем вскочил. Повернулся, очевидно, собираясь сбежать вслед за Тоней, но споткнулся и упал на колени. Хотя Кэт была слишком потрясена, чтобы пошевелиться, ее сознание все еще работало. Она поняла, что произошло. Дженсен повернул баллончик не той стороной, и вместо того чтобы опрыснуть перечным газом тварь, которая медленно ползла по волосам лишившегося сознания Райдаута, прыснул на самого себя.
– Не позволяйте ему добраться до меня! – визжал Дженсен, вслепую отползая от кровати. – Я ничего не вижу! Не позволяйте ему добраться до меня!
Новый порыв ветра ворвался в спальню. Мертвые листья слетели с протянувшейся через окно ветки и закружились по комнате. Зеленая тварь спрыгнула на пол с морщинистой загорелой шеи Райдаута. Ощущая себя словно под водой, Кэт попыталась ударить по монстру щетиной метлы. Промахнулась. Существо исчезло под кроватью – не закатилось, а проскользнуло туда.
Дженсен полз, пока не уперся головой в стену рядом с дверью.
– Где я? Ничего не вижу!
Между тем Ньюсам сел в постели, озадаченно оглядываясь.
– Что происходит? Что здесь случилось?
Он сбросил с себя голову Райдаута. Священник безвольно повалился на пол.
Мелисса склонилась над ним.
– Не делай этого! – заорала Кэт, но слишком поздно.
Кэт не знала, в самом ли деле тварь представляла собой мелкого божка или же была странной разновидностью пиявки, но двигалась она очень быстро. Метнулась из-под кровати, прокатилась через плечо Райдаута, вскочила на ладонь Мелиссы и полезла выше. Мелисса пыталась стряхнуть монстра, но ничего не получалось. У него какое-то клейкое вещество на этих мелких отростках, сообщила работающая часть мозга Кэт гораздо большей его части, находившейся в отключке. Как на лапках мухи.
Мелисса видела, откуда вылезла тварь, а потому даже в панике сообразила зажать рот обеими ладонями. Тварь поднялась по ее шее, по щеке и пристроилась в левой глазнице. Ветер истерично визжал, и вместе с ним визжала Мелисса. Это был истошный крик женщины, охваченной болью, силу которой не смогли бы передать больничные графики с их шкалой от одного до десяти. Агония Мелиссы явно зашкаливала за сотню – нечто похожее мог испытывать человек, которого варили заживо. Мелисса отшатнулась, сделала шаг назад, вцепившись в то, что уселось на глазу. Тварь пульсировала чаще, и Кэт отчетливо слышала негромкий сосущий звук: мерзость снова принялась за еду. Прихлебывая.
Ей все равно, кого жрать, подумала Кэт, внезапно осознав, что направляется к визжащей, дергающейся Мелиссе.
– Не шевелись, Мелисса! НЕ ШЕВЕЛИСЬ!
Но Мелисса не обращала на нее никакого внимания. Она продолжала пятиться, натолкнулась на проникшую в комнату ветку и грохнулась на пол. Кэт опустилась рядом с ней на колено и ударила Мелиссу в лицо ручкой метлы. В то место, где пристроилась на ужин тварь.
Что-то хлюпнуло, и неожиданно существо заскользило по щеке экономки, оставляя за собой влажный, слизистый след. Оно заторопилось по усыпанному жухлыми листьями полу, явно намереваясь укрыться под веткой, как прежде пряталось под кроватью. Кэт вскочила на ноги и наступила на него. Под подошвой крепкого рабочего башмака что-то чавкнуло, и зеленые клочья разлетелись в стороны, словно она раздавила воздушный шарик, наполненный соплями.
Потом Кэт снова опустилась на колени и обняла Мелиссу. Поначалу та сопротивлялась и задела кулаком ухо Кэт, но скоро обмякла, хрипло дыша.
– Оно ушло? Оно пропало, Кэт?
– Я чувствую себя намного лучше, – с удивлением произнес позади них Ньюсам, находившийся в каком-то совершенно ином мире.
– Да, его больше нет, – ответила Кэт.
Она всмотрелась в лицо Мелиссы. Глаз, на котором побывала тварь, налился кровью, но в остальном выглядел вполне нормально.
– Ты можешь видеть?
– Могу. Еще не четко, но постепенно проясняется. Кэт! Какая боль… Словно наступил конец света.
– Кто-нибудь, промойте мне глаза! – с негодованием завопил Дженсен.
– Сам промой, – весело посоветовал ему Ньюсам. – У тебя же остались две здоровые ноги, или я ошибаюсь? Я тоже с охотой начну умываться, как только Кэт научит меня ходить. И пусть кто-нибудь осмотрит Райдаута. Кажется, несчастный сукин сын мертв.
Мелисса продолжала пристально смотреть на Кэт. Один ее глаз был голубым, второй покраснел и слезился.
– Боль… Кэт, ты даже не представляешь себе, что такое настоящая боль.
– Вообще-то представляю. Теперь, – ответила Кэт.
Она оставила Мелиссу сидеть у ветки и подошла к Райдауту. Проверила пульс, но ничего не почувствовала, даже отрывистых ударов сердца, упорно цепляющегося за жизнь. Судя по всему, боль Райдаута закончилась.
В этот момент отключился генератор.
– Дьявол! – воскликнул Ньюсам, по-прежнему радостно. – Я заплатил семьдесят тысяч долларов за этот кусок японского дерьма.
– Кто-нибудь, промойте мне глаза! – завывал Дженсен. – Кэт!
Кэт уже открыла рот, чтобы ответить, но осеклась. В наступившей кромешной тьме что-то заползло ей на руку.
Посвящается Рассу Дорру
В этом автобусе – другой мир[46]
Перевод И. Моничева
Публичные выступления не относятся к числу моих любимых занятий. Стоя перед аудиторией, я неизменно ощущаю себя самозванцем. Причина не в том, что я по натуре отшельник и одиночка, хотя отчасти так и есть; например, я могу совершенно один прокатиться от Мэна до Флориды, при этом вполне комфортно себя чувствуя. И это не боязнь сцены, пусть я порой немного робею, когда появляюсь перед двумя-тремя тысячами зрителей. Ведь для большинства писателей подобная ситуация необычна. Мы гораздо больше привыкли к встречам в библиотеках с группами, насчитывающими десятка три почитателей. Ощущение, что ты не тот человек, попавший не в то место, возникает главным образом от понимания: на кого бы – или на что бы – ни пришла посмотреть вся эта публика, ожидаемого они не увидят. Я как писатель существую исключительно в одиночестве. А тип, появляющийся на людях и принимающийся рассказывать анекдоты и отвечать на вопросы, – лишь слабая замена истинному сочинителю.
Помню, в ноябре 2011 года меня везли на заключительное выступление в Париже в зале «Гран-Рекс», рассчитанном на 2800 мест. Я нервничал и чувствовал себя не в своей тарелке. Я сидел на заднем сиденье большого черного внедорожника. Улицы были узкими, а транспортный поток – слишком плотным. Я вез с собой обычную пачку листков – в папке у меня на коленях лежали несколько набросков к выступлению и текст для чтения вслух. На светофоре мы встали рядом с рейсовым автобусом. Два автомобиля оказались прижаты друг к другу настолько тесно, что почти касались бортами. Я бросил взгляд в одно из окон автобуса и увидел женщину в деловом костюме, вероятно, ехавшую с работы домой. И на мгновение мне отчаянно захотелось сидеть с ней рядом и тоже возвращаться домой, чтобы легко поужинать, а затем провести пару часов в мягком удобном кресле, читая книгу при ярком свете, и не тащиться в битком набитый зал на встречу с поклонниками, чьим языком я не владел.
