Джо Аберкромби - Красная страна
– Я дал слово, что дойду сюда. Но не дальше.
– Ладно. У каждого человека есть свой предел прочности. – Коска дружески хлопнул его по плечу, потом потрепал Ро по щеке. – Не надо унывать – волосы отрастут, сама не заметишь!
Ро смотрела, как он уходит, жалея, что у нее недостаточно отваги, или силы духа, или ярости, чтобы схватить нож и пырнуть его. Или вцепиться в глаза ногтями. Или укусить.
Выдвинулись в путь они довольно быстро, но вскоре замедлились, уставшие, раненые и пресыщенные погромами. Пыхтели и потели под тяжестью мешков с награбленным, с карманами, набитыми монетами. Скоро они начали задирать друг друга, ругаться и спорить по пустякам. Один наемник отнял свирель и разбил ее о камень, музыкант ударил его, а здоровенный темнокожий мужчина развел их, объясняя, что Бог все видит. И Ро подумала: если Бог может видеть, то почему он не наведет порядок?
Шай все болтала и болтала. Она сильно изменилась. Исцарапанная и бледная, оплывшая, будто свеча, сожженная, как головня, измочаленная. Словно побитая собака. Ро едва-едва узнала ее. Она напоминала женщину, давным-давно виденную во сне. Болтала без остановки, натянув на лицо глупую улыбку, похожую на маску. Она попросила девятерых детей назвать свои имена. Некоторые назвали старые, некоторые – новые, потому что уже забыли, как именовались прежде.
Присев на корточки перед Эвином, кода мальчик назвался, Шай сказала:
– Твой брат Лиф тоже путешествовал с нами… какое-то время. – Он прижала ладонь ко рту, и Ро увидела дрожащие пальцы. – Он умер на равнинах. Мы похоронили его в хорошем месте, как мне кажется. Неплохо будет, если ты заедешь туда. – Она взяла Ро за плечо и сказала: – Я хотела привезти тебе книгу или что-то вроде нее, но… не получилось. – Мир, в котором были книги, казался наполовину забытым, а лица умерших стояли пред глазами. Ро никак не могла к этому привыкнуть. – Мне жаль… что мы задержались в пути. – Покрасневшие глаза Шай наполнились влагой. – Скажи хоть что-нибудь…
– Я тебя ненавижу, – сказала Ро на языке Народа Дракона, полагая, что ее не поймут.
Темнокожий мужчина по имени Темпл печально поглядел на нее и ответил на том же наречии:
– Твоя сестра проделала очень длинный путь, чтобы отыскать тебя. Несколько месяцев она думала только о тебе.
– У меня нет сестры, – бросила Ро. – Переведи ей это!
– Сама скажи, – покачал головой Темпл.
Все это время старый северянин смотрел на них широко открытыми глазами, но как будто вглядывался куда-то в неимоверную даль. Ро вспоминала его дьявольскую улыбку и отца, который отдал за нее жизнь, и недоумевала – что это за безмолвный убийца, который так похож на Лэмба. Когда порез на его лице начал кровоточить, Савиан опустился рядом на колени и принялся шить рану, обронив невзначай:
– Они совсем не похожи на демонов, этот Народ Дракона.
Похожий на Лэмба человек даже не дрогнул, когда игла проколола кожу.
– Настоящих демонов мы носим внутри себя.
Даже лежа в темноте, заткнув уши пальцами, Ро продолжала слышать ужасный крик Хирфэк, когда ее жарили на кухонной плите, а в воздухе плыл сладкий запах мяса. Даже зажав ладонями глаза, она видела, как Алстэла сталкивают копьями с утеса, а он летит, не издав ни единого звука. Сколько их лежало у подножья скалы, хороших людей, шутивших, обладавших каждый собственной мудростью. Они превратились в изломанные куски плоти, и Ро никак не удавалось принять потерю. Она чувствовала, что должна обрушить на чужаков всю ненависть, на которую способна, но каким-то образом оцепенела и скукожилась в душе, став столь же мертвой, как ее отец с разрубленной головой, как Халли, раскачивающийся на дереве.
На следующее утро недосчитались части людей с золотом и запасами еды. Кто-то утверждал, что они попросту сбежали, кто-то – что их утащили духи или горящие местью люди Народа Дракона, преследующие отряд. Пока чужаки спорили, Ро смотрела на Ашранк, на серо-голубую завесу дыма, прилепившуюся к склону горы. Она сунула пальцы под одежду и сжала чешуйку дракона, которую вручил ей отец, ощутив ее прохладу по сравнению с горячей кожей.
Неподалеку на камнях стояла морщинистая женщина-духолюдка.
– Слишком долго оглядываться назад – плохая примета, девочка, – сказал белобородый человек по имени Свит.
Хотя, на взгляд Ро, духолюдка вряд ли была старше пятидесяти лет, в ее седой гриве, обмотанной драной тряпкой, оставалось лишь несколько желтых волос.
– Я не ощущаю той радости, на которую рассчитывала.
– Когда тратишь половину жизни на какую-то мечту, действительность редко полностью оправдывает надежды.
Ро заметила, что Шай смотрела на нее, а потом приподняла губу и сплюнула через щель между зубами. Пришли незваные воспоминания, как Шай и Галли состязаются, кто плевком попадет в горшок, а Ро смеется, Пит смеется, Лэмб смотрит и улыбается. Ро ощутила боль в душе, причины которой не могла осознать.
– Может, немного золота позволит тебе почувствовать облегчение?
Старая духолюдка покачала головой.
– Богатый дурак остается дураком. Вот увидишь.
Устав ожидать пропавших товарищей, люди пошли дальше. Открылись бутылки, наемники опьянели и начали идти медленнее под тяжестью груза, задыхаясь от жары, спотыкаясь на обломках камней, мучаясь и проклиная препятствия, как если бы золото для них было дороже собственного тела и собственных жизней. Она бросали часть безделушек на тропу, которая блестела позади них, словно след, оставленный слизнем. Кое-кто из бредущих позади поднимал валявшееся богатство, но лишь для того, чтобы избавиться от него через милю. Ночью пропало еще больше пищи и воды. Наемники перегрызлись между собой из-за оставшихся. Краюха хлеба продавалась на вес золота, а вскоре и в десять раз дороже. Пригоршню драгоценных камней отдавали за полфляги выпивки. Один человек убил другого за яблоко. Коска приказал его повесить. Он так и остался висеть за спиной растянувшейся колонны, раскачиваясь на ветке, а серебряные цепи вокруг его шеи позвякивали в такт.
– Дисциплина прежде всего! – провозгласил Коска, пьяно раскачиваясь в седле неказистого коня.
Пит, сидя на плечах Лэмба, улыбался, и Ро поняла, что не видела его веселым довольно давно.
Они покинули благословенные земли и вступили под полог леса. Начался снегопад. Жар дракона ушел из земли, похолодало. Темпл и Шай раздали детям меховые накидки, когда деревья потянулись вверх, а лес поредел. Некоторые наемники бросили верхнюю одежду, чтобы захватить больше золота, и теперь дрожали, хотя совсем недавно обливались потом. Ругательства вырывались изо рта вместе с облачками пара. Стылый туман наступал на пятки.
Двое наемников присели по большой нужде под деревом. Их нашли мертвыми со стрелами, торчащими из спин. Теми самыми стрелами, которые они бросили в Ашранке, чтобы набить колчаны награбленным.
Нескольких человек отправили найти стрелков и убить, но и они не вернулись, а остальные, подождав немного, двинулись дальше, держа оружие наготове, косясь на деревья и вглядываясь в тени. Люди продолжали исчезать один за другим. Некий наемник принял отставшего товарища за врага и подстрелил его. Коска пожал ему руку и сказал:
– На войне всякое бывает.
Потом долго спорили, стоит ли тащить раненого с собой или бросить его здесь же, но он умер раньше, чем пререкающиеся стороны пришли к единому мнению. Тело обобрали и сбросили в трещину на леднике.
Кое-кто из детей улыбался. Они считали, что это их семья преследует захватчиков, а брошенные тела – сигналы для них. Эвин подошел к Ро и шепнул ей на языке Народа Дракона:
– Сегодня ночью мы сбежим.
Ро кивнула.
Опустилась тьма, без звезд и луны. Падал снег, накапливаясь толстым пушистым слоем. Ро ждала, вздрагивая от желания сбежать и опасения быть пойманной, отсчитывая нескончаемое время вдохами и выдохами чужаков, быстрыми и размеренными Шай, громкими и хриплыми Савиана, сонным бормотанием женщины-духолюдки, которая ворочалась так, что не понятно, спит она или бодрствует. Наконец на охрану лагеря заступил старик Даб Свит, которого Ро считала самым медленным из чужаков. Он прошел на противоположный конец лагеря. Тогда она потрясла Эвина за плечо. Он кивнул, растолкал остальных. Бесшумной цепочкой они скользнули в темноту.
Ро тронула проснувшегося Пита, он сел.
– Пора идти.
Но мальчик только моргал.
– Пора идти, – прошипела она, сжимая ему локоть.
– Нет, – покачал он головой.
Ро потащила его, но брат вырывался и кричал.
– Я не пойду! Шай!
Кто-то выскочил из-под одеял, лагерь зашумел. Ро отпустила Пита и побежала, проваливаясь снег, подальше в лес, зацепилась ногой за корень, упала, потом еще и еще раз. Барахталась и боролась, рассчитывая, что вот-вот освободится. И вдруг что-то с ужасной силой ударило ей под колени. Ро упала.
Она завизжала, начала вырываться, размахивала кулаками, но, похоже, сражалась с камнем или деревом, или с самой землей. Непреодолимая сила сжала ноги и грудь, лишая возможности сопротивляться. Снег забился в глаза, но ей показалось, что она увидела Эвина, взмахнула рукой и закричала:
