Грани воды - Джордж Элизабет

Вечерний свет был серый-серый. Небо и вода имели цвет нержавеющей стали. Сплошная облачность обещала дождь, а небольшие волны разбивались о груды плавника на берегу.

Энни открыла дверь домика на стук Дженн. Она сказала:

– Слава богу! Я весь день под замком. Мне нужен гребаный перерыв. Твоя мама уже несколько часов назад укатила на своем такси, а твой папа… Понятия не имею, что с ним. Наверное, пробует пиво. Под столом. В отключке. Типа того.

– Эй! – резко отозвалась Дженн.

– Извини, – сказала Энни. – Я же сказала: мне нужен перерыв. Ты согласна тут побыть? – Поздоровавшись с Беккой, она завела их обеих в дом. Она добавила: – Ей нисколько не лучше, и я твержу твоей маме, что ее надо отправить в больницу. Твоему папе я тоже об этом сказала. Никакой реакции.

«Чад мог бы… мало времени, а мне нужно узнать историю».

Бекка увидела, что домик загроможден пожитками Энни. Судя по всему, она пыталась работать. На столе были разложены бумаги, на полу лежали скоросшиватели, ноутбук работал, на банкетке валялись листки с диаграммами и какими-то заметками.

Дженн осмотрелась и спросила у Энни:

– А где же она? Мне казалось, ты ей отвела диван.

– В спальне. Когда ей не стало лучше, я подумала, что если переведу ее в спальню… там теплее. А когда она здесь, то молча глазеет. Это ужасно мешает. Я звонила Ронде Мэтисон, и она два раза сюда приезжала, но сказала только: «Такие вещи требуют времени». Можно подумать, я могу тратить время впустую!

Пройдя к дивану, она взяла куртку, брошенную на него.

– Так что теперь твое дежурство. Я на время исчезну, – сообщила она Дженн. – Рада была тебя увидеть, Бекка, – добавила она.

Бекка кивнула и кривовато улыбнулась – однако ее улыбка была призвана скрыть испытанное ею изумление. Обвисшие занавески на окне у дивана оказались теми самыми, которые были в ее видении у Шарлы. И диван тоже был тот самый. И маршрут, которым шел тот малыш.

Бекка ожидала, что после ухода Энни Дженн сразу пройдет к той девушке, Силле. Однако та ринулась к ноутбуку биолога. Твердя «ага, ага, ага», она принялась стремительно что-то набирать на клавиатуре. Фотография передатчика и цифры с него достаточно ясно говорили, что именно она делает, но Бекка все равно у нее об этом спросила.

– Коротышка сказал, что у передатчика на Нере есть номер, и если мы его узнаем, то сможем многое про нее выяснить. Типа, откуда она и почему не сбросила его при линьке, и все такое.

Бекка не понимала, куда их это может привести – уж точно не к баркасу Эдди Беддоу, – и потому направилась к спальне, где, как было видно, кто-то лежал под одеялом, повернувшись лицом к стене. Бекка негромко сказала:

– Эй! Привет! Ты не спишь, Силла?

Девушка на кровати повернулась и устремила огромные темные глаза на Бекку. Она испуганно вздрогнула.

Бекка попыталась ее успокоить:

– Все в порядке. Я подруга Дженн. – Это явно нисколько не умерило ее страха, и она добавила: – Она живет в большом сером доме. Ее семья помогает за тобой ухаживать.

Девушка заскулила – протяжно и негромко, словно собака, которая ждет кормежку. Она зацарапала пальцами по подушке и на мгновение ощерилась, а потом вжалась в стену.

Бекка прислушалась. В тишине домика она слышала, как Дженн барабанит по клавишам, и слышала дыхание Силлы, которое было напряженным и неровным. Но это было все. От девушки не исходило ни единого шепотка. Она бодрствовала, но из ее головы не долетало ничего, что можно было бы как-то истолковать.

Бекка подумала, что такое бывает лишь с трупом. У всех на этой планете были шепотки. Вот только… на острове Уидби жил один человек, который полностью управлял собственными шепотками.

Необходимо было, чтобы на Силлу посмотрела Диана Кинсейл. Если кто-то и сможет прочесть Силлу, то это будет именно Диана.

Глава 38

Дженн не поняла, почему Бекке захотелось, чтобы Силлу навестила Диана Кинсейл. Но, с другой стороны, ее это и не особо интересовало. Из снимков, хранившихся в ноутбуке Энни, ей удалось извлечь все необходимое, и потому она была готова согласиться практически на что угодно, чтобы можно было вернуться к себе домой, где у нее был телефон. Она отыскала идеальный снимок передатчика и списала с него номер. Но еще она нашла среди разбросанных по столу записей Энни ту, что сказала: биолог на шаг опередила их с Коротышкой. На листке были записаны цифры с передатчика. А еще там был телефонный номер и слова «залив Монтерей» с двумя восклицательными знаками. Дженн поняла, что им необходимо выяснить, что все это значит.

Так что когда Бекка упомянула Диану Кинсейл и спросила, можно ли им вернуться, чтобы Диана попробовала поговорить с Силлой, Дженн сказала:

– Как хочешь. Я не возражаю. У нас тут все или как?

Тут она попыталась выпихнуть Бекку из домика впереди себя. Она напомнила, что Бекке чертовски далеко добираться до города, и поинтересовалась, как она намерена возвращаться, заехав аж на Позешн-пойнт. Бекка спросила, нельзя ли ей позвонить, что Дженн вполне устроило: так они уходили из домика и оказывались на шаг ближе к тому, что было нужно ей самой. Конечно, она предпочла бы, чтобы Бекка не заглядывала к ней в дом, но не разрешить той воспользоваться их телефоном было нельзя.

Бекка позвонила Сету Дэрроу. Она объяснила, где находится. Она с ним договорилась: если она пойдет пешком, то не согласится ли он…

– Спасибо, Сет. Я твоя должница.

Он что-то сказал. Бекка засмеялась.

Тут Дженн ощутила легкий укол какого-то чувства. «Ревность? – спросила она у себя. – Из-за чего? Вот еще!»

Бекка уже собиралась уйти пешком вверх по Позешн-пойнт-роуд, когда на крыльцо протопал отец Дженн. Его: «Эге-гей!» при виде Бекки сказало Дженн, что он слегка под мухой после дегустации домашнего пива. Однако по-настоящему пьяным он не был, так что Дженн понадеялась, что Бекка просто сочтет его странноватым, но дружелюбным типом. Вид у него был соответствующий. Шевелюра у него сегодня была точь-в-точь как у президента Франклина – и почему-то он решил дополнить свой костюм спортивными шортами. Его оголенные ноги в сандалиях и полосатых гольфах напоминали петушиные лапы.

Она их познакомила. Не успев подумать, что это будет означать, она сказала:

– Это моя подруга Бекка Кинг. По школе и аквалангам.

А потом страшно смутилась из-за того, что, не задумываясь, употребила слово «подруга».

Бекка ей улыбнулась. Что до Брюса, то он был просто в восторге из-за того, что у Дженн среди друзей оказалась девушка, а не одни только парни. Это Дженн ясно поняла по его лицу. Будь дома ее мама, родители, наверное, воздвигли бы алтарь и возложили на него какую-нибудь благодарственную жертву. До этого момента у нее в друзьях были только парни, знакомых она находила на футболе – и все. То, что у нее есть подруга и она – как должен был бы подумать папа – даже позвала ее домой после школы, чтобы пообщаться, должно было говорить о том, что их ребенок все-таки оказался более или менее нормальным подростком… Дженн смирилась с тем, что для отца это повод для бурного ликования.

Брюс радостно произнес:

– Рад, рад! Добро пожаловать. Пусть даже наше жилище и скромное – а оно уж точно чертовски скромное, да? – мы приветствуем тебя в нашем роскошном обиталище. Что тебя сюда привело? – Обращаясь к Дженн, он добавил: – Надеюсь, ты предложила достойное угощение.

Дженн не стала говорить, что достойного угощения у них не больше, чем золотых слитков в подвале, а Бекка поспешно сказала:

– Ой, я уже ухожу. Я просто зашла, чтобы…

Тут она посмотрела на Дженн.

– Ей захотелось посмотреть на Силлу, – объяснила Дженн.

– В газете была статья, – подхватила Бекка.

Брюс обвел взглядом Бекку и Дженн. Не похоже было, чтобы его эта история убедила.

– Довольно любопытно, да?

– Потому что там было сказано, что она слышит, но не разговаривает, – добавила Бекка.