Нефритовый трон - Новик Наоми
– Да, он сообщает в письме, что скоро выйдет из госпиталя. Оттуда он, конечно, проследует прямо в тюрьму, но это предпочтительнее могилы. Пишет он и о вашем путешествии, зная, что меня к вашему приезду перевели в столицу. Вот уже месяц, получив это письмо, я с большим удовольствием ожидаю вас здесь, чтобы выразить свое восхищение вашим великодушным поступком.
После столь удачного начала беседа перешла на общие темы: китайский климат, местная кухня, поразительное количество драконов. Лоуренс чувствовал невольную симпатию к де Гиню, собрату-европейцу в недрах восточной державы, – тем более что посол, сам будучи штатским, имел некоторое отношение к французским воздушным силам. По окончании обеда они вместе с другими гостями вышли во двор. Начался разъезд, где средством передвижения служили драконы.
– Очень удобный вид транспорта, верно? – заметил де Гинь, и Лоуренс охотно с ним согласился.
Драконы обычной голубовато-серой породы носили легкую шелковую сбрую, к которой привешивались петли из широких шелковых лент. Первый по очереди пассажир занимал верхнюю петлю, остальные рассаживались ниже. Все крепко держались за основную шлею, что было вполне надежно, пока дракон летел по прямой.
Хэммонд, увидев Лоуренса рядом с французом, широко раскрыл глаза и поспешил подойти к ним. Де Гинь и с дипломатом поговорил не менее дружелюбно. Когда он, извинившись, отошел с двумя китайскими мандаринами, Хэммонд бесцеремонно потребовал, чтобы Лоуренс пересказал ему всю свою беседу с де Гинем.
– Так он ждал нас здесь целый месяц! – Хэммонд, не сказав ничего оскорбительного, умудрился дать Лоуренсу понять, что тот, поверив де Гиню, проявил большую наивность. – Один Бог знает, какие каверзы он придумал за это время. Прошу вас больше не говорить с ним наедине.
Лоуренс сдержал ответ, просившийся на язык, и ушел к Отчаянному. Цянь покинула их последней. Ласково потерев сына носом, она взлетела, и ее черный силуэт растворился в ночи. Отчаянный грустно проводил ее взглядом.
Остров, на котором разместили приезжих, принадлежал императору. При роскошных драконьих павильонах, стоящих на нем, имелись помещения для людей. Лоуренса с его экипажем поселили в самой просторной резиденции, к которой примыкал большой двор. Верхний этаж занимало неисчислимое количество слуг. Лоуренс, глядя, как они снуют по всему дому, заподозрил, что в их обязанности входит также и надзор за гостями.
Еще до рассвета они начали заглядывать в дверь, проверяя, не проснулся ли он. На четвертый раз Лоуренс сдался и встал. Голова после вчерашних возлияний болела. Не сумев объяснить, что такое умывальный таз, он вышел умыться в пруду. В стене его комнаты над самым полом имелось огромное круглое окно, проделанное как будто специально для этой цели.
Отчаянный распластался на животе в дальнем углу двора и даже хвост вытянул. Он все еще спал, довольно покряхтывая – как видно, ему снилось что-то приятное. По плитам тянулись бамбуковые трубки с горячей водой, обогревавшие двор. Одна из них выходила в пруд, и Лоуренс совершил свое омовение с большим удобством, чем ожидал. Слуги нетерпеливо маячили где-то рядом и были явно скандализованы тем, что Лоуренс перед умыванием разделся до пояса. Когда он вернулся в спальню, ему вручили китайский наряд: мягкие панталоны и длинный кафтан с жестким воротником, принятые здесь повсеместно. Собственная его одежда в дороге сильно измялась, а китайская при всей своей непривычности была чистой и даже весьма удобной, однако он чувствовал себя крайне неловко без сюртука и галстука.
Некий чиновник, явившийся к завтраку, уже сидел за столом – этим, как видно, и объяснялась суетливость прислуги. Лоуренс слегка поклонился китайцу, назвавшемуся Сяо Вэем, и предоставил Хэммонду беседовать с ним. Чай, ароматный и крепкий, подавали без молока – слуги, когда им перевели просьбу капитана, очень удивились его странному вкусу.
– Его императорское величество великодушно предоставил вам этот кров на все время вашего здесь пребывания, – говорил Сяо Вэй на шероховатом, но вполне понятном английском. Держался он чопорно и с нескрываемым презрением наблюдал, как неумело Лоуренс орудует палочками. – Вы можете гулять во дворе, сколько желательно, но не должны выходить за пределы резиденции без особого на то разрешения.
– Покорно благодарим, сэр, – ответил на это Хэммонд, – но позвольте заметить, что отведенное нам помещение нас не удовлетворяет ни в коей мере. Только капитану Лоуренсу и мне дали отдельные комнаты, притом слишком маленькие и не соответствующие нашему рангу. Остальные наши соотечественники втиснуты в общие спальни.
Лоуренс находил, что китайцы, ограничивая их свободу, поступают довольно нелепо. Столь же нелепым казалось ему и поведение Хэммонда, требующего лучших условий. Из разговора он понял, что для Отчаянного освободили весь остров, на котором вполне вольготно могли разместиться десять драконов. Каждый авиатор имел таким образом возможность поселиться в отдельном доме, но и теперешняя их резиденция была гораздо просторнее корабельных помещений, в которых они провели целых семь месяцев. Он не понимал, зачем нужно требовать большего и почему им не позволяют ходить по всему острову. Но Хэммонд и Сяо Вэй продолжали переговоры, держась в рамках строгой учтивости.
Китаец в конце концов уступил и разрешил им прогулки по острову в сопровождении слуг, «не выходя при этом на берег, на пристань и ни в коем случае не мешая прохождению караулов». Хэммонд удовлетворился этим.
– Его величество, однако, желает, – добавил Сяо Вэй, отпив глоток чая, – чтобы Лун Тен Сян посмотрел город. Я покажу ему все что нужно, когда он поест.
– Уверен, что Отчаянный и капитан Лоуренс найдут эту экскурсию весьма познавательной, – ответил Хэммонд, не дав Лоуренсу и рта раскрыть. – Вы поступили очень любезно, сэр, позаботившись о туземном платье для капитана – в нем он не будет страдать от излишнего любопытства.
Сяо Вэй, хотя и показывал всем своим видом, что не имеет никакого отношения к одеянию Лоуренса, принял свое поражение как достойный игрок.
– Надеюсь, мы сможем отправиться в скором времени, капитан, – сказал он с легким кивком.
– Мы будем гулять в самом городе? – заволновался Отчаянный. Он сидел, вытянув переднюю лапу, а слуги намывали каждый его коготь мыльной водой. С его зубами проделали то же самое: молодая служанка забралась ему в пасть, чтобы почистить задние.
– Разумеется, – с искренним удивлением ответил ему Сяо Вэй.
– Возможно, вам покажут учебный полигон для драконов, если в городе есть такой, – вставил Хэммонд. – Уверен, тебе это будет интересно, Отчаянный.
– Да-да. – Жабо туриста уже трепетало от предвкушения.
Хэммонд многозначительно посмотрел на Лоуренса, но тот сделал вид, будто не замечает. Капитан не имел желания играть роль шпиона или затягивать экскурсию, какой бы интересной она ни была.
– Ну что, Отчаянный, ты готов? – спросил он.
С острова их перевезли на красивой, но неуклюжей барже. Под тяжестью Отчаянного она раскачивалась с боку на бок даже на этом крошечном озере. Лоуренс держался поближе к неумехе-кормчему, страстно желая отнять у этого парня руль. Короткое расстояние до противоположного берега они преодолевали вдвое дольше, чем следовало. Сопровождал их солидный вооруженный эскорт. Большинство солдат шли впереди и расчищали дорогу, но человек десять, толкаясь, неотступно следовали за Лоуренсом. Сделать хоть шаг в сторону он не сумел бы при всем желании.
Пройдя через еще одни красные с золотом врата в крепостной стене, они оказались на очень широкой улице. Портал охраняли императорские гвардейцы и двое драконов: один уже знакомой красной породы, другой ярко-зеленый с красными метинами. Их капитаны сидели тут же под навесом и пили чай, скинув ввиду жары форменные толстые куртки. То, что они женщины, сомнений не оставляло.
– Я вижу, у вас тоже есть капитаны женского пола, – сказал Лоуренс Сяо Вэю. – Им поручают драконов каких-то определенных пород?
