Холли Блэк - Самая темная чаща
Три рыцаря отконвоировали Джека к клетке и осторожно открыли дверь. Когда она отворилась, Северин нырнул вниз и проскользнул под мечами рыцарей, которые принялись толкать дверь обратно, чтобы его удержать. Он этого явно ожидал, поэтому двигался очень быстро. Достаточно быстро: к тому моменту, как они выхватили мечи, Северин был снаружи и уже выпрямился.
Раненый в произошедшем до этого бою, он носил вокруг пояса какие-то рваные окровавленные лохмотья – остатки майки Джека, как поняла Хэйзел.
Рыцари, стоящие возле девушки, обнажили мечи и ринулись к Северину. У Хэйзел появился шанс. Более не сомневаясь, она кинулась к тому месту, где, как ей показалось, видела блеск рукояти.
Потом, злясь на себя, оглянулась на клетку.
Рыцари окружили Северина, но ни один не оказался настолько смел, чтобы напасть на принца – хотя тот и не был вооружен.
– Дай мне свой меч, – сказал Северин Маркану. Сейчас он действительно выглядел, как принц из детства Хэйзел – тот, что собирался все исправить, когда проснется. – Позволь умереть с оружием в руках. Я не хочу сражаться ни с кем из вас, а у моего отца Сердце охотника. Вам едва ли стоит за него бояться. Конечно, он меня низвергнет. Мне не победить.
Придворные с тревогой переглянулись.
Ольховый король встал и с ужасным металлическим скрежетом вытянул из ножен Сердце охотника. Толпа смотрела на него с напряжением и еще каким-то странным чувством, – Хэйзел показалось, что с отвращением. Ольховый король не мог потерпеть поражение с зачарованным клинком, но никто не был бы в восторге от такой победы.
– Возьми, – кивнул Маркан, вкладывая меч в руку Северина.
– Я не отдавал тебе приказа вооружать его, – рявкнул Ольховый король.
– Принц не должен умирать без меча, – возразил Маркан, и желваки на его челюстях задвигались. Поучать короля было ох как небезопасно.
Ольховый король усмехнулся:
– И все же со многими это случается.
Северин умрет даже с выкованным феями мечом. Умрет, даже если он лучший фехтовальщик в мире. Никакие навыки не могут защитить от клинка, который никогда не промахивается. Если Хэйзел не добудет ему Верное сердце, он обречен.
Наконец девушка нашла то, что, как она думала, могло быть поблескивающей рукоятью, и упала на колени. Хэйзел попыталась ухватиться за нее и вытянуть меч, но он выскальзывал из пальцев. Похоже, ее пока никто не заметил, но это было лишь делом времени. Нужно делать все быстро.
Северин и его отец закружили друг возле друга. Затем Сердце охотника метнулось к плечу принца. Рогатый мальчик попытался блокировать удар, но меч противника оказался слишком быстр. Он вонзился в его руку, заставив вскрикнуть. Хватка на рукояти его собственного меча ослабла. Металл обрушивался на металл шквалом яростных ударов. Северин не успевал противостоять им. Сердце охотника снова и снова впивалось в его плоть. Уже раненный, он продолжал получать небольшие, но кровоточащие раны.
И тем не менее, Хэйзел могла поклясться, что Ольховый король недоволен. Северин явно был лучшим фехтовальщиком. Ольховый король постоянно терял баланс собственного меча; он ошибался, нанося неаккуратные размашистые удары, а меч выправлял его ошибки. Северин не сдавался, неустанно парируя, хотя никакой надежды на победу не было. Ольховый король мог убить его, но не сломить.
– Каким бы забавным это ни было, – сказал, задыхаясь, Ольховый король, – вечно так продолжаться не может. Уймись. Твоя сестра идет. Она разорвет тебя на части, если я первым не перережу тебе горло. В любом случае, на этот раз, когда ты ляжешь в стеклянный гроб, то будешь мертв по-настоящему. Мертв и выставлен на обозрение всему лесу!
Северин сделал выпад в сторону отца, рассек ткань его одеяния и оставил тонкий кровоточащий порез. Ольховый король уставился на сына, словно видел того впервые.
– Сердце охотника ручается, что вы никогда не промахнетесь, отец, – сказал Северин, снова принимаясь кружить. – Но это не значит, что я всегда буду промахиваться по вам.
Ольховый король с ревом бросился вперед, более не заботясь о правилах боя, и резко вогнал Сердце охотника Северину в живот. Рогатый мальчик взвыл и упал на колени, зажимая руками рану. Ольховый король ударил его туда, куда он уже был ранен.
Однако стоило тому отступить, как меч принца взметнулся снова. Кровь обагрила руку Ольхового короля, словно перчатка. Он поверг сына, но Северин нанес ему еще один удар.
– Достаточно! – тяжело дыша, воскликнул Ольховый король, указывая на рыцарей. – Прикончите его.
Они продолжали стоять, будто не слыша приказа. Они могли быть жестокими, своенравными и ценить смертных не выше грязи, – но они были рыцарями, как в книжках, которые Хэйзел читала в детстве. Рыцарями, как в историях Бена. Приказ Ольхового короля противоречил их кодексу чести. Они бы не напали на раненого – особенно того, кто был побит в явно нечестном бою.
Через мгновение Маркан шагнул вперед. Другой рыцарь сжал в руке клинок. Видимо, они решили, что хоть и обязаны следовать приказам Ольхового короля, будут сражаться с Северином один на один, как того требуют законы чести.
Хэйзел наконец-то поймала рукоять меча. Она засунула ладонь между плитами так глубоко, как только получилось, вцепилась ногтями в металл и перебирала пальцами, пока не захватила его как следует. Затем девушка осторожно потянула меч из камня, где сама же его и похоронила, пока он целиком не оказался в ее руке.
Ее меч с блестящим золотым лезвием, с которого осыпалась черная краска. Тот, что она носила за спиной. Тот, что сделал ее рыцарем. Верное сердце.
С трудом веря, что у нее получилось, девушка сделала несколько шагов к Северину – и тут же поняла, что уже слишком поздно. Он истекал кровью, струившейся из множества ран. Когда Маркан начал кружить возле него, Северин споткнулся. Он с трудом стоял на ногах.
Он не смог бы удержать меч, чтобы сразиться с отцом и не менее опасной сестрой.
У нее не получилось. Она опоздала.
– Бен, – позвал Северин, падая на землю. – Бенджамин Эванс. Ты ошибаешься, но ты не глупый.
– Что? – откликнулся Бен, который стоял на краю клетки, вцепившись в прутья сломанными пальцами. Его взгляд метался между Северином и Хэйзел, как будто он не мог решить, за кого больше бояться.
– Я люблю тебя, – сказал Северин, глядя вверх, мимо рыцарей и придворных. Его лицо стало торжественным. – Люблю, как в сказках и балладах. Люблю любовью, что поражает, словно удар молнии. Я полюбил тебя через три месяца после того, как ты начал приходить и говорить со мной. Я полюбил, что ты заставлял меня смеяться. Я полюбил тебя за твою любезность и то, как ты делал паузы, словно ожидал, что я отвечу. Я люблю тебя, и я не насмехался над тобой, когда целовал, ни капельки.
Бен попытался дотянуться до него между прутьями клетки, но рыцари оттащили его назад.
– Ты с ума сошел! – закричал Бен, и Северин начал смеяться.
Хэйзел прошла перед троном. Она не была уверена, заметили ли другие рыцари, что она держит в руках, или просто не сочли ее достойной внимания. А вот Ольховый король закружил возле девушки, и его глаза расширились от удивления. Потом он решил развлечься:
– Что ты о себе возомнила, крошка-рыцарь? Ты хотя бы помнишь, как держать меч? Хочешь сыграть в благородство? Только принц тебя больше не спасет.
– Нет, – ответила Хэйзел. – Это я его спасу.
Он замахнулся на нее, но она успела об этом подумать. Она даже не потрудилась отбить удар. Девушка направила Верное сердце не на Ольхового короля, а на его меч.
Верное сердце разбил Сердце охотника с таким звуком, будто раскололось стекло. Ольховый король смотрел на Хэйзел, словно не мог поверить, что она это сделала. Затем его взгляд устремился на то, чего она не могла видеть, и лицо его озарилось улыбкой.
Девушка примерзла к месту, ощутив первобытный ужас.
Скорбь была здесь.
Придворные зажали рты, душа слабые всхлипы. Хэйзел слышала тяжелую поступь чудовища и скрежет ветвей у себя за спиной. Девушка вздрогнула и глубоко вдохнула.
В следующую секунду она прижала Верное сердце к горлу Ольхового короля. Клинок прорезал его кожу, и на ней, словно гранатовое зернышко, выступила бусинка крови.
– Она подходит все ближе, – сказал Ольховый король, протягивая сломанный меч будто в знак капитуляции, словно хотел его бросить. Но Хэйзел была уверена, что он этого не сделает. – Помнишь, у меня есть костяное кольцо. Благодаря этому я могу ею управлять.
Хэйзел сглотнула, принимая решение.
– Если ты повернешься, у тебя появится шанс, – продолжал он. – Все, что нужно сделать, так это повернуться. У тебя есть меч. Но если ты не ударишь ее сейчас, она победит. Она сделает так, чтобы ты кашляла грязью и лозами, чтобы ты тонула в океане собственных слез.
Воздух всколыхнулся, словно что-то очень, очень быстро двигалось. Может, чудовище отступило, готовясь нанести удар?
