Терри Гудкайнд - Первая исповедница
– Я не считаю, что угроза нашей безопасности скрывается на нижних уровнях Цитадели. Думаю, опасности гнездятся гораздо ближе, чем полагает большинство.
Она понимала, к чему он клонит, но спорить с Лотейном ей хотелось не больше, чем препираться с некоторыми членами Совета. Следовало вернуться к поискам.
– Боюсь, о таких опасностях вы знаете лучше меня. Прошу прощения, у меня есть еще дела.
Его улыбка вернулась.
– Например, поиск нового жилья?
– Несомненно.
– Довольно печально, что ввиду скорого назначения нового Первого волшебника вам придется покинуть такие роскошные апартаменты.
Магда удивилась, откуда ему об этом уже известно.
– Ничуть. Это всего лишь место для ночлега. Я рада, что скоро назовут нового Первого волшебника. Люди, которые мне небезразличны – вот что для меня действительно важно, а не эти апартаменты.
– Что же за люди, госпожа Сирус, вам действительно небезразличны?
– Невинные люди Нового мира, гибнущие во имя чьих-то великих деяний.
Прежде чем он успел сказать что-нибудь еще, Магда зашагала прочь. Он схватил ее за руку, останавливая. Схватил больно, но она не стала доставлять ему удовольствие и не показала этого.
– Нет нужды спешить с переездом, госпожа Сирус. Я могу выручить вас – договориться, чтобы вы могли остаться там, где вам удобно.
Магда ответила лишь беглой, уклончивой улыбкой, отняла руку и вышла. Она смотрела строго перед собой и не сбавила шаг перед стеной мужчин в зеленых мундирах, оказавшейся у нее на пути. Отряд личной гвардии Обвинителя в последний миг расступился и дал ей пройти.
Она представить не могла, что имел в виду Лотейн, и ее не особенно интересовали предложения этого человека. Хотя, не сомневалась Магда, он рассчитывал заинтересовать ее. Оглянувшись, она увидела, что он уже скрылся за дверями зала.
Ей оставалось только гадать, какое дело привело Лотейна на закрытое заседание Совета.
Глава 43
У Магды не вызывало сомнений, что город Эйдиндрил, оставаясь как всегда шумным и оживленным, тем не менее находится на грани паники. В каждом лице проглядывало беспокойство. Люди, стоявшие небольшими группами, провожали глазами незнакомцев и разговаривали приглушенными, обеспокоенными голосами.
Ежедневно поступали очередные новые рассказы о продвижении врага, о кровавых бойнях, о множестве пропавших людей, о павших городах, об убийствах невинных граждан наступающими войсками императора Сулакана. Магда знала, что часть этих рассказов всего-навсего слухи и сплетни. Она также знала, что правда намного ужаснее, чем представляется большинству обывателей.
Спускаясь по многолюдной улице с каменной мостовой и заглядывая в зазоры между плотно стоящими двухэтажными зданиями, Магда мельком видела пышные леса, покрывавшие склоны холмов внизу и подножие ближайшей горы. Чем выше, тем реже росли на гранитных уступах отвесных скал сосны и ели. Над редкими облаками и стаями птиц, живущих на каменном боку горы, на вершине могучего утеса вставали высокие темные каменные стены Цитадели. Над этими стенами она даже отсюда могла разглядеть валы, бастионы, величественные шпили и башни, соединенные высокими мостами.
Насколько Магда помнила, темный силуэт Цитадели, нависший над городом, выглядел и защитой и угрозой; магия, которую он воплощал, и защищала от врагов, и привлекала врага.
Магда всегда испытывала смешанные чувства относительно жизни в самой Цитадели. Она любила пульс жизни Эйдиндрила, поэтому, узнав о скором назначении нового Первого волшебника, задумалась о возвращении в город. Но она не могла сделать этого, пока не узнает, что стоит за смертью Бараха и другими событиями, происходящими в Цитадели.
Похоже, пока никто не верил ей, поэтому Магда не сомневалась, что все в Цитадели в опасности. Она не могла покинуть Цитадель, не убедившись, что живущим здесь ничто не угрожает. Пока внимание полностью сосредоточено на далеких сражениях, никто, кроме нее, не понимает, что враг ближе, чем всем кажется.
Магда знала: враг уже проник в их ряды.
Даже в изнывающем от летнего зноя Эйдиндриле пошли разговоры о том, что к зиме вражеские войска будут где-то поблизости. Магда и предположить боялась, сколь разрушительным окажется это нападение для города, в котором она выросла. Если его захватят, начнется осада Цитадели. Цитадель может выдерживать осаду долго, но не вечно.
Кроме того, невозможно выиграть войну, только защищаясь. Владыки Древнего мира показали, что им чуждо милосердие. Пока часть войск Сулакана будет осаждать Цитадель, другие подвергнут опустошению весь Новый мир. Когда Цитадель окончательно падет, захватчики накажут каждого оставшегося там.
Так они поступали с каждой деревней, городком и городом, оказавшимися у них на пути. Либо поселение безоговорочно сдавалось на их милость, либо жителей жестоко наказывали за отказ.
Если просто спрятаться за стенами и железными дверями, угроза не исчезнет. Рано или поздно даже стены Цитадели падут. Зло должно быть разгромлено, иначе оно станет лишь сильнее.
Как им победить это зло, Магда не представляла. Она точно знала лишь одно: оно не только приближается с каждым днем, но уже среди них. Ей довелось испытать мучительное вторжение сноходца. Она видела монстра, который вышел из тьмы и убил Исидору. Это были не случайные события; между ними существовала связь. От Магды требовалось установить всю правду об этой связи.
Пробираться сквозь толпу на улице – словно плыть вверх по реке. Торговцы, громко расхваливавшие товар, стояли посреди этой реки как скалы, а людской поток непрерывно тек мимо.
Некоторые уличные торговцы продавали с телег соленое мясо и рыбу, свежие овощи или различную готовую еду. У других были подносы с высокими горками батонов. Здесь же бродили в толпе торговцы, увешанные звенящими гирляндами амулетов, выкрикивая нараспев предупреждения о проклятиях и болезнях. Вокруг них собирались стайки любопытных детей, желающих услышать о магических проклятиях; время от времени объявлялись родители и забирали своих чад.
Магда иногда переходила через улицу, подальше от замеченных ею особенно бойких торговцев, хватающих за руки женщин и втолковывающих, зачем им магическая защита. Возможных клиентов строго предупреждали, что, когда враг подойдет близко, чар и талисманов рядом не окажется и будет поздно запасаться необходимым. Иногда у них покупали какой-нибудь амулет подешевле, просто чтобы избавиться от навязчивого уличного торговца.
Несмотря на жару, Магда шла в толпе, накинув на голову, как большинство женщин, капюшон светлого плаща. В городе внизу ее могло узнать гораздо меньше людей, чем в Цитадели, но она была женой Первого волшебника и часто изумлялась тому, сколько совершенно незнакомых ей людей узнает ее.
Поскольку время сейчас работало против Магды, она не могла позволить себе задерживаться. Как бы ей ни хотелось, она не могла сейчас остановиться и рассказать людям о клятве, помогающей спастись от сноходцев, или сообщить новости из Цитадели. Среди них могли оказаться и такие, кто ненавидел Бараха и, возможно, захотел бы высказать свое недовольство… или даже хуже.
Большинство людей понимали, что сдача врагу означает в лучшем случае самоубийство, в худшем – ужасное рабство. Но не всякий способен опознать лик зла, когда оно предстает в обличье спасения. Едва ли она сумеет защититься, если толпа вдруг решит расправиться с ней из-за того, что ее муж принял решение воевать, а не капитулировать.
В панике люди не слышат голос рассудка и не хотят знать истину. Некоторые даже открыто негодуют из-за нежелания военных командиров, Совета и даже Первого волшебника принять мир, предложенный императором. Заключение мира, говорят они, попросту означает, что вместо Совета будет править император Сулакан. Им хотелось верить, и они поверили, что его правление не изменит их жизнь.
Если другие не согласны признать мудрость их идеи «мира», сторонники такой позиции с легкостью готовы жестокостью утвердить свою точку зрения. Это изумляло Магду своей нелепостью: те, кто на словах выражает стремление к миру, как правило, охотнее прочих прибегает к кровопролитию в попытке устроить все по-своему.
Магда еще глубже надвинула капюшон: мимо проходила группа мужчин. Небритые мужики, скосившие на нее глаза, оценили ее формы, хоть мало могли углядеть под плащом. Они знали только, что это женщина и поэтому на нее стоит поглазеть. Когда ее мельком осмотрела встречная группа женщин, короткие волосы сообщили им, что она никто. Ни одна из них не удостоила ее повторного взгляда.
На перекрестке Магда заглянула за угол двухэтажного кирпичного дома, в котором жил портной. На другой стороне улицы стояла гостиница с нарисованной над входом голубой свиньей. Проезжая часть улицы за углом представляла собой неровную голую землю с рытвинами и ухабами. Хотя планировка этой части Эйдиндрила была крайне запутанной, она не сомневалась, что попала туда, куда нужно.
