Песнь Шаннары - Брукс Терри
Но решение было принято, и поход начался. Отряд отказался от всякого эскорта, несмотря на энергичные протесты Эльфийских Охотников, которые пришли сюда вместе с Эдайном Элессдилом и чувствовали себя ответственными за безопасность принца. Это было чисто символическое подразделение, наспех собранное Лидером Элессдилом и отправленное в Кальхавен, как только эльфийский король узнал о просьбе Бровока о помощи. Пока армия готовилась к походу, Андер послал вперед небольшой отряд, чтобы заверить дворфов, что эльфы помнят о своем долге и помощь придет обязательно, как только все будет готово. Вместе с отрядом Эльфийских Охотников король отправил в Кальхавен своего сына Эдайна Элессдила, не ожидая впрочем, что тот сломя голову бросится в битву с гномами. Решение принца отправиться в самое сердце вражьей страны явилось для всех полной неожиданностью. Но Эльфийские Охотники ничего не могли с этим поделать, ибо принц был уже взрослым и имел право сам принимать решения. Однако они настаивали, чтобы их тоже взяли в поход. Среди дворфов и людей с границы, из Каллахорна, тоже нашлись добровольцы, но им всем отказали. Гарет Джакс уже все решил, и все пятеро из небольшого отряда его поддержали, даже Слантер. Чем меньше людей, тем больше их мобильность и больше вероятность пробраться незамеченными через леса Анара. За исключением Джайра — хотя юноша и твердил непрестанно, что у него есть магическая сила, чтобы защитить себя, — все они были опытные воины, в совершенстве владевшие наукой боя и выживания. Даже Эдайна Элессдила с детства обучали боевым искусствам офицеры личной гвардии короля. Итак, все согласились, что маленький отряд как нельзя лучше подходит для такого путешествия.
Поэтому, как и было решено вначале, отправились лишь шестеро — пешком, так как лошади все равно не прошли бы по дебрям Анарских лесов, — прямо на восток от Кальхавена, в самую чащу, держась русла Серебряной реки. Бровок угрюмо смотрел им вслед, пока путешественники не скрылись за деревьями, потом с неохотой вернулся в деревню, где его ждали дела.
День выдался ясным: было тихо и прохладно — все-таки осень, — и солнечный свет омывал небеса. Легкий ветерок перебирал листья деревьев — бурые, алые, золотые, — и они опадали, устилая землю мягким ковром, приятно шуршащим под ногами. Время шло очень быстро. Как-то незаметно настал полдень, а потом и вечер окутал Анар в фиолетово-серый сумрак. Солнце медленно опустилось за горизонт.
Отряд расположился лагерем в ясеневой роще на берегу реки. С востока рощу огибал невысокий скалистый кряж. После ужина Гарет Джакс собрал своих спутников в тесный кружок.
— Маршрут наш будет таким… — Эльб Форкер разгреб опавшие листья и принялся чертить прутиком на мягкой земле. — Вот это — Серебряная река. Она течет туда. — Он махнул рукой. — Мы сейчас здесь. На востоке, в четырех днях пути, — Капааль, крепость дворфов, которая охраняет запруды и шлюзы на Циллиделлане. За мною — Высокие Бины и Дан-Фи-Аран, тюрьма гномов. Это к северу от Капааля. А еще дальше на север — Вороний Срез и Грань Мрака. — Он оглядел лица слушателей. — Если все будет нормально, мы пройдем вдоль реки до самой Грани Мрака. Если же нам придется уйти от реки, тогда путь один — напрямик через Анар. Это уже хуже: там дикий край. — Он помолчал. — Все земли к северу и востоку от Капааля заняты гномами. Там нам следует быть осторожнее.
— Вопросы? — бросил Гарет Джакс. Смешок Слантера разорвал тишину.
— По-моему, ты все упрощаешь, — пробормотал он.
— Вот поэтому ты и идешь с нами, — пожал плечами Мастер Боя. — Ты нам покажешь дорогу за Капаалем.
Слантер с презрением плюнул на чертеж.
— Если только мы доберемся туда.
После этого все разошлись устраиваться на ночлег. Джайр поколебался, потом направился на дальний конец поляны, к Слантеру.
— Слантер, — позвал он.
Гном вскинул голову — посмотреть, кто там, и тут же отвернулся.
Джайр встал перед гномом, стараясь заглянуть ему в лицо.
— Слантер, я только хотел сказать, что это не я придумал, чтобы ты шел с нами. Слантер угрюмо взглянул на него:
— Именно ты, чего уж там. Джайр покачал головой:
— Я никого не заставил бы идти против воли — даже тебя. Но я все-таки рад, что ты с нами. Я хотел, чтобы ты знал об этом.
— Как любезно с твоей стороны, — фыркнул гном. — Только не забудь напомнить об этом странникам, когда мы все угодим в темницу!
— Слантер, ну не надо, пожалуйста. Не надо…
Гном резко отвернулся.
— Отстань от меня. Я не хочу иметь ничего общего с тобой. Я не хочу иметь ничего общего ни с кем из вашей компании. — Когда Слантер снова взглянул на долинца, в его глазах была угрюмая решимость. — Я смываюсь при первой возможности, мальчик! Помни об этом — при первой же возможности! Ну что, ты все еще рад, что я с вами?
Он повернулся и зашагал прочь. Джайр беспомощно глядел ему вслед.
— Он не так уж сердится на тебя, как старается показать, — пробормотал кто-то над ухом долинца. Джайр поднял голову: рядом с ним стоял Хельт. — Он больше сердится на себя.
Джайр с сомнением покачал головой:
— Что-то не похоже.
Гигант южанин уселся на высокой коряге, вытянув перед собой длинные ноги.
— Может, и не похоже, но это так. Этот гном — следопыт, я знал его в Варфлите. Следопыты, они не такие, как все. Они одиночки, а уж Слантер-то и подавно! Он чувствует себя в ловушке и ищет, кого бы во всем обвинить. Проще всего обвинить тебя.
— И наверное, у него есть для этого основания. — Долинец провожал взглядом гнома, который уже отошел далеко.
— Но все же не больше, чем для упреков себе самому, — спокойно проговорил Хельт. — Его ведь никто не тянул в Анар?
Джайр кивнул:
— Но я просил его пойти со мной.
— Нас всегда кто-то просит пойти. Но при этом мы ведь не вынуждены идти; мы выбираем сами, что делать. Так же и с гномом. Он для себя выбрал и пошел с тобой в Кальхавен. Возможно, он даже хотел пойти. Возможно, он хочет идти с тобой и сейчас, но не желает признаться себе в этом. Вероятно, даже сама эта мысль его пугает. Джайр нахмурился:
— А чего здесь пугаться?
— Потому что это значит, что ему на тебя не наплевать. Что он волнуется за тебя. Иначе я просто не понимаю, что он здесь делает.
— Я как-то об этом не думал. Мне казалось, что все как раз наоборот: что ему наплевать на все. Хельт покачал головой:
— Нет, далеко не на все. И вот это его пугает. Следопыты не могут позволить себе переживать за кого-то другого — иначе они просто не выживут.
Джайр пристально поглядел на человека с границы:
— Ты как будто уверен в том, что сейчас сказал. Гигант поднялся:
— Да, я уверен. Видишь ли, я и сам когда-то был следопытом.
Он повернулся и ушел в темноту. Джайр смотрел ему вслед. Он так и не понял, что побудило Хельта заговорить с ним, но все равно долинец был благодарен ему за это.
Затеплился угрюмый рассвет; в сером небе грозовые тучи уныло плыли на восток. Студеный и резкий северный ветер свистел в полуголых ветвях деревьев, хлестал по лицам людей. Опавшие листья и пыль носились в воздухе. Пахло дождем.
Этот день Джайр Омсворд провел в компании Эдайна Элессдила. Как только они двинулись в путь, эльфийский принц присоединился к долинцу и завел с ним разговор, поведав все, что его отец, король, рассказал ему об Омсвордах. Эльфы в великом долгу перед Вилом Омсвордом, заметил принц. Если б не он, эльфы могли бы проиграть войну против демонов, ведь именно Вил отвел эльфийскую Избранницу Амбель к Источнику Огненной Крови, где она опустила в волшебное пламя семя Элькрис, чтобы дерево возродилось.
Джайр, наверное, тысячу раз слышал эту историю, но совсем иное — услышать ее от эльфийского принца, и долинец с искренним интересом внимал рассказу юного Элессдила. А сам в свою очередь поведал Эдайну о своих — правда, весьма скудных — познаниях о Западной Земле, о том, как отец всегда восхищался Лидером Элессдилом, и о своих собственных добрых чувствах к эльфийскому народу.
