Джастин Хилл - Крадущийся тигр, затаившийся дракон. Меч судьбы
Служанка принесла с кухни поднос с едой. Там было лишь несколько простых блюд. Всё, что можно собрать в этот час: фучжу с чесноком, помидоры с сахаром, вареный арахис, сладкие огурцы в маринаде, жареные яйца. Серебряная Стрела принесла кувшин с вином, хранившийся у Железной Черепахи.
– Его призрак не осудит нас за это, – произнесла она.
– Стойте! – сказал Молчаливый Волк. – Я обещал ему, что мы не будем пить его вино. Давайте выльем его, оставив как угощение для призрака.
Он выплеснул вино из их чашек в чашку Железной Черепахи и вылил на землю.
– Вот, – сказал он, доставая другой кувшин. – Давайте выпьем в память о нём.
Они встали в круг и подняли чаши за Железную Черепаху. Вино было крепким и терпким. Молчаливый Волк посмотрел на Вэй-Фана.
– Зачем он здесь?
– Я его привела, – ответила Шулень.
– Но зачем?
– Он говорит, что хочет сражаться на нашей стороне.
– И поэтому он должен быть прикован к дереву? – спросил Молчаливый Волк.
Шулень посмотрела на Вэй-Фана.
– Он теперь ваш цепной пес. Приглядывайте за ним.
Развернувшись, она вышла со двора. Молчаливый Волк смотрел, как она уходит. Когда дверь захлопнулась, он вновь повернулся к узнику. Вэй-Фан не привлекал к себе внимания, пока они поминали своего товарища. Теперь, когда Молчаливый Волк приблизился, он поднял голову. Куртка воина наброшена на плечи, рукава оставались свободными и пустыми.
– Ты голоден? – спросил он.
Вэй-Фан кивнул. Молчаливый Волк обернулся к Летящему Клинку, и тот наполнил миску. Молчаливый Волк передал её Вэй-Фану, юноша мигом съел всё до последней крошки.
– Что случилось?
Юноша пожал плечами.
– Я сказал ведьме Адского Дая, что не буду помогать им искать меч.
– Почему?
– Он стоит не на той стороне, – пожал плечами Вэй-Фан.
– Долго же это доходило до вас.
– Я всю жизнь мечтал о пути воина. Когда я встретил Адского Дая, то решил, что он – лучший боец из рождённых в этом мире. Но потом увидел других. Истинных бойцов. Людей чести.
Молчаливый Волк, не обращая внимания на комплимент, поглядел на луну.
– Ты знаешь, что я сражался однажды с Адским Даем на Орлиной скале. Он меня превзошёл. Хотя, сказать по правде, я сам хотел тогда умереть.
– Вам это не удалось.
Молчаливый Волк рассмеялся.
– Да, хотя я был близок к цели. – Он распахнул свою рубашку.
По его груди змеился белый шрам, начинаясь у одного плеча и ныряя под рёбра с другого бока.
– Палаш Адского Дая, – пояснил он. – Мне потребовалось шесть месяцев, чтобы залечить эту рану. И гораздо больше, чтобы вернуть уверенность в себе. Много тёмных лет отделяют меня от той схватки.
Вэй-Фан попытался представить себе, каково это, получить подобную рану и выжить. Помолчал, глубоко вздохнул.
– Так вы хотите отомстить?
Молчаливый Волк засмеялся.
– Отчасти.
– А чего ещё?
Собеседник встал.
– Месть – плохой повод делать что бы то ни было. Скорее меня ведут данные прежде обеты. Все разом. Шулень думает, что и для тебя есть надежда. – Он помигнул. – Ты – приманка.
* * *
Когда Вэй-Фан и Молчаливый Волк разговаривали во дворе, Шулень находилась одна в своей комнате, расчёсывая волосы перед серебряным зеркалом. Вошла Снежный Бутон, одетая в просторную и длинную ночную рубашку. Её волосы были уже распущены и расчёсаны.
– Значит, Железная Черепаха умер, – сказала девушка. Лицо её было бледным.
Гребень замер на мгновение. Шулень кивнула, прежде чем продолжить расчёсываться.
– Таков Железный путь. В конце он подметёт нас всех. Это пугает тебя?
Снежный Бутон кивнула, стоя у нее за спиной.
– Разрешите? – Она вынула гребень из пальцев Шулень. Волосы были уже распутаны, и теперь она просто расчёсывала Шулень. Тихо и успокаивающе.
– Ты испугалась? – спросила Шулень.
– Твари, явившейся за Вэй-Фаном? – уточнила девушка.
Шулень кивнула.
– Испугалась, – ответила Снежный Бутон и нахмурилась. – И не только тогда. Я боюсь и сейчас. Раздеваясь, я едва смогла развязать завязки. Даже сейчас у меня дрожат пальцы. Я никогда не видела ничего подобного. Клянусь. Я отсекла две руки твари, а мой клинок остался чист. Ни единой капли крови! Ничего! Не осталось даже следов.
Шулень взглянула на девушку.
– Но ты справилась, – сказала она.
Они надолго замолчали. Было слышно, как барабан на башне ударил второй час. Столько всего случилось с тех пор, как зашло солнце! Казалось, прошла уже целая неделя.
– Спасибо, учитель, – ответила Снежный Бутон.
Снова воцарилась тишина. Голос девушки был мягок, когда она произнесла:
– Надеюсь, я стану такой же мудрой и добродетельной, как вы.
– Ты юна и красива, – удивилась Шулень. – Зачем тебе стремиться к тому, что есть у меня?
– У вас есть мудрость.
– У меня есть годы, – ответила Шулень.
– Я поменяла бы красоту на опыт и мудрость, – сказала Снежный Бутон. – Красота – краткий дар. Полагаться на неё всё равно что полагаться на кусок льда. Он растает. Мудрость, опыт и добродетель кажутся мне более ценными. – Она замолчала, и тень скользнула по её лицу. – Боюсь, мне приснится эта тварь. Я очень устала.
– Почему бы тебе не лечь сегодня здесь? – спросила Шулень. – Так было бы безопаснее.
– Благодарю, учитель, – сказала Снежный Бутон и зевнула.
Она легла, через миг её дыхание замедлилось, веки затрепетали, как крылья бабочек, и девушка погрузилась в сон. Шулень долго стояла рядом. Снежный Бутон казалась такой юной, слабой и испуганной. Женщина протянула руку, но не посмела коснуться спящей девушки, лишь поправила сползшую простыню.
Вслушиваясь в звуки ночи, Шулень вновь села перед зеркалом. Она печально смотрела на своё отражение, на то, что сделали с ней годы. Лишь глаза остались прежними: карими, блестящими, жёсткими. Увидев седой волосок, она торопливо схватила его и выдернула. Подержала мгновенье, криво улыбнулась, позволила ему упасть на пол и задула свечу. Легла и попробовала уснуть.
Глава 22
Смерть – это дурной сон, который не покидает тебя даже с наступлением утра.
Вэй-Фан наблюдал, как просыпались воины. Просыпались и тут же вспоминали, что Железной Черепахи больше нет. Громовой Кулак встал, покачал головой, а затем сел, уронив её на руки. Потом встряхнулся и решительно поднялся. Летящий Клинок долго лежал на спине, неотрывно глядя на стропила. Серебряная Стрела вышла во двор уставшая, но не сломленная. Замерла перед щитом Железной Черепахи, стоявшим у стены той комнаты, в которой лежало его тело. Взяла пустую винную чашу и поставила рядом со щитом. Это был подходящий памятник для жизнелюбивого воина.
Лишь Молчаливый Волк ничем не выказал своих чувств. Проснувшись, он сел, ополоснул рот холодным зелёным чаем, а затем стал полировать свой палаш кусочком ткани. Широкое лезвие мерцало холодным синим светом. Прошлым вечером от него погибли семеро воинов из храма Западного Лотоса. Сталь казалась живой и словно ждала следующего сражения.
Поев и размявшись, воины начали тренироваться.
Молчаливый Волк и Громовой Кулак дрались с мрачной серьёзностью. Первый выиграл три боя подряд, и Громовой Кулак на чём свет стоит ругал самого себя. Смерть Железной Черепахи привнесла мрачную ноту в их утреннюю рутину.
Но чем дольше длились поединки, тем сильнее казалось, что бойцы сбрасывают печаль точно так же, как после долгой дневной тренировки расправляются мышцы. Настроение воинов улучшалось, они начали шутить и улыбаться. Вэй-Фан молча наблюдал за ними, не веря, что видит мастеров за работой. В третьей схватке он успел заметить, как именно Молчаливый Волк упредил движение Громового Кулака, отразив удар так, что мужчина упал на спину. Громовой Кулак вскочил, зарычав.
– Над чем ты там смеёшься? – рявкнул он на юношу.
– Просто восхищаюсь схваткой, – примирительно поднял ладони тот.
– Ну так делай это молча, ты отвлек меня.
– Мне кажется, это Молчаливый Волк повалил вас наземь, – ответил Вэй-Фан.
– Тебя кто-нибудь спрашивал, щенок?
– Никто, – ответил Вэй-Фан.
Громовой Кулак двинулся к нему, и Вэй-Фан вскочил на ноги. Они стояли вплотную – живот воина упирался в грудь Вэй-Фана.
– Думаешь, у тебя лучше получится? – спросил мужчина, выпячивая подбородок.
– Да, – ответил Вэй-Фан и отбросил цепь от своих ног.
– Докажи.
– Дайте мне оружие.
– Держи, – сказал Молчаливый Волк, бросив через двор шипастую дубинку.
Вэй-Фан поймал её одной рукой. Взвесил в ладони. Ясеневая, прочная, но гибкая, и как раз подходящего веса. В общем, достаточно похоже на нунчаки, чтобы Вэй-Фан быстро приноровился. В клетке его мышцы утратили гибкость. Чтобы размяться, он крутанул оружие, очертил им круг, подбросил в воздух и поймал за спиной, выбросив другую руку вперёд.
Вэй-Фан выдохнул и развернулся, став лицом к лицу с Громовым Кулаком.
– Готов, мальчишка? – спросил тот.
