Робин Вассерман - Хроники Академии Сумеречных охотников. Книга I (сборник)
Демонический ребенок, девочка лет пяти на вид, закрыла глаза. В следующее мгновение Уилл взмахнул клинком серафима, и на пол комнаты хлынул ихор.
– Демон был уничтожен, – продолжала Тесс. – Оставалась только одна проблема: лондонцы никогда не должны были узнать, что все закончилось именно так. Джека Потрошителя создали из ничего; значит, о нем не должно было остаться никакой конкретной информации. Ни поимки преступника, ни судилища, ни смертной казни. Убийства просто прекратились. Поначалу мы попытались кое-что срежиссировать, но все это привлекало к себе такое пристальное внимание, что мы побоялись усложнять дело. И, как оказалось, можно было не беспокоиться. Общественность и журналисты сами подхватили историю Потрошителя и понесли ее дальше уже без нас. Каждый день появлялись какие-то новые сведения, хотя мы точно знали, что на самом деле сообщать было не о чем. Оказалось, людям просто нравится создавать собственные теории. Собственно, они до сих пор этим занимаются – с самого 1888 года. Каждый хочет поймать неуловимого убийцу. Каждый хочет стать героем, войти в историю. И это срабатывало уже много раз. В отсутствие фактов газеты быстро стряпают собственные версии, избавляя нас от дополнительной работы. Когда дело доходит до прикрытия правды, современные СМИ – один из главных наших помощников. Не стоит недооценивать простецов. Они слагают собственные истории, чтобы придать смысл своему миру. А некоторые из вас, простецов, присутствующих здесь, когда-нибудь помогут нам разобраться с нашим миром, придать смысл нашему существованию. Спасибо за внимание, – закончила Тесс. – Желаю вам больших удач в дальнейшем обучении. То, что вы делаете, – прекрасно и очень важно для всех нас.
– Поблагодарим нашего уважаемого гостя, – сказала Катарина.
Раздались дружные аплодисменты. Тереза спустилась с кафедры и подошла к мужчине, которого до сих пор никто не замечал. Тот легонько поцеловал ее в щеку. Незнакомец был строен, очень элегантен, одет в строгий костюм. В его черных волосах сверкала белизной одна-единственная узкая полоска.
На Саймона нахлынули воспоминания. Некоторые всплыли в голове совсем легко, некоторые едва проглядывали сквозь пелену забвения. Джем тоже был на свадьбе Люка и Джослин. При виде того, как он улыбался Терезе, а она – ему в ответ, отношения между ними становились ясными любому. Тесс Грей и Джеймс Карстерс любили друг друга преданно и самозабвенно.
Саймон размышлял об истории, которую рассказала Тесс, о Джеме, который был Безмолвным Братом – а также очень давней частью ее жизни. Безмолвные Братья действительно жили очень долго, и затуманенная память Саймона подкинула ему воспоминание об одном из Братьев, которого небесный огонь вернул к обычной, смертной жизни. Это значит, что Джем провел в Городе Молчания больше ста лет, пока не истек срок его служения. А потом вернулся к жизни, чтобы посвятить ее своей бессмертной любимой.
Как же все бывает сложно! По сравнению с этим частичная потеря памяти и статус бывшего вампира казались сущими пустяками.
После двухчасовой обязательной работы в библиотеке студентов приветствовал очередной кулинарный кошмар. На ужин подали блюда мексиканской кухни: недоощипанных, с торчащими пеньками перьев жареных цыплят и квадратные тортильи.
Джейс не появлялся. И на это досадовал не только Саймон: вся столовая сидела как на иголках. Если бы только его белокурая голова замаячила в дверях, Саймон непременно услышал бы ахи и вздохи.
Покончив с едой, Саймон с Джорджем отправились к себе в комнату – и наткнулись на Джейса, подпирающего плечом косяк.
– Добрый вечер, – поздоровался он.
– Ну и ну! – удивился Саймон. – И сколько ты тут уже торчишь?
– Хотел с тобой поговорить. – Джейс засунул руки в карманы, прислонился к стене и тут же стал похож на модель из рекламы в журнале мод. – Наедине.
– Люди скажут, что мы, типа, встречаемся, – заметил Саймон.
– Вы можете зайти в комнату, – предложил Джордж. – Если хотите поговорить. А если разговор личный, я могу взять беруши.
– Я туда не пойду, – Джейс покосился на открытую дверь. – Там так сыро, что впору лягушек на стенах разводить.
– Ну вот, теперь я буду думать только об этом, – расстроился Джордж. – Ненавижу лягушек.
– Так чего тебе надо? – Саймон вернул разговор к прежней теме.
Джейс усмехнулся.
– Джордж, иди в комнату, – извиняющимся тоном попросил Саймон. – Я скоро буду.
Джордж, явно разозленный, исчез в спальне, громко хлопнув дверью. Саймон остался посреди длинного коридора один на один с Джейсом. Он чувствовал, что уже оказывался раньше в точно такой же ситуации.
– Спасибо, – на удивление искренне сказал Джейс. – Ты был прав насчет Тесс.
– Она твоя родственница?
– Я поговорил с ней.
Он выглядел странно смущенным и довольным одновременно, словно в нем, где-то внутри, вдруг вспыхнул маленький огонек. Саймон подозревал, что именно такое выражение лица наповал сражало юных девушек, рискнувших попасться ему на пути.
– Тесс – моя пра-пра-пра-сколько-то там прабабушка. Она была замужем за Уиллом Эрондейлом. О нем я уже знаю. Он участвовал в подавлении масштабного вторжения демонов в Великобританию. Тереза с Уиллом стали первыми Эрондейлами, которые возглавили лондонский Институт. В смысле, тут нет ничего такого, чего бы я не знал, но… Короче, я думал, ни одного из тех, у кого в жилах течет кровь Эрондейлов, в живых не осталось. Но я ошибался. Тесс – из Эрондейлов.
Саймон прислонился спиной к стене коридора.
– Ты Клэри сказал?
– Да, звонил ей пару часов назад. Она сказала, что Тесс на что-то такое намекала на свадьбе Люка и Джослин, но не стала говорить мне об этом вот так прямо. Не хотела, чтобы я чувствовал себя чем-то ей обязанным.
– А ты и вправду себя так чувствуешь? В смысле, обязанным?
– Нет. Я чувствую себя так, словно наконец нашел родственную душу. Того, кто понимает, что значит быть Эрондейлом. Причем и хорошим Эрондейлом, и плохим. Я волновался об этом из-за отца. Думал: а вдруг быть Эрондейлом – значит быть слабым? Но потом я узнал еще много чего и решил, что, вполне возможно, даже смогу стать… ну, вроде как героем.
– О да, – согласился Саймон. – Я знаю, на что это похоже.
Они чуть помолчали, не желая разрушать необычную тишину, объединившую их двоих: того, кто забыл всю свою историю, и того, который никогда ее не знал.
Саймон нарушил молчание.
– Ты собираешься еще с ней видеться? В смысле, с Тесс?
– Она говорит, что хочет устроить мне с Клэри экскурсию по дому Эрондейлов в Идрисе.
– С Джемом ты тоже виделся?
– Мы с ним уже встречались, – пояснил Джейс. – В Базильясе, в Идрисе. Ты не помнишь, но я…
– Благодаря тебе он перестал быть Безмолвным Братом, – закончил Саймон. – Я помню.
– Там, в Идрисе, мы с ним разговаривали, – продолжал Джейс. – Сейчас многое из того разговора становится куда понятнее.
– Стало быть, ты счастлив, – подытожил Саймон.
– Я счастлив, – согласился Джейс. – То есть я был счастлив с тех самых пор, как закончилась Смертельная война. Я обрел семью и добился Клэри. Единственное, что рушит всю картину, – ты. Потому что ты не помнишь ни Клэри, ни Иззи. Ни меня.
– Ну прости, что порчу тебе жизнь своей амнезией, – пробормотал Саймон.
– Я не это имел в виду, – поправил Джейс. – Я имел в виду, что хотел бы, чтобы ты меня вспомнил, потому что… – Он вздохнул. – Ладно, проехали.
– Слушай, Эрондейл, теперь ты у меня в долгу. Подожди здесь.
– И сколько ждать? – он, похоже, обиделся.
– Сколько потребуется.
Саймон исчез в комнате, хлопнув дверью. Джордж, до того лежавший на кровати и изучавший учебник, помрачнел, когда услышал, что Джейс все еще торчит в коридоре.
– А теперь он раздражает меня, – пожаловался Лавлейс. – Кому бы захотелось, чтобы Джейс Эрондейл все время крутился рядом, такой загадочный, молчаливый и блондинистый… Хотя чего это я? У нас тут толпы желающих наберутся. А я вот не хочу.
Саймон даже не потрудился закрыть за собой дверь – отчасти потому, что в здешних дверях не было замков, а отчасти – потому, что если бы Джейс решил войти и простоять у кровати Саймона всю ночь, никакой замок его не остановил бы.
– Ну и чего ему надо? – Джордж стянул через голову рубашку и кинул ее в угол. – Очередное задание? Мы посреди ночи будем драться с Джейсом Эрондейлом? Сай, я, конечно, не хочу принижать наши способности, но думаю, это не та драка, из которой мы можем выйти победителями.
– Вряд ли придется драться, – Саймон плюхнулся на кровать, и та прогнулась под ним гораздо сильнее, чем обычно. Две пружины сломаны, не меньше.
Они переоделись в пижамы. Как обычно, поговорили перед сном о плесени и о тех проявлениях живого мира, что ползали в темноте по комнате. Потом Саймон услышал, что Джордж отвернулся к стене – сигнал, что он сейчас уснет и что ночная болтовня окончена.
