Скотт Линч - Красные моря под красными небесами

Скрадень – густое темное пиво, сдобренное для запаха миндальным маслом, – пьянил не хуже любого вина.

– Налейте-ка мне полную кружку, – кивнул Жан.

Разносчик, вытащив затычку из бочки, налил в кружку темной, почти черной жидкости и одной рукой протянул кружку Жану, а другой учтиво приподнял шляпу.

– Между прочим, она почти каждый день такое вытворяет.

Жан с наслаждением глотнул пива, ощутив приятный легкий привкус дрожжей и миндаля.

– Почти каждый день?

– Ага. Некоторые посетители ей быстро надоедают, вот она и расстается с ними без особых церемоний… Да что я вам рассказываю, сударь, вы же сами-то…

– Угу. Хороший у вас скрадень.

– Премного благодарен, сударь. И цена невелика – один центир за полную кружку. Ох, спасибо вам за вашу щедрость! Вообще-то, я здесь частенько посетителей госпожи Галлардин поджидаю, скраднем отпаиваю – и господам польза, и мне хорошо. Жаль, конечно, что вы с ней не договорились…

– Ну это как сказать… – Жан допил скрадень, утер рот рукавом и вернул кружку разносчику. – Хоть мы с ней и неожиданно расстались, мне жалеть не о чем – на будущее задел положен.

Глава 4

Альянсы наугад

Господин Коста, сами посудите, какой резон мне от вас что-то скрывать? Будь у меня противоядие, я за него немало золота бы запросила, но ведь нет его…

Бледноликая Тириса, практикующая отравительница, принимала посетителей в уединенном кабинете. Локк с Жаном сидели, скрестив ноги, на мягких подушках, разбросанных по полу, и учтиво держали в руках крохотные чашечки, до краев наполненные густым джерештийским кофе – разумеется, так и не пригубив. Бледноликая Тириса, уроженка Вадрана, озабоченно расхаживала по кабинету, льдисто сверкая прозрачными голубыми глазами; светлые, как лен, прямые волосы чуть прикрывали воротник черного бархатного камзола. У единственной двери безмолвно стояла ее телохранительница, веррарка, вооруженная шпагой с корзинчатой гардой и полированной деревянной дубинкой на поясе.

– Вы правы, госпожа Тириса, прошу прощения, – сказал Локк. – Надеюсь, вы понимаете, что мне несколько не по себе. Умоляю, войдите в наше положение: мало того что нас отравили, так еще и яд определить невозможно, а уж противоядие отыскать…

– Да, господин Коста, положение весьма незавидное.

– Вот уже дважды моего повиновения пытаются добиться с помощью яда! В первый раз я еще счастливо отделался…

– Увы, тут уж ничего не поделаешь. Видите ли, яд как нельзя лучше обеспечивает покорность и послушание…

– Ох, напрасно вы с таким удовольствием об этом упоминаете.

– Что вы, господин Коста, я вам искренне сочувствую. – Бледноликая Тириса примирительно воздела левую руку, унизанную кольцами и покрытую шрамами алхимических ожогов, и Локк с удивлением заметил обрубок безымянного пальца. – Вот, взгляните, к чему приводит рассеянность и недосмотр. Еще подмастерьем я проявила редкую неосмотрительность в обращении с весьма опасным веществом. Выбирать, что дороже – палец или жизнь, – пришлось незамедлительно. К счастью, под рукой оказался острый нож. Так что, господа, с плодами своих трудов я знакома не понаслышке. Я на себе испытала и хворь, и отчаяние, и тревогу ожидания.

– Ах, госпожа Тириса, простите моего спутника, – сказал Жан. – Видите ли, нас искусно отравили таким чудесным ядом, что остается лишь уповать на не менее чудесное исцеление.

– Поймите, отравить гораздо проще, чем исцелить, – заметила Тириса, с привычной рассеянностью потирая обрубок пальца. – Противоядия подбирать непросто. Как правило, они сами ядовиты. Увы, не существует ни зелья, способного устранить последствия отравы, ни панацеи – универсального средства, исцеляющего от любого яда. Мне проще перерезать вам глотку, чем наобум испробовать на вас все известные противоядия в надежде на чудесное исцеление. Вдобавок эти противоядия могут либо продлить ваши мучения, либо ускорить действие того зелья, которым вас отравили.

Жан, подперев подбородок ладонью, оглядел кабинет. У одной стены виднелся алтарь хитроумного толстяка Гандоло, бога торговли и звонкой монеты, Отца удачи, Покровителя сделок, а у стены напротив – алтарь Азы Гийи, Богини Смерти, Повелительницы Долгого безмолвия.

– Вы упомянули, что известен целый ряд ядов замедленного действия. Не поможет ли это подыскать нужное противоядие?

– Да, господин Ферра, таких ядов немало. Вытяжка из сумеречной розы, попав в организм, несколько месяцев бездействует, а затем, если не принимать противоядия, тело мало-помалу начинает терять чувствительность. Белая сухотка лишает питательности еду и питье, и несчастная жертва, даже предаваясь чревоугодию, погибает от истощения. У того, кто вдохнул порошок ануэллы, через несколько недель начинает сочиться кровь из всех пор, и смерть наступает от кровопотери… Вот всего лишь три яда замедленного действия, но убивают они по-разному, и каждый требует особого способа излечения. Противоядие, выводящее отраву из крови, может стать причиной смерти, если вы отравлены ядом, который поражает организм иначе.

– Тьфу ты! – сокрушенно произнес Локк. – Погодите, а вот… Ох, глупо об этом даже говорить, но… Жером, ты упоминал еще одно средство…

– Драконов камень, безоар, – сказал Жан. – Помню, я в детстве читал…

– Увы, безоар – это миф. Волшебная сказка, – со вздохом изрекла Тириса, сложив руки на груди. – Такая же выдумка, как повесть о десяти честных предателях, как сказание о мече, разящем без промаха, или о призывном роге Терим-Пеля. Чистый вымысел, только и всего. Мы с вами в детстве одни и те же книги читали, господин де Ферра. Извините, но для того, чтобы извлечь волшебные камни из желудка дракона, необходим живой дракон.

– Да, с драконами нынче туговато.

– Впрочем, если вы жаждете чудесного исцеления любой ценой, я могу лишь посоветовать…

– Мы на все согласны! – нетерпеливо воскликнул Локк.

– Обратиться к картенским магам. Насколько мне известно, они действительно могут остановить действие яда в тех случаях, где мы, алхимики, бессильны. Разумеется, за соответствующее вознаграждение.

– Нет уж, увольте… – пробормотал Локк.

– Что ж, – с сожалением в голосе произнесла Тириса, – как это ни прискорбно для моего самолюбия и для моего кошелька, уважаемые господа, предложить вам мне нечего. Поскольку о яде ничего не известно, помочь я вам не смогу. А вы уверены, что вас отравили недавно?

– Совершенно уверены. Такая возможность впервые представилась нашему мучителю не далее как вчера ночью.

– В таком случае служите ему верой и правдой – это продлит вашу жизнь на недели, а то и на месяцы, и, может быть, за это вам удастся что-то узнать о загадочном яде. Разумеется, это слабое утешение, но, если вам станут известны хоть какие-нибудь дополнительные сведения, немедленно приходите ко мне. Я приму вас в любое время дня и ночи.

– Ах, вы так великодушны! – сказал Локк.

– Я буду молить всех богов, чтобы вам улыбнулась удача. Да, жить с таким бременем нелегко, однако же, если не представится другого выхода, прошу вас, обращайтесь ко мне – есть прекрасные способы покончить с тяготами бренного существования. Замкнуть круг, так сказать.

– С вами приятно иметь дело, госпожа Тириса. – Жан поднялся, опустил кофейную чашечку на столик и положил рядом с ней золотой солар. – Спасибо за ваше гостеприимство.

– Не за что, господин де Ферра. Вы готовы?

Локк встал, одернул камзол и кивнул вместе с Жаном.

– Валиста вас проводит, как обычно, – сказала Тириса. – Еще раз прошу прощения за излишние меры предосторожности. Надеюсь, вы понимаете, что глаза вам завязывают не только для моего, но и для вашего же блага.

Никто, кроме служителей Бледноликой Тирисы, не знал, где именно располагалась ее обитель, затерянная среди сотен домов, торговых лавок, кофеен и прочих заведений в хитросплетениях улочек Изумрудного пассажа. Квартал получил свое название из-за куполов Древнего стекла – свет солнца или лун, преломляясь в прозрачной толще, озарял окрестности зеленоватым сиянием. Посетители попадали к Тирисе не иначе как с завязанными глазами, в сопровождении охранников и уходили от нее таким же манером. Вот и сейчас телохранительница протянула Локку и Жану повязки.

– Разумеется, – ответил Локк. – Нам не привыкать… Нас и так вечно водят за нос в темноте.

Две ночи подряд Локк с Жаном шныряли по Савроле, высматривая на крышах и в подворотнях соглядатаев архонта или картенских магов, но так никого и не обнаружили. Впрочем, Реквиновы шпионы, в полном соответствии с приказами своего господина, вели за приятелями открытую слежку.

На третью ночь Локк с Жаном, осмелев, решили вернуться в «Венец порока», будто ничего особенного не произошло. Они, как и подобает людям состоятельным, облачились в роскошные наряды, уверенно прошествовали по ковровой дорожке алого бархата и, вложив по серебряному волану в руки швейцаров, прошли сквозь толпу у входа – здесь собирались расфуфыренные выскочки, мечтавшие быть допущенными в светское общество.