Терри Пратчетт - Шмяк!
«Потому что, – отозвался потрепанный, но еще не побежденный дух Ваймса, – ты ненавидишь проклятых вампиров. Довольно обиняков, лицемерия, уклончивых фраз типа «общественное мнение этого не потерпит» и «сейчас неподходящее время». Ты, черт возьми, ненавидишь вампиров, и речь, черт возьми, о твоей Страже».
Остальные трое внимательно смотрели на него.
– Мистер Файмс, – сказала госпожа Подмиггинс, – мы нефольно замечайт, что фы до сих пор не приняли в Стражу ни однофо из членов Лиги…
«Меня зовут Ваймс, ради всего святого. Я ведь знаю, что ты в состоянии правильно выговорить мою фамилию. Впусти букву «в» в свою жизнь. Так или иначе, у меня есть еще один аргумент, и он воистину железобетонный».
– Госпожа Подмиггинс, – сказал Ваймс, – до сих пор ни один вампир и не собирался вступать в Стражу. У них просто голова не так устроена, чтоб быть стражниками. И, с вашего позволения, я – командор Ваймс.
Маленькие глазки госпожи Подмиггинс сверкнули праведным гневом.
– Фы хотите сказать, что фампиры… глюпы?
– Нет, госпожа Подмиггинс. Я хочу сказать, что они слишком умны. В том-то и проблема. Зачем умному существу каждый день рисковать тем, что ему оторвут яй… в смысле, голову, и все это за тридцать восемь долларов в месяц плюс покрытие расходов? Вампиры полны собственного достоинства, образованны, и перед фамилией у них стоит «фон». Для вампира найдется сотня занятий получше, чем патрулировать улицы. Что вы от меня хотите – чтобы я силой загонял их служить в Страже?
– Может быть, сразу по’ышать их в чине? – намекнул Джон Смит. На лице у него выступил пот, неизменная улыбка казалась безумной. Ходили слухи, что исполнение обета воздержания дается ему нелегко.
– Нет. Все начинают с улицы, – отрезал Ваймс. Он слегка покривил душой, но предложение Смита его оскорбило. – В том числе в ночной смене. Хорошая подготовка. Лучшее, что только может быть. Целая неделя дождливых ночей, когда клубится туман, по шее течет вода и в темноте слышатся странные звуки… Вот тогда мы понимаем, достался ли нам хороший стражник.
Как только Ваймс закончил фразу, до него дошло: он сам загнал себя в ловушку.
Разумеется, они уже нашли кандидата.
– Да, это хороший нофость, – заметила госпожа Подмиггинс, откинувшись на спинку кресла.
Ваймсу захотелось встряхнуть ее и крикнуть: «Дорин, ты не вампир! Да, ты вышла замуж за вампира, но никакой нормальный человек не в силах представить, чтобы ему вдруг захотелось тебя укусить! Настоящие абстиненты по мере сил держатся спокойно и ненавязчиво. Никаких развевающихся плащей, никакого причмокивания. Никто из них не срывает декольтированные ночные сорочки с юных девушек. Все знают, что Джон Никакой-Не-Вампир Смит на самом деле – граф Варго Сент-Груэт фон Вилинус. Но теперь он курит трубку, носит ужасные свитера, коллекционирует бананы и делает из спичек модели человеческих органов, поскольку считает, что хобби делает его человечнее. Но ты, Дорин? Ты родилась на Петушиной улице, и твоя матушка была прачкой! Никому бы и в голову не пришло срывать с тебя ночнушку, разве что в исследовательских целях. Но ты… кажется, всерьез увлеклась. Это, черт возьми, тоже хобби. Ты пытаешься выглядеть вампиристее, чем настоящие вампиры! И, кстати, твои вставные клыки прыгают, когда ты говоришь!»
– Ваймс?
– Да?.. – Он понял, что все это время остальные что-то обсуждали.
– У мистера Смита хорошие новости, – сказал Ветинари.
– Дейст’ительно, – подтвердил Джон Смит с безумной улыбкой. – У нас есть для ‘ас кандидат, командор. ‘ампир, который хочет служить ‘Страже.
– И, конечно, ночное фремя не представляйт никаких проблем, – торжествующе подхватила Дорин. – Мы и есть ночь!
– Вы хотите сказать, что я должен… – начал Ваймс.
– О нет, командор, – быстро перебил патриций. – Мы, несомненно, признаем вашу независимость в качестве командира Стражи. Разумеется, вы вправе принять любого, кого сочтете подходящим. Я прошу лишь справедливости ради побеседовать с новым кандидатом.
«Да, конечно, – подумал Ваймс. – Отношения с Убервальдом немного упростятся, не так ли, если вы похвалитесь, что в Страже у вас служит вампир с черной ленточкой. А если я его прогоню, мне придется назвать причину. «Я, понимаете ли, не терплю вампиров» вряд ли послужит удовлетворительным объяснением».
– Конечно, – сказал он вслух. – Присылайте его.
– На самом деле ее. – Ветинари заглянул в бумаги. – Салация Делорезиста Аманита Тригестатра Зелдана Малефи… – Он запнулся и перевернул несколько страниц. – Думаю, часть имен можно пропустить, но в конце стоит «фон Хампединг». Ей пятьдесят один год. Но, – быстро добавил патриций, прежде чем Ваймс успел ухватиться за соломинку, – возраст для вампира ничего не значит. Кстати, она предпочитает, чтобы ее называли просто Салли.
Раздевалка казалась слишком маленькой. Как и все остальные помещения. Сержант Ангва пыталась затаить дыхание.
Выйти в просторный коридор. Еще лучше – на свежий воздух. Ей нечем было дышать. Точнее сказать, нечем, кроме запаха вампира.
Дура Шелли! Но Ангва не могла отказаться, потому что это выглядело бы нехорошо. Оставалось лишь улыбаться и терпеть, подавляя сильнейшее желание перекусить вампирше горло.
«Она, разумеется, понимает, что происходит, – подумала Ангва. – Вампиры прекрасно знают, что источают ауру безыскусной непринужденности. Они не теряют уверенности в любой компании, повсюду как дома, и остальные в их присутствии чувствуют себя неуклюжими, второсортными созданиями. О Господи. «Зовите меня Салли!»
– Извини, – сказала она, усилием воли стараясь не щетиниться. – Здесь немного тесновато… – Ангва кашлянула. – В любом случае делать нечего. Не беспокойся, здесь всегда так пахнет. И можешь даже не трудиться запирать свой шкафчик, потому что все ключи одинаковые, и потом, дверца, как правило, открывается, если правильно надавить. Не храни в шкафчике ничего ценного, здесь слишком много стражников. И не расстраивайся, если однажды обнаружишь святую воду или деревянный кол.
– А такое возможно? – спросила Салли.
– Не просто возможно, – заверила Ангва. – Это обязательно произойдет. Я, например, постоянно находила в шкафчике ошейники и собачье печенье.
– Ты не жаловалась?
– Что? Нет! Исключено! – огрызнулась Ангва. Она жалела, что нельзя перестать дышать. Волосы наверняка уже пришли в полный беспорядок.
– Но я думала, что Стража…
– Послушай, стражникам все равно, кто ты… кто мы такие, – перебила Ангва. – Будь ты гномом, тебе подсунули бы башмаки на платформе или стремянку, ну и так далее, хотя в последнее время шуточек стало меньше. Разыгрывают всех, у стражников такой обычай. Им интересно, как ты себя поведешь. Понятно? Никому нет дела до того, кто ты – тролль, гном, зомби или вампир…
«Ну, почти никакого дела», – подумала Ангва.
– Главное – не будь нытиком и ябедой. И, по правде говоря, то печенье было вкусное. Кстати, ты видела Игоря?
– И не раз, – сказала Салли. Ангва натянуто улыбнулась. В Убервальде Игори встречаются на каждом шагу. Особенно если ты вампир.
– Нашего Игоря, я имею в виду.
– Кажется, нет.
Ага. Прекрасно. Обычно Ангва избегала заходить в лабораторию, потому что витавшие там запахи были либо до жути искусственными, либо, напротив, вызывающе органическими, но теперь она бы с наслаждением их понюхала. Ангва устремилась к двери быстрее, чем дозволяется приличиями, и постучала.
Дверь со скрипом отворилась. Всякая дверь, которую открывает Игорь, обязательно скрипит. Это особый шик.
– Привет, Игорь, – жизнерадостно воскликнула Салли. – Дай шесть!
Ангва оставила их болтать. Игори по природе своей раболепны – а вампиры нет. Идеальное сочетание. По крайней мере, теперь-то она пойдет и подышит свежим воздухом.
Дверь открылась.
– Мистер Пессимал, сэр, – сказала Шелли, вводя в кабинет человечка едва ли выше себя ростом. – А вот и редакционный экземпляр «Таймс»…
Мистер Пессимал был очень аккуратным. Даже слишком. Он казался складны́м. Дешевый, но очень чистый костюм, маленькие сверкающие ботинки. Волосы тоже сверкали, даже ярче ботинок. По центру головы шел пробор, столь старательно разглаженный на обе стороны, что казался нарисованным.
Все городские учреждения время от времени подвергаются проверке – так сказал Ветинари. С какой стати Ваймс должен оставаться в стороне? В конце концов, Стража – главная «дыра» в городском бюджете.
Ваймс намекнул, что «дыра» предполагает пустую трату денег.
«И все-таки», – сказал Ветинари. Этого оказалось достаточно. Нельзя спорить с «и все-таки».
Итогом оказался мистер Пессимал.
Он шел к Ваймсу и буквально мерцал на ходу. Ваймс вряд ли смог бы обозначить это каким-нибудь другим словом. Каждое движение было… аккуратным. «Держу пари, что у него складной бумажник и очки на ленточке», – подумал Ваймс.
