Джастин Хилл - Крадущийся тигр, затаившийся дракон. Меч судьбы
«Все наиболее важные органы находятся в грудной клетке, – объяснял учитель. – И когда человека разрубают по талии, он остаётся жив достаточно долго, чтобы сполна прочувстовать боль и свою агонию. Обе его половины отправятся к предкам и будут держать перед ними ответ за то, что его жизнь так ужасно закончилась».
Всё это никак не выходило из головы Вэй-Фана. Если Адский Дай придёт, накажет его за провал. Если Адского Дая остановят, Вэй-Фана отволокут в магистратский ямынь. Перед внутренним взором юноши проплывали картины различных способов казни. Он никак не мог от них избавиться, они мучили его, так же, как и голод. В итоге он решил, что ямынь всё же лучше Адского Дая.
– Еды! – закричал он.
Стражники как раз начали следующую партию, на сей раз Третий Конь выигрывал у Старого.
– Цыц, щенок! – заорал Второй Конь. Он подошёл с длинной бамбуковой палкой с острым металлическим наконечником. Просунул между прутьями клетки и попытался ткнуть Вэй-Фана в лицо. Тот успел схватить палку. Какое-то время они тянули её каждый в свою сторону, затем Вэй-Фан со всей силы толкнул палку вперёд. Второй Конь вылетел во двор. Его братья радостно загоготали.
– Ну, я тебя! – заорал незадачливый стражник.
Он с рёвом бросился на клетку, но Вэй-Фан опять поймал бамбуковую палку и оттолкнул Второго Коня. На третий раз с ним явились его братья, и тоже с палками. Со всеми троими Вэй-Фану было не совладать. По крайней мере, не сидя в тесной клетке. Он лёг на пол и постарался прикрыть голову руками. Это было даже весело: хоть какое-то разнообразие.
– Теперь-то вы меня покормите? – спросил он, из губы текла кровь.
– Нет!
– Даже собакам кидают кость.
– Заткнись, даев щенок! – Старый Конь склонил к нему свою уродливую физиономию. – Мы здесь не кормим бешеных собак. Мы их забиваем до смерти, не дожидаясь, пока они кого-нибудь покусают. Или ты сейчас заткнёшься, или мы забудем приказ нашего мастера. Понял меня?
– Оставьте нас, – послышался голос.
Вэй-Фан поднял взгляд и увидел, как в конюшню входят Шулень в простом халате палевого цвета и красивая девушка в голубой куртке и шароварах. Братья-Кони поклонились и вышли.
Юноша как мог оправил одежду и попытался пригладить свои прекрасные чёрные волосы, – они были ужасно спутанными. Ему не оставили даже гребня. «Это может считаться оружием», – ухмыляясь заявил Старый Конь.
Обе женщины подошли к клетке. Шулень присела рядом.
– Ты хорошо выспался? – Её голос был тихим, но властным. Вэй-Фан не видел прежде никого, подобного ей. Он почувствовал, что может довериться. Когда он слышал этот голос, ему хотелось сразу же всё рассказать.
– Да, – ответил он, но не смог скрыть замешательства.
Она бросила на него скептический взгляд.
– Вы не можете держать меня здесь. Если придёт Адский Дай…
– Расскажи нам о его замыслах.
– Мне о них ничего не известно. Я едва его знаю, только успел получить татуировку. Но мой мастер – его ученик.
– И он доверил дело такой важности неизвестному человеку? Или ты действительно думаешь, что мы в это поверим?
Вэй-Фан кивнул, хотя, разумеется, так не думал.
– Но я говорю правду, – слабым голосом произнёс он.
– Да неужели?
Вэй-Фан тяжело вздохнул и отвернулся. Всё было бессмысленно. Женщины пошли прочь, а внутри у юноши всё переворачивалось от вида красавицы, следующей за Шулень: гибкая и грациозная, словно кошка, лёгкая, словно паутинка шёлка.
Если кто-то и представлял здесь реальную угрозу, так это юная ученица Шулень, а отнюдь не он. Девушка оглянулась и посмотрела ему в глаза, будто прочитав его мысли. Она была так юна и прекрасна. А ещё – смертельно опасна.
Он вспомнил о своей матери, подумал о том, как та заплачет.
Девушка отвернулась. Ворота за ней захлопнулись. Вэй-Фан остался наедине со своим голодом.
Глава 16
– Я всегда это делаю, когда хочу успокоиться, – сказал господин Тэ.
Он стряхнул с кисточки излишек туши и вывел единственный иероглиф: 刻
– Ке? – озадаченно спросила Шулень. – То есть четверть?
– Мне нравится этот иероглиф. Он меня успокаивает. Мазки кистью прекрасны сами по себе, независимо от значения линий. Эти – наклонные, а те – прямые. Прекрасное сочетание. Как сладкое и кислое, пряное и горькое, хрустящее и мягкое.
Она неуверенно кивнула.
– Вы, как я понимаю, предпочли бы что-нибудь более литературное. Ну, что же…
Господин Тэ взял чистый лист бумаги, обмакнул кисть в тушь, снова стряхнул излишек. Сделал несколько медленных вздохов, успокаиваясь, затем вывел столбик изящных иероглифов. Подул на бумагу и протянул лист.
Шулень сразу узнала стихотворение: ей часто читал его Мубай. Оно принадлежало поэту-отшельнику времён династии Тан:
Ты спрашиваешь о пути к Холодной горе?
К Холодной горе не ведут дороги…[7]
– Прекрасно, – сказала Шулень. – Действительно очень успокаивающе. Но давайте перейдём к делу. Ваши соглядатаи что-нибудь сообщили?
Господин Тэ бережно повесил кисть так, чтобы кончик находился точно над чернильным камнем.
– Нет, – он помолчал. – Думаете, он всё же придёт?
– Уверена.
– У нас слишком мало людей.
– Именно поэтому он и придёт.
– Так вы считаете, я совершил ошибку, отсылая своих лучших воинов? Не знаю, не знаю. Что ещё я мог сделать, исходя из всех этих убийств, которые происходят в империи?
– Сейчас уже поздно об этом толковать. Как говорится, рис сварился. Однако мы не должны терять надежды. Кто знает, что может случиться?
* * *
Шулень оставила господина Тэ заниматься каллиграфией и отправилась к себе. Вокруг было всё спокойно. Но её, чьим единственным другом долгие годы являлось одиночество, эта тишина немного тревожила.
В своей комнате Шулень обнаружила Снежный Бутон.
– Что ты здесь делаешь?
– Ничего, – покраснела девушка, став похожей на нашкодившего котёнка.
Шулень зашла внутрь и сразу же заметила, что все её вещи трогали, хотя и постарались положить на то же самое место. Она рассерженно повернулась к девушке.
– Простите меня, госпожа, – воскликнула та, всё поняв по взгляду Шулень. – Мне просто хотелось взглянуть на него ещё разок.
– Не стоит.
– Понимаю. Я до сих пор не могу поверить, что это тот самый меч, которым сражался Гуань Юй. Когда я была маленькой, матушка пересказывала мне легенды и истории Трёх Царств, эта – стала моей самой любимой. Мне она нравилась даже больше, чем сказка о Царе Обезьян. Глупо верить в сказки, не правда ли?
– Почему же? Я прекрасно помню историю Трёх Царств и сама множество раз читала о Гуань Юе и Цао-Цао.
– А ещё я слышала от неё историю о вас, Ли Мубае и Зелёной судьбе.
– Правда? Странно. Впрочем, этой истории я бы на твоём месте не слишком доверяла.
– Но Гуань Юй действительно держал в руках Зелёную судьбу?
– Так рассказывают.
– Как же тогда он потерял меч?
– Судьба, рок… – ответила Шулень. – Всё всегда заканчивается.
– Этот меч действительно так могущественен, как говорят легенды?
– Он прекрасно выкован. Я бы даже сказала – великолепно. Меча, подобного этому, больше не существует. Он лёгкий, тонкий, красивый. Кто-то из мудрых сказал, что тот, кто держит в руках Зелёную судьбу, правит всем миром боевых искусств. Многие воины погибли, пытаясь им завладеть. За ним и сейчас охотятся те, кто жаждет господства над другими людьми. Мне же власть не нужна, поэтому и у меча надо мной нет власти. Лично я ни разу не видела, чтобы этот меч проявлял какие-нибудь волшебные качества. Я не ищу в нём ни звания лучшего бойца, ни силы, ни почитания. Я вижу в нём лишь боль, которую он несёт в мир. Храбрейшие грызутся из-за него, как собаки, теряя своё достоинство.
– Зачем же тогда его хранить? Зачем прятать, вместо того чтобы уничтожить?
– Я пыталась его уничтожить, но клинок слишком хорош. Я не смогла ни разбить, ни хотя бы погнуть его. Тогда я отдала меч лучшему кузнецу столицы с просьбой расплавить и сделать из металла, например, вазу. Что-нибудь, что способно украсить этот мир. Неделю спустя кузнец пришёл ко мне. Я думала, что дело завершено, однако он вернул мне меч, целый и невредимый. На моё сердце лёг камень. Мне пришлось снова взять меч под свою опеку, поскольку я не хотела взваливать на других это бремя. Я пришла в отчаяние. Долго медитировала. Пыталась, воскурив благовония, прочитать знаки, ниспосланные небесами в облаках и полёте диких гусей, однако ничего там не нашла. Извне ответа не пришло, значит, ответ находился внутри меня. Я поняла, что это – испытание, которое мне следует пройти, даже если я потерплю поражение. «Я ничего не могу сделать, – думала я тогда. – Этот меч одержал надо мной победу».
Шулень подняла взгляд.
– Теперь я думаю, что мы не в силах разрушить Зелёную судьбу. Наш долг лишь пронести это бремя через свою жизнь и раскрыть тем самым нашу истинную природу.
