Поцелуй теней - Гамильтон Лорел Кей
– Если Утер меня подержит, я могу попытаться выглянуть, не обнаружат ли мои глаза того, чего не ощущают другие чувства.
– С удовольствием, – улыбнулся Утер.
Мы оба улыбались, когда я переползла на второй ряд сидений. Утер наклонился ко мне через спинки, держа ручищу на моем плече. У одной стороны улицы стояли припаркованные автомобили, и две полосы движения уходили от светофора. Стояли мы потому, что на светофоре столкнулись три машины. Одна из них лежала на мостовой, перевернутая. Вторая в нее врезалась, а третья влетела в обе, так что они все три представляли собой кучу битого стекла и искореженного металла. Я могла себе представить, как вторая и третья машина врезались в первую, а вот чего я никак не видела – это как первая перевернулась набок и вверх колесами посреди дороги. Ни один сценарий, который приходил мне в голову, такого результата не дал бы. Перевернуть машину так, чтобы она как можно лучше перегородила улицу. Ручаться можно было, что эту машину перевернул кто-то – или что-то, – чтобы остальные две в нее врезались. Они создали плотину из автомобилей и истекающих кровью людей. Пока они могут использовать гламор, чтобы прикрыть себя и избежать обвинения, им наплевать на случайных раненых. До чего же я иногда ненавижу своих родичей!
На тротуарах собрались люди, они выходили из машин, стояли в открытых дверях. Посреди перекрестка остановились две полицейские машины, остановив тех, кто пытался еще проехать перекресток поперек. Огни этих машин полосовали ночь цветными мигалками, соперничая с уличными фонарями и освещенными окнами офисов и клубов по обе стороны улицы. Слышен был приближающийся вой "скорой помощи" – вот зачем, наверное, полиция остановила движение.
Я стала изучать толпу зрением и ничего необычного не увидела. Тогда я потянулась наружу другими чувствами. Обтекающая меня энергия Утера ограничивала мои возможности, но не до полной беспомощности. Может быть, я засеку их до того, как они обнаружат меня.
Воздух заколебался на две машины впереди нас, как рябь над горячим асфальтом, но было не жарко, и вообще после заката такой эффект уже не наблюдается. Я потянулась дальше и обнаружила еще три таких ряби.
– Четверо в нашу сторону, каждый больше человека. Ближайший за две машины от нас.
– Ты видишь их форму? – спросил Джереми.
– Нет, только рябь.
– Способность сохранить гламор на месте, когда переворачиваешь машины, – это выше способностей большинства фей, – сказал Джереми.
Явно никто из нас не верил, что первая машина сама встала на крышу.
– Даже большинство сидхе этого не может, кроме некоторых.
– Значит, четверо, больше человека, и не менее одного сидхе рядом, – подытожил Утер.
– Да.
– Какой у нас план? – спросил Ринго.
Хороший вопрос. К сожалению, у меня не было хорошего ответа.
– На перекрестке – четыре полисмена. Они нам будут помощью или помехой?
– Если мы сможем сломать гламор противника, сделать так, чтобы полиция их видела, а они этого сразу не поймут... – начал Джереми.
– Если они что-нибудь нехорошее сделают на глазах у полиции... – продолжила я.
– Мерри, девочка моя, ты просекла мой план.
Ринго обернулся ко мне:
– Я мало что знаю насчет магии сидхе, но Мерри не чистокровная; хватит ли у нее сил сломать их гламор?
Все обернулись ко мне.
– Так как? – спросил Джереми.
– Нам не надо пробивать заклинание. Надо только его перегрузить, – объяснила я.
– Мы слушаем, – сказал Джереми.
– Первый автомобиль перевернули, но остальные просто разбиты. Они заглядывают в машины, ища меня, но ни к кому не прикасаются. Если мы выйдем и начнем с ними драку, сидхе не смогут удержать их невидимыми.
– Я думал, мы хотим избегать прямой схватки как можно дольше, – сказал Ринго.
Рябь почти уже дошла до нас.
– Если кто-то придумал лучший план, у него есть шестьдесят секунд на его изложение. Сейчас нас обыщут.
– Спрятаться, – сказал Утер.
– Что?
– Мерри спрячется, – пояснил он.
Это была хорошая мысль. Я свернулась за спинкой средних сидений, и Утер отодвинулся от стенки так, чтобы я оказалась за ним. Я не думала, что это получится, но лучше, чем ничего. Драться можно и потом, если они меня найдут, но если я спрячусь...
Я втиснулась между холодным металлом стенки и теплой спиной Утера и пыталась не особо напрягать мысли. Некоторые сидхе умеют слышать процесс мысли, если мозг достаточно возбужден. От взглядов я была прикрыта полностью. Даже если откроют большую скользящую дверцу, на что, я считала, они не рискнут пойти, меня они не увидят. Но я тревожилась не из-за их глаз. Есть самые разные виды фейри, и далеко не все полагаются на зрение подобно людям. Это даже не считая тех сидхе, которые наводили сейчас гламор. Если мы – единственная машина, в которой сидят фейри, то сидхе обследуют ее раньше, чем уйдут отсюда. Наверняка придут посмотреть лично.
Мне страшно хотелось посмотреть, как это завихрение в воздухе заглядывает во все окна. Но это противоречило бы самой цели игры в прятки, поэтому я свернулась за Утером и постаралась быть потише. Я услышала, ощутила какое-то поскребывание по металлической стене у меня за спиной. Что-то большое прижалось к металлу. Потом я услышала – кто-то шумно принюхивался, как огромная собака.
Миг у меня был подумать: "Оно меня чует", и тут же что-то пробило металл в дюйме от меня. Я вскрикнула, выбралась из-за спины Утера раньше, чем сознание зарегистрировало кулак размером с мою голову, пробивший борт фургона.
Резкий звук разлетевшегося стекла заставил меня обернуться. Рука размером с древесный ствол и грудь шире окна автомобиля протискивались через окно водительской дверцы. Ринго ударил по руке, но она схватила его за рубашку и потащила в разбитое окно.
Пистолет был у меня в руке, но я боялась попасть в Ринго. Джереми метнулся по сиденью, и я увидела лезвие, полыхнувшее в его руке.
Металл взвизгнул, когда гигантский кулак вырвал бок фургона, и здоровенная ухмыляющаяся рожа показалась в дыре. Ее обладатель смотрел мимо Утера, будто его здесь и не было, желтые глаза уставились на меня.
– Принцесса! – прошипел огр. – А мы тебя ищем.
Утер врезал по морде кулаком. Из носа огра хлынула кровь, и морда убралась. Снаружи закричали – закричали люди. Гламор не устоял перед насилием – огры появились среди людей как по волшебству. Послышался ревущий мужской голос:
– Полиция! Никто ни с места!
Ага, полиция постилась. Хорошо. Я сунула пистолет за пояс – не хотелось давать объяснения по этому поводу.
Я обернулась к переднему сиденью. Ринго остался на месте водителя. Джереми наклонился над ним, и руки его были в крови. Я поползла к ним через передние сиденья. Хотела было спросить, не ранен ли Ринго, но увидела его грудь, и вопрос отпал. Перед его рубашки пропитался кровью, из груди торчал кусок стекла шириной с мою ладонь.
– Ринго! – тихо позвала я.
– Извини, – сказал он, – кажется, от меня будет мало толку.
Он закашлялся, и видно было, что это больно.
– Не разговаривай, – сказала я, трогая его лицо.
Снаружи копы орали на огров всякие вещи вроде: "Руки на голову!", "На колени!", "Не двигаться, мать твою!" Потом послышался голос – уверенный мужской голос с едва заметным акцентом. Знакомый мне голос.
Я полезла к дверце, а Джереми все еще спрашивал:
– Что? Что там такое?
– Шолто, – ответила я.
Недоумение не исчезло с лица Джереми. Имя ему ничего не говорило. Я попыталась объяснить:
– Шолто, Властелин Всего, Что Проходит Между, Властитель Теней, Царь Слуа.
От этого титула глаза Джереми полезли на лоб, лицо исказилось страхом.
– Боже мой!
– Отродье Теней здесь? – спросил Утер.
Я глянула на него:
– Только не назови его так в глаза.
Сквозь разбитое окно голоса были слышны совершенно явственно. Все происходило как в замедленной съемке. То ли дверца не хотела открываться, то ли я стала неуклюжей от страха.
