Кассандра Клэр - Город небесного огня. Часть I
Магнус принял из ее пальцев мятый листок бумаги.
– Званый ужин? – недоуменно вскинул он глаза.
– Мелиорн от имени Дивного народца приглашает нежить в составе Совета отужинать в ночь накануне заседания, – пояснила колдунья. – Типа жест доброй воли и всякое такое. А может, просто хочет поиграть у всех на нервах своими ребусами. Как бы то ни было, а скучать не придется.
– Фейрийская кухня, – мрачно покивал Магнус. – Глаза б мои ее не видели. Я уж не говорю про деликатесы, после которых штормит ближайшие сто лет. Сыроеды… Разложат раздавленных жуков по тарелкам…
Он оборвал себя на полуслове. Сейчас сидевший у барной стойки Бэт держал мобильник возле уха, другой рукой вцепившись в столешницу.
– Что-то не так, – медленно сказал Магнус. – Что-то в стае случилось…
Катарина давно знала своего собеседника и хорошо усвоила, что он редко ошибается. Отставив стакан, она повернула голову, переведя взгляд на Бэта. Тот успел захлопнуть свой телефон и сейчас сидел весь белый, отчего шрам на щеке особенно четко бросался в глаза. Подавшись через стойку, он что-то сказал Ловкачу, затем сунул пальцы в рот и свистнул.
Звук вышел похожим на гудок паровоза, прорезав гул голосов. Через секунду все ликантропы были уже на ногах, хлынув к барной стойке. Магнус тоже поднялся, и Катарина придержала его за рукав:
– Не взду…
– Чушь!
Он стряхнул ее пальцы и полез раздвигать плечом толпу, которая полукольцом уже окружила Бэта. Оборотни кидали подозрительные взгляды на колдуна, затесавшегося в их ряды, и старались держаться поближе к вожаку. Какая-то блондинка все же решилась было преградить магу путь, но Бэт вскинул ладонь: все в порядке, Анабель.
– Магнус Бейн, если не ошибаюсь? – сказал он, пусть не очень дружелюбно, но все же вежливо. – Верховный маг Бруклина? Помнится, Майя Робертс говорила, что вам можно верить…
– Можно.
– Просто замечательно. Но у нас, знаете, семейные дела тут срочные… Вы что-то хотели?
– Вам только что позвонили, – показал Магнус на мобильник Бэта. – Это случайно не Люк? Что-то случилось в Аликанте?
Бэт отрицательно помотал головой, сохраняя совершенно непроницаемое выражение лица.
– В таком случае, нападение на очередной Институт?
Магнус привык, что всезнайкой является как раз он, и потому терпеть не мог подобные ситуации. Хотя нью-йоркский филиал был сейчас полностью эвакуирован, это не исключало возможность битвы за какой-то другой Институт – битвы, в которой Алек мог принять участие…
– Нет, дело не в Институтах, – сказал Бэт. – Звонила Майя. «Претор Люпус» сожгли дотла. Погибло не меньше сотни наших, в том числе претор Скотт и Джордан Кайл. Война Себастьяна Моргенштерна теперь пришла и к нам.
6
Братец Свинец и сестрица Сталь[6]
– Да не швыряй ты! Не швыряй! О! Ну что за бестолочь… – Джулиан вздохнул, провожая глазами ломтик жареной картошки, едва не угодивший ему в ухо.
– Ничего страшного, ребенок кушает, – заступилась Эмма за Тэйви. Она сидела, опершись спиной о детскую кроватку, и наблюдала, как Джулиан справляется с процессом кормления своего младшего брата. Тэйви достиг того возраста, когда ребенок становится разборчив в еде, и все, что не удовлетворяет его критериям, тут же оказывается на полу или на родственниках. – Подумаешь, абажур чуточку запачкался.
К счастью, мансарда семейства Пенхоллоу, где разместились «сироты войны» – так именовали нынче младших Блэкторнов и Эмму, – оказалась чрезвычайно практичным и надежно устроенным помещением, которое совсем не походило на остальную часть этого элегантного дома. Мансарда занимала весь верхний этаж: несколько комнат, небольшая кухня и ванная с туалетом. Сейчас раскладушки стояли как попало, повсюду были раскиданы личные вещи. Хелен поселилась с Алиной внизу, хотя к ребятам поднималась каждый день; Эмма получила в свое распоряжение отдельную комнату, как, впрочем, и Джулиан, который, тем не менее, почти не появлялся у себя. Дело в том, что Друсилла и Октавий до сих пор вскакивали по ночам с криком, и Джулс завел привычку ночевать с ними рядом, на полу, раскатав матрас возле кроватки Тэйви. Поскольку высокого детского стульчика в доме не нашлось, сейчас Джулиан сидел напротив карапуза на испачканном одеяле, с тарелкой в одной руке, ложкой – в другой… и с выражением полнейшего отчаяния на физиономии.
Эмма перебралась ближе и, взяв Тэйви на колени, уселась напротив. Чем-то малыш был явно недоволен.
– Мемма, – сердито сказал он.
– Покажи ему паровозик, – посоветовала девочка Джулсу. И невольно подумала: есть ли смысл добавлять, что у него кетчуп на волосах? Пожалуй, лучше не надо.
Джулиан принялся гудеть, выписывая замысловатые кривые ложкой, прежде чем сунуть ее в рот ребенку. Тот уже позабыл дуться и сейчас вовсю заливался смехом. Эмма молча смотрела, силясь подавить в себе чувство горькой утраты. В памяти всплыло, как отец послушно ковырял у нее в тарелке, когда она переживала фазу категорического неприятия любой еды зеленого цвета.
– И все-таки у него плохой аппетит, – тихо сказал Джулиан, собирая «вагончики» из кусочков хлеба с маслом, к которым уже нетерпеливо тянул липкие руки малыш.
– Но ведь ему грустно, – напомнила Эмма. – Пусть он и дитя малое, но все равно понимает, что случилось нечто плохое. Тоскует и по отцу, и по Марку.
Джулс устало потер глаза, добавив на правую скулу лишний мазок томатного соуса.
– Я их ему не заменю. – Кусочком яблока он попытался заткнуть рот ребенку. Тот немедленно расплевался, всем своим видом демонстрируя мрачное удовлетворение. Джулиан в который раз вздохнул. – Слушай, меня беспокоит, как там Дрю с близняшками. По идее, они должны сейчас резаться в «Монополию» в спальне, так что сама знаешь, за ними глаз да глаз…
Чистая правда. Тиберий, с его аналитическим складом ума, почти всегда побеждал в любой игре. Ливви это ничуть не задевало, чего не сказать про Дрю, имевшую склонность всюду видеть соперничество, и, как следствие, многие матчи заканчивались трепкой за волосы с обеих сторон.
– Да не отвлекайся, я сама их проведаю.
Девочка передала ему Тэйви и уже поднималась на ноги, когда в комнату вошла чем-то озабоченная Хелен. Когда она увидела Джулиана, ее задумчивость уступила место нерешительности с оттенком какой-то вины. У Эммы поползли мурашки дурного предчувствия.
– Хелен? – насторожился Джулс. – Что-то не так?
– Войска Себастьяна нанесли удар по лондонскому Институту…
Мальчик застыл. Эмме почудилось, что сейчас его нервы стали ее собственными, а его страх переселился и в нее. На лице друга – и без того худощавом – натянулась кожа, хотя руки продолжали легонько, осторожно придерживать ребенка.
– Дядя Артур?…
– Он жив, он жив, – торопливо заверила Хелен. – Только ранен. Поэтому его эвакуация в Идрис немножко откладывается, но главное, что он жив. Мало того, в лондонском Институте потерь совсем нет. Атака отбита. Полностью.
– Как это? – Голос Джулса мало чем отличался от шепота.
– Мы не знаем… пока что. Сейчас я с Алиной иду в Гард, там будут Консул и все остальные, попробуем выяснить что к чему. – Она присела на корточки и погладила кудряшки Тэйви. – Это очень хорошие новости, – настойчиво пояснила она, адресуясь конкретно Джулиану, который выглядел скорее ошарашенным, чем испуганным. – Да, я знаю, это вызывает опасения – то, что Себастьян вновь нанес удар, – но ведь ему дали по носу, и еще как!
Эмма встретилась глазами с другом. Наверное, полагается скакать от радости при таких известиях, однако девочку мучило гадкое чувство зависти. Ну почему лондонцам повезло, а вот ее семья погибла? Каким образом они сумели сражаться лучше, добиться большего?
– Это нечестно, – промолвил Джулиан.
– Нет, Джулс, – твердо сказала Хелен, вставая во весь рост. – Это называется «победа». Пусть небольшая, но она тоже кое-что значит. Теперь мы знаем, что можем одолеть Себастьяна с его войском. Можем разбить их. Переломить ход войны. Теперь не надо так сильно бояться. И это главное.
– Вот бы его живьем словить… – пробурчала Эмма, глазами разговаривая с Джулианом. – И казнить – публично, на площади Ангела… Ох, я бы посмотрела. Только чтоб помедленней, чтоб помучался…
– Эмма! – ужаснулась Хелен, однако в глазах Джулиана читалось полнейшее одобрение и согласие.
Никогда еще Эмма не переживала столь яркое чувство любви к нему – за то, что в его зрачках, как в зеркале, отразились самые темные стороны ее сердца.
Оружейная лавка побила все ожидания. Клэри никогда не думала, что слово «шикарный» может подойти к магазину, где торгуют оружием. Шикарным бывает закат или, скажем, вид на ночной Нью-Йорк с его небоскребами, но чтоб прийти в восторг от прилавков с шипастыми булавами, секирами и замаскированными под тросточку шпагами…
