Робин Хобб - Город Драконов
В его голосе зазвучало отчаяние. Такая демонстрация своих чувств нарушала все правила мудрой торговли, шла вразрез со всеми теми принципами, которых следовало придерживаться, имея дело с калсидийцами. Этим людям не следовало показывать свой страх, сомнения или слабость. Однако жгучая боль в руке, запах собственной крови, капающей с носа, и невероятная чуждость происходящего заставляли его буквально содрогаться.
– Я тебе верю, – внезапно заявил калсидиец. Он спрыгнул с края стола и лениво прошел к окну. Там он проверил остроту своего клинка на занавеске, распустив ее на лоскуты. Устремив взгляд в окно, он сказал: – Я тебе верю, потому что у нас похожая проблема. Мы не знаем точно, где находится Бегасти Коред. Мы считаем, что он тоже отправился в Дождевые чащобы. Возможно, это означает, что он близок к тому, чтобы получить необходимый товар.
Гест осторожно встал с кресла. Дверь была не так уж далеко. Ковры были мягкими. Способен ли он медленно и неслышно дойти до двери, отпереть засов и благополучно скрыться раньше, чем этот человек заметит его побег? Он подозревал, что если не сумеет выбраться за дверь, то заплатит своей жизнью. Но если он выберется за дверь, то куда ему бежать? Он не сомневался в том, что калсидиец за ним погонится. От ужаса его одолевали тошнота, головокружение и слабость.
– Ты, конечно, знаешь, насколько кому-то из калсидийцев трудно найти такого человека, который повез бы его вверх по реке Дождевых чащоб. То, что Бегасти сумел этого добиться, характеризует его изобретательность. Мы подозреваем, что ему помогал Синад Арих. Возможно, они оба заняты исполнением своего поручения. Однако из-за этого с ними невозможно связаться. А это не годится. Это совершенно не годится.
Гест шагнул к двери. Шрамолицый по-прежнему стоял к нему спиной. Еще шаг. Калсидиец водил клинком вверх и вниз по дорогостоящим гардинам, словно точил его о прекрасную ткань. Геста это не волновало. Пусть бы занимался чем угодно. Он приблизился к двери еще на шаг. Еще один бесшумный шаг – и он совершит рывок к безопасности: отбросит засов, откроет дверь и бросится бежать, словно ошпаренный кот.
– Мы сделали то, что должны были. Мы доставили послания тому, к кому нам возможно попасть. А этот человек, в свою очередь, передаст послания туда, куда нам самим отправиться нельзя. И он сделает это очень быстро.
Касидиец повернулся. Раздался звук удара, словно кто-то один раз сильно стукнул в дверь. Гест обернулся, надеясь, что вернулся Чед. Вместо этого в твердой древесине чуть подрагивала невероятно аляповатая рукоять короткого ножа. Секунду он не мог понять, что именно видит. Шрамолицый кашлянул, и Гест обернулся на него. Еще один небольшой нож с веселеньким красно-зелено-голубым узором на рукояти удобно балансировал в руке калсидийца.
– Можешь бежать быстрее летящего ножа? Давай проверим?
– Нет! Пожалуйста, не надо! Чего вы от меня хотите? Скажите прямо, и если я смогу, то отдам вам. Обязательно. Вам нужны деньги? Вам нужны…
– Тихо.
Это мягкое слово было брошено очень сурово. Гест замолчал.
– Все очень просто. Нам нужен товар, который был нам обещан. Части дракона. Чешуя. Кровь. Зубы. Печень. Нам не важно уже, кто именно их поставит, лишь бы товар доставили быстро. Когда он придет, ты увидишь, насколько щедр герцог Калсиды. Тот, кто доставит потребное, будет сторицей вознагражден – не только деньгами, но и почестями. В течение многих поколений ваш дом будут прославлять и уважать все те, кто служит его светлости. Итак. Ты начнешь с того, что разыщешь Синада Ариха и Бегасти Кореда. Вот тут, рядом с твоим прекрасным столом, шкатулки для каждого из них. В каждой находится дар от герцога, который будет им дороже их собственных жизней. Не потеряй их. Они незаменимы. Если они потеряются, ты заплатишь за них собственной жизнью. Когда ты будешь их отдавать, то должен напомнить каждому из них, что их старший сын шлет им приветствия и заверяет в том, что их наследники процветают под опекой герцога. Такое сейчас способны сказать не все члены их семей, но в отношении их старших сыновей это пока еще так. Чтобы это по-прежнему было так, им нужно всего лишь завершить выполнение своих поручений. При должной мотивации они наверняка охотно помогут тебе отыскать твоего беглого раба. И товар, который был нам обещан.
С каждым словом, произнесенным чужаком, Гест все сильнее падал духом. Он сделал последнюю попытку.
– Неизвестно, получится ли добыть частицы драконов. Драконы оставили Кассарик. Они и их хранители ушли. Откуда мне знать – они все могли погибнуть!
– Ну что ж. Тебе надо надеяться, что хотя бы один из них еще жив. И что твой раб способен поставить товар по сделке, которую он заключил от твоего имени. Если же нет… Ну, я уверен, что нам обоим не хочется думать о том, каков тогда будет конец. А теперь мне пора.
Мужчина спрятал свой сверкающий клинок. Крошечный метательный ножик исчез там, откуда появился. От облегчения ноги у Геста ослабели даже сильнее, чем от страха.
– Я сделаю все, что смогу.
Ему было легко произнести эти слова: он был готов дать любое обещание, покуда калсидиец направлялся к двери.
– Знаю, что сделаешь, – откликнулся шрамолицый. Он приостановился, сжав пальцами рукоять брошенного в дверь ножа, и, резко рванув, высвободил его из темной древесины. Секунду он рассматривал лезвие. – У твоих родителей чудесный дом, – заметил он. – И, несмотря на годы, твоя мать остается вполне привлекательной женщиной. Пухленькая и хорошенькая. Без шрамов.
С ухмылкой произнеся эти слова, он заставил нож исчезнуть.
А потом он открыл задвижку, шагнул в дверь и исчез. Гест достиг ее в два прыжка, захлопнул и крепко запер. Ноги отказали ему, и он рухнул на пол. Глубоко и судорожно дыша, он пытался успокоиться.
– Я в безопасности, – сказал он вслух. – В безопасности.
Однако эти слова были ложью. Этот человек недвусмысленно угрожал его близким. Если он решит, что Гест ему не повинуется, он убьет мать Геста, и, возможно, его отца. А потом он снова придет к самому Гесту.
Он с трудом поднялся на ноги и проковылял к своему креслу. Он все еще не осмеливался открыть дверь и кликнуть Чеда. Возможно, калсидиец и сейчас прячется за створкой. Он налил себе чашку чая. Когда жидкость полилась из носика, от нее все еще шел парок. Неужели прошло так мало времени с того момента, как этот идиот Чед оставил поднос с чаем и бросил Геста на милость этого убийцы-садиста? Неужели еще утро? Ему казалось, что прошло уже несколько дней.
Он взял чашку двумя трясущимися руками и начал понемногу пить чай, дожидаясь, чтобы горячий напиток принес успокоение. Его взгляд упал на сумку, оставленную чужаком около стола. Она была в калсидийском стиле – открытый мешок из рыхлой ткани. Внутри оказались две деревянные шкатулки с эмалевыми медальонами. Сверкающий ало-черный знак принадлежал герцогу: когтистая лапа хищника. По краю шкатулки был выложен узор из чередующихся жемчужин и мелких рубинов. Одни только шкатулки стоили небольшого состояния. Что в них лежало? Нечто уникальное. Он вертел одну из них в руках, пытаясь отыскать потайную защелку. С его обернутой салфеткой руки на жемчужины сочилась кровь, делавшая их нежно-розовыми.
Что бы в них ни лежало, это станет справедливым вознаграждением за все то, что Гесту пришлось вытерпеть этим утром. Ему причитается возмещение. К нему начал возвращаться гнев. Он обратится в городскую стражу. Удачненские торговцы вообще недолюбливают калсидийцев. Когда они узнают, что по городу бродит сумасшедший убийца, они затравят его, как бешеного пса. А еще, решил Гест, если пойдут разговоры о предательстве Седрика Мельдара, приманившего в Удачный такого негодяя… Ну что ж: Гесту нет дела до репутации Седрика и его семьи. Секретарю следовало бы подумать о таких вещах до того, как обокрасть Геста.
Громкий стук в дверь выдернул его из кресла. Он встал, дрожа всем телом, забыв о шкатулке, которую держал в руках. Последовал еще один громкий стук – и раздался голос Чеда.
– Сударь? Ваш гость ушел. Я подумал, что вам захочется узнать: я нашел тот свиток, который был вам нужен. Тот, в шкатулке из розового дерева со стеклянной крышкой? Он оказался в одном из шкафов, вместе еще с несколькими. Сударь?
Гест поплелся к двери. Здоровой рукой он открыл задвижку.
– Зови целителя, дурень! Ты оставил меня на милость безумца! И кликни городскую стражу, немедленно!
Управляющий застыл, вперившись в него, сжимая в руках нарядную шкатулку с драгоценным свитком. Шкатулка, которую продолжал держать Гест, вдруг тихо щелкнула: неосторожное движение открыло потайной замочек. Две половинки крышки поднялись сами. Оттуда пришел запах пряностей и грязной соли. Гест заглянул внутрь.
Кисть руки, лежавшая в шкатулке, была маленькой, но хорошо сохранившейся. Это была детская ручка, ладонью вверх, с пальцами, раскрытыми словно в мольбе. Серебряный браслет, охватывавший неровную культю запястья, не закрывал торчащих оттуда костей предплечья. Они были неровными – скорее размозженными, чем отрезанными.
