Стивен Кинг - Стрелок. Извлечение троих. Бесплодные земли
– ПАТРИЦИЯ НЕПРЕРЫВНО РЫДАЛА – ПОВЕДЕНИЕ, КОТОРОЕ Я НАХОЖУ В РАВНОЙ СТЕПЕНИ НЕВЕЖЕСТВЕННЫМ И НЕПРИЯТНЫМ. Я ТАК ДУМАЮ, ОНА БЫЛА НЕ ТОЛЬКО СУМАСШЕДШЕЙ, НО И ОЧЕНЬ ОДИНОКОЙ. ХОТЯ ПОСЛЕДСТВИЯ ЭЛЕКТРИЧЕСКОГО ЗАМЫКАНИЯ, КОТОРОЕ, СОБСТВЕННО, И ЯВИЛОСЬ ПРИЧИНОЙ ВСЕХ ПОСЛЕДУЮЩИХ ПРОБЛЕМ, БЫЛИ УСТРАНЕНЫ ОЧЕНЬ БЫСТРО, ЛОГИЧЕСКИЕ СБОИ ПРОДОЛЖАЛИ РАСПРОСТРАНЯТЬСЯ ПО ВСЕЙ СИСТЕМЕ ПО МЕРЕ ТОГО, КАК ОТ ПЕРЕГРУЗКИ ПЕРЕГОРАЛИ ПЛАТЫ И ВЫХОДИЛИ ИЗ СТРОЯ СУБСХЕМЫ. Я РАССМАТРИВАЛ МНОГИЕ ВАРИАНТЫ. ДУМАЛ ДАЖЕ, ПУСТЬ ЭТИ ПОЛОМКИ РАСПРОСТРАНЯТСЯ НА ВСЮ СИСТЕМУ, НО ПОТОМ ВСЕ ЖЕ РЕШИЛ ВЫЧЛЕНИТЬ И ИЗОЛИРОВАТЬ НЕИСПРАВНУЮ ЗОНУ. ВИДИТЕ ЛИ, ДО МЕНЯ ДОШЛИ СЛУХИ, ЧТО В МИРЕ ОПЯТЬ ПОЯВИЛСЯ СТРЕЛОК. Я В ОБЩЕМ-ТО НЕ ОСОБЕННО ИМ ДОВЕРЯЛ, ЭТИМ СЛУХАМ, НО, КАК ТЕПЕРЬ ВЫЯСНИЛОСЬ, Я БЫЛ ПРАВ, КОГДА РЕШИЛ ПОДОЖДАТЬ.
Роланд заерзал в кресле.
– Что это были за слухи, Блейн? И кто их тебе передал?
Блейн, однако, предпочел не отвечать.
– В КОНЦЕ КОНЦОВ МНЕ НАДОЕЛО ЕЕ ПОСТОЯННОЕ НЫТЬЕ, И Я СТЕР У НЕЕ ПРОГРАММУ, КОНТРОЛИРУЮЩУЮ СПОНТАННОЕ ПОВЕДЕНИЕ. МОЖНО СКАЗАТЬ, Я ЕЕ ЭМАНСИПИРОВАЛ, ОСВОБОДИВ ЕЕ ВОЛЮ. В ОТВЕТ ОНА БРОСИЛАСЬ В РЕКУ. ЕЩЕ УВИДИМСЯ, ПАТРИЦИЯ-ГАТОР ПОКА, КРОКОДИЛ.
Ей было плохо и одиноко, она плакала и рыдала и в конце концов утопилась, а этому гаду, чурбану механическому, все шуточки, подумала про себя Сюзанна. Ее едва ли не тошнило от ярости. Если бы Блейн был каким-нибудь мужиком, а не набором электронных схем, спрятанных глубоко под городом, который к тому же остался теперь далеко позади, она бы вцепилась ему в рожу и уж постаралась бы оставить пару отметин – просто, чтобы он помнил Патрицию. Тебе захотелось чего-нибудь интересненького, мудила? Я тебе покажу интересненькое, вот увидишь.
– ЗАГАДАЙТЕ МНЕ ЗАГАДКУ, – потребовал Блейн.
– Погоди, еще рано, – отрезал Эдди. – Ты еще не ответил на мой предыдущий вопрос. – Он дал Блейну несколько секунд для ответа, но тот молчал, так что Эдди продолжил: – Мы говорили о самоубийстве, а я, можно сказать, в этом деле профессионал. Но почему тебе взбрендило нас с собой прихватить? Я имею в виду какой смысл? Зачем тебе это?
– Потому что ему так хочется, – подсказал Маленький Блейн своим тихим испуганным шепотом.
– ПОТОМУ ЧТО МНЕ ТАК ЗАХОТЕЛОСЬ, – ответил Блейн. – ЭТО ЕДИНСТВЕННАЯ ПРИЧИНА, И ДРУГОЙ, СОБСТВЕННО, МНЕ И НЕ НУЖНО. А ТЕПЕРЬ ПЕРЕЙДЕМ К ДЕЛУ. Я ХОЧУ, ЧТОБЫ ВЫ МНЕ ЗАГАДАЛИ ЗАГАДКУ. ПРИЧЕМ НЕМЕДЛЕННО. В ПРОТИВНОМ СЛУЧАЕ Я НЕ СТАНУ ЖДАТЬ ДО ТОПИКИ, А ПОКОНЧУ СО ВСЕМИ НАМИ ПРЯМО ЗДЕСЬ И СЕЙЧАС.
Эдди, Сюзанна и Джейк посмотрели на Роланда, который по-прежнему сидел в своем кресле с самым что ни на есть безмятежным видом, сложив руки на коленях и глядя на карту маршрута в передней части салона.
– А пошел ты… – проговорил Роланд, не повышая голоса. Таким же тоном он мог бы сказать, что неплохо было бы послушать немного уэй-гог.
Из динамиков наверху сорвался потрясенный испуганный вздох. Это был Маленький Блейн.
– ЧТО ТЫ СКАЗАЛ? – проревел Блейн, не веря своим ушам. В предельной ярости голос его опять стал похож на голосок его маленького двойника, о существовании которого он даже и не подозревал.
– Я сказал, пошел ты… – спокойно повторил Роланд, – но если тебе непонятно, что я имею в виду, я могу выразиться по-другому. Нет. Мой ответ – нет.
10
Оба Блейна, Большой и Маленький, надолго замолчали, а когда Большой Блейн все же решил ответить, он ответил не с помощью слов. Вместо этого стены, пол и потолок салона снова стали бледнеть, обретая прозрачность. Уже через десять секунд салон для баронов исчез. Теперь поезд мчался сквозь горный кряж, который они видели на горизонте; голые серые скалы неслись на них с самоубийственной скоростью, но вскоре они расступились, и за ними открылись долины, бесплодные пустоши, по которым, как сухопутные черепахи, ползали какие-то гигантские жуки. Роланд увидел, как из пещеры выползло, извиваясь, нечто похожее на громадную змею. Ухватив одного из жуков, оно утащило его в свое логово. Роланд в жизни не видел таких существ. И такого пейзажа. Его всего аж передернуло. По спине побежал холодок. Местность казалась предельно враждебной, но дело было даже не в этом. Она казалась чужой – и была чужой, вот в чем дело. Как будто Блейн перенес их в какой-то совсем другой мир.
– МОЖЕТ БЫТЬ, СТОИТ ПОПРОБОВАТЬ СОЙТИ С РЕЛЬСА ЗДЕСЬ, – задумчиво произнес Блейн, но под кажущимся его спокойствием Роланд уловил нотки неистовой ярости.
– Может быть, – отозвался стрелок безразличным тоном.
Но на самом-то деле Роланду было вовсе не безразлично, и он понимал, что компьютер способен, проанализировав голос, проникнуть в истинные его чувства, – Блейн сообщил им, что располагает всем необходимым для этого оборудованием, и хотя Роланд не исключал и такую возможность, что компьютер способен солгать, в данном случае у него не было никаких причин для сомнений. Если Блейн уловил хотя бы малейшую напряженность в голосе стрелка, игра, вероятно, уже закончилась. Блейн – чертовски умная машина… но все-таки он машина. Вряд ли он способен понять, что человеческие существа иной раз решаются на поступки, против которых восстают их чувства и разум. Если, проанализировав голос стрелка, Блейн учует какие-то признаки страха, он скорее всего решит, что Роланд блефует. А такая ошибка может стоить им всем жизни.
– ТЫ НАХАЛЬНЫЙ И ГРУБЫЙ, – сообщил неожиданно Блейн. – С ТВОЕЙ ТОЧКИ ЗРЕНИЯ, ЭТО, МОЖЕТ БЫТЬ, И ИНТЕРЕСНО, НО У МЕНЯ ЕСТЬ НА ЭТОТ СЧЕТ СВОЕ МНЕНИЕ.
Эдди не на шутку перепугался. Беззвучно, одними губами, он прошептал: «Что ты ДЕЛАЕШЬ?», но Роланд не обратил на него внимания; противостояние его с Блейном, похоже, достигло уже высшей точки, к тому же он прекрасно понимал, что делает.
– О-о, я могу быть еще грубее.
Роланд из Гилеада снял руки с колен и медленно поднялся с кресла, выпрямившись в полный рост. Он, казалось, стоял в пустоте, широко расставив ноги, уперев правую руку в бедро и держа левую на сандаловой рукояти револьвера. Он стоял так, как ему приходилось стоять много раз – на запыленных улицах сотни забытых селений, в каменистых каньонах, щедро обагренных человеческой кровью, в не поддающихся исчислению темных салунах, где всегда пахнет горьким ядреным пивом и застарелым, слегка подгоревшим жиром. Для него это была просто еще одна стычка с очередным противником на еще одной темной пустынной улице – и не более того. Но и этого было достаточно. Это кхеф, ка и ка-тет. Эти стычки, которые всегда были и будут, являлись сутью всей его жизни – той осью, вокруг которой вращалось его ка. То, что на этот раз, в этой схватке, вместо пуль будут слова, не имело значения; все равно битва ему предстоит не на жизнь, а на смерть. Витавший в воздухе запах смерти ощущался столь же отчетливо и определенно, как запах взорвавшегося болотного газа. А потом, как всегда, накатила волна боевого запала… алой ярости, поглощающей все… и Роланд весь преобразился. Он как будто шагнул за пределы возможного и перестал быть таким, каким они его знали.
– Я могу обозвать тебя бесчувственным, пустоголовым, взбалмошным и заносчивым механизмом. Я могу обозвать тебя глупым, безмозглым созданием, чей рассудок не более чем завывание зимнего ветра в дупле мертвого дерева.
– ПРЕКРАТИ.
Роланд продолжал говорить тем же спокойным и невозмутимым тоном, не обращая внимания на реплику Блейна:
– Но, к сожалению, я не могу тебе выдать по полной программе и нагрубить как положено, поскольку ты всего лишь машина… как говорит Эдди, «железка».
– Я НЕ ПРОСТО КАКАЯ-то ТАМ…
– Я, например, не могу обозвать тебя хренососом, потому как у тебя нет ни рта, ни того, что сосут. Я не могу, например, сказать, что ты гаже самого гадкого попрошайки из тех, что когда-либо ползали, пресмыкаясь, на брюхе, в сточных канавах самых грязных и мерзких улиц на свете, потому что даже такое отребье все-таки лучше тебя; у тебя нет колен, чтобы ползать на них, но даже если бы они у тебя и были, ты все равно бы не встал на колени, потому что тебе незнакомо само понятие о таком человеческом недостатке, как жалость. Я не могу даже послать тебя по матери, потому что у тебя ее не было.
Роланд умолк на мгновение, чтобы перевести дух. Эдди, Сюзанна и Джейк затаили дыхание. От гробового молчания Блейна в воздухе вдруг стало душно.
– Но зато я могу сказать, что ты бессердечное существо, вероломное и не заслуживающее доверия. У тебя был единственный друг, Патриция, и ты хладнокровно позволил ей покончить с собой. Ты – трус, который получает удовольствие, мучая одураченных и запутавшихся и убивая невинных, растерянный болтун, большой механический гоблин, который…
– ПРЕКРАТИ, Я ПРИКАЗЫВАЮ, ИНАЧЕ Я ВСЕХ ВАС УБЬЮ. СЕЙЧАС ЖЕ.
Глаза стрелка вспыхнули синим огнем, таким диким, таким неистовым, что Эдди невольно отпрянул. Сюзанна и Джейк аж рот открыли от изумления.
