Джозеф Дилейни - Проклятие Ведьмака
Вообще-то я хорошо вижу в темноте, но в этих катакомбах, казалось, с каждым шагом становилось все темнее. В результате мне пришлось остановиться и достать из кармана трутницу. Опустившись на колени, я высыпал на камни щепотку трута, высек искру и вскоре сумел зажечь свечу.
Теперь я шел быстрее, но с каждой минутой воздух вокруг становился все холоднее, и не очень далеко впереди по стене метались зловещие тени. Снова там беспорядочно летали бледные светящиеся призраки умерших, и теперь их было гораздо больше.
Видимо, я побеспокоил их, когда в прошлый раз прошел по туннелю.
Я остановился. Что это? Где-то в отдалении послышался собачий вой. Сердце у меня заколотилось. Это настоящий пес или Лихо? Эндрю говорил об огромном черном псе со злобно оскаленными острыми клыками, который на самом деле был Лихом. Я уговаривал себя, что это воет самая обыкновенная собака, каким-то образом забредшая в катакомбы. В конце концов, если сюда забрался кот, то почему этого не могла сделать собака?
Вой раздался снова и надолго повис в воздухе, отдаваясь эхом в бесконечном хитросплетении туннелей. Где он, спереди или сзади? В этом туннеле или в другом? Ответа я не знал, но, учитывая, что квизитор и его люди были сзади, мне оставалось одно – двигаться в сторону ворот.
Ну я и зашагал, вздрагивая от холода. Обошел раздавленного кота, добрался до развилки, завернул за угол, увидел Серебряные врата. И остановился, почувствовав, как от страха задрожали колени. Потому что впереди, во тьме за пределами круга, выхватываемого пламенем свечи, кто-то ждал меня, сидя на полу около ворот, прислонившись спиной к стене и свесив голову. Может, это сбежавший пленник из тех, кто опередил меня?
Обратного хода все равно не было, поэтому, высоко подняв свечу, я сделал несколько шагов вперед. Бородатое лицо повернулось ко мне…
– Что ты так долго? – произнес голос, который я мгновенно узнал. – Я уже пять минут жду тебя тут!
Это был Ведьмак, живой и здоровый! Я кинулся вперед, испытывая огромное чувство облегчения оттого, что он сумел сбежать. На левом глазу у него расплылся ужасный синяк, рот распух. Ясно, что его били.
– Как вы? – с тревогой спросил я.
– Нормально, парень. Еще несколько минут передышки – и я буду в полном порядке. Давай пока открывай ворота.
– Алиса была с вами? – спросил я. – В той же камере?
– Нет, парень. Лучше выкинь ее из головы. Помочь мы ей теперь все равно не сможем, зато хлопот с ней не оберешься. – Его голос прозвучал жестко и твердо. – Она заслуживает того, что ее ждет.
– Смерти на костре? Вы же никогда не сжигаете ведьм, а она совсем еще ребенок! И вы сами говорили Эндрю, что она невиновна!
Я был потрясен до глубины души. Да, Ведьмак никогда не доверял Алисе, и все же ужасно, что он так о ней говорит. Особенно теперь, когда он сам только что чудом избежал той же участи.
– Ради бога, парень, ты что, заснул? – нетерпеливо и раздраженно спросил Ведьмак. – Давай по шевеливайся! Доставай ключ и открывай ворота! – Я на мгновение заколебался, и он протянул ко мне руку. – Давай сюда мой посох, парень. Я слишком долго проторчал в сырой камере, и теперь старые кости ноют…
Я протянул ему посох, но когда его пальцы начали приближаться к моим, внезапно отпрянул в ужасе.
Дело было не только в его жарком зловонном дыхании, которое ударило мне в лицо. Гораздо важнее было то, что он протянул ко мне правую руку! Правую, я не левую!
Это был не Ведьмак! Это был не мой учитель!
Я стоял, словно окаменев, и смотрел, как он уронил руку и она тут же, извиваясь точно змея, поползла ко мне по булыжникам. В мгновение ока она удлинилась вдвое и плотно, болезненно сомкнулась на моей щиколотке. Моим первым порывом было попытаться вырваться из ее смертоносной хватки, но я понял, что это бесполезно, и не стал дергаться.
Я попытался сосредоточиться, крепче сжал посох, чтобы побороть страх, и напомнил себе о необходимости правильно дышать. Я был в ужасе, но хотя тело мое окаменело, голова работала с лихорадочной быстротой. Существовало единственное объяснение происходящему, и оно заставило меня содрогнуться: передо мной был Лихо.
Я внимательно разглядывал его, в надежде обнаружить хоть что-то, способное мне помочь. Оно выглядело в точности как Ведьмак, да и голос звучал так же. Не отличить, если не считать руки-змеи.
Так прошло несколько секунд, и я почувствовал себя лучше. Этому приему научил меня Ведьмак: испытывая сильный страх, нужно полностью сосредоточиться и как бы отодвинуть свои чувства в сторону. «Тьма питается страхом, парень, – говорил он, – а если разум спокоен и живот пуст, битва уже наполовину выиграна, даже не начавшись».
И это сработало. Тело перестало дрожать, я успокоился и почти расслабился.
Лихо отпустил мою щиколотку, рука-змея скользнула на свое место. Он сделал шаг ко мне. При этом раздался странный звук: не топот сапог, как можно было ожидать, а скорее царапанье огромных когтей по булыжнику. От движения Лиха воздух заколебался, пламя свечи затрепетало и отбрасываемая «Ведьмаком» тень на стене исказилась.
Я быстро опустился на колени и положил посох и свечу на пол между нами. Спустя мгновение я был уже на ногах и, сунув руки в карманы штанов, набрал полные горсти соли и железных опилок.
– Пустая трата времени, – произнес Лихо, и сейчас его голос звучал совсем иначе, чем у Ведьмака. Резкий и низкий, он отражался от камней катакомб, заставляя колени мои дрожать, а зубы – выбивать дробь. – Эти старые трюки на меня не действуют. Я слишком долго живу на свете, чтобы такая чепуха причинила мне вред. Твой хозяин, Старые Кости, однажды попытался их применить, но без толку. Без всякого толку!
Я заколебался, но лишь на мгновение. Может, он лжет и попытаться все равно стоит. Но потом в левой ладони среди металлических опилок я ощутил что-то твердое. Маленький ключ от Серебряных врат. Я не мог бросить опилки, не рискуя потерять его.
– Ах-х-х… у тебя есть то, что мне нужно. – Губы Лиха искривила хитрая улыбка.
Он что, читает мои мысли? Или у меня все на лице написано? Или он просто догадался? В любом случае ему многое известно.
– Послушай, – все с тем же хитрым выражением на физиономии продолжал он, – если уж Старые Кости не сумел одолеть меня, на что ты можешь рассчитывать? Ни на что, поверь! Они уже идут сюда и скоро тебя найдут. Слышишь крики караульных? Сгоришь на костре, вот что тебя ждет! Сгоришь вместе с остальными! Отсюда можно выбраться только через эти ворота. Другого способа нет, понимаешь? Открой их, пока не поздно!
Лихо стоял сбоку от ворот спиной к стене туннеля. Я понимал, чего он добивается: проскользнуть вслед за мной в ворота, вырваться на свободу и начать бесчинствовать по всему Графству. И я знал, что сказал бы Ведьмак, чего он ожидал бы от меня. Мой долг – сделать так, чтобы Лихо оставался в своей ловушке в катакомбах. Это важнее, чем моя жизнь.
– Не будь глупцом! – прошипел Лихо все тем же низким, резким голосом, не имеющим ничего общего с голосом Ведьмака. – Послушайся меня, и окажешься на свободе! А я еще и вознагражу тебя. Щедро вознагражу. Я уже предлагал это твоему хозяину, но он отказался. И где он теперь, а? Ответь! Завтра его допросят и признают виновным, а день спустя сожгут.
– Нет! – сказал я. – Я не могу этого сделать. Физиономия Лиха налилась яростью. Он все еще имел сходство с Ведьмаком, но злоба исказила хорошо знакомые мне черты. Он сделал еще шаг в мою сторону и вскинул вверх кулак. Может, это была всего лишь игра колеблющегося пламени свечи, но мне показалось, что он растет. И я почувствовал, как на плечи и голову начала давить невидимая тяжесть, принуждая меня опуститься на колени. Я вспомнил размазанного по булыжнику кота и понял, какая участь меня ждет. Даже вдохнуть и то не удавалось, и мною начала овладевать паника. Я не мог дышать! Да-да, совсем не мог!
Свет свечи внезапно померк, в глазах потемнело. Я отчаянно пытался заговорить, взмолиться о пощаде, но понимал, что снисхождения не будет – если я не отопру Серебряные врата. О чем только я думал! Каким же надо быть дураком, чтобы вообразить, будто после всего нескольких месяцев обучения я смогу отбиться от столь могущественного и злобного создания, как Лихо! А теперь я умираю… никаких сомнений. Один в катакомбах. И что еще хуже – умираю зря, не сумев спасти ни своего наставника, ни Алису.
Потом я услышал в отдалении стук башмаков по булыжнику. Говорят, когда умираешь, слух отказывает последним. Мелькнула мысль, что стук этих башмаков будет последним звуком в моей жизни. Однако потом невидимая тяжесть, сплющивающая тело, медленно отпустила. Зрение прояснилось, я снова мог дышать. Лихо повернул голову и устремил взгляд в сторону изгиба туннеля. Он тоже что-то услышал!
Да, без сомнения, это были шаги. К нам кто-то приближался!
Я быстро взглянул на Лихо и увидел, что он изменяется. Ничего подобного я даже представить не мог. Он стал гораздо больше, головой доставая почти до потолка туннеля, тело изгибалось вперед, и лицо теперь не имело никакого сходства с Ведьмаком. Подбородок удлинялся, вытягиваясь вперед и загибаясь вверх, точно крюк, а нос, напротив, тянулся вниз. Что это – он приобретает свой истинный облик, тот самый, что изображен над входом в собор? Значит, он уже полностью восстановил свои силы?
