Джули Кагава - Железная королева
К несчастью, стоило Ясеню выучить правила какой-то игры, особенно стратегической, вроде шашек, как обыграть его становилось практически невозможно, а за свою долгую жизнь он набрался такого количества длинных и сложных словечек, что шансов в «Эрудите» у меня практически не было. Хотя порой все заканчивалось спорами о том, допустимо ли использовать в игре эльфийскую терминологию, слова вроде «Гурагед Аннун» и «гвиллион».
И все равно я ценила эти совместные вечера, понимая, что рано или поздно убаюкивающее спокойствие закончится. Однако с некоторых пор нас разделяла невидимая стена, преграда, которую преодолеть могла я одна, и меня это просто убивало!
К тому же я невольно тосковала по Паку. Пак всегда умел меня развеселить, в самые черные минуты. Иногда в лесу я замечала тень оленя или птицу и гадала, а не Пак ли это наблюдает за нами? Потом начинала злиться и весь день убеждала себя, будто мне плевать, где он и что с ним.
Как-то утром, несколько недель спустя, когда мы с Ясенем заканчивали ежедневную тренировку, на ближайшем камне материализовался Грималкин.
– Ты до сих пор себя выдаешь, – наставлял меня Ясень; мы кружились друг подле друга, выставив мечи. – Не смотри, куда собираешься ударить, пусть клинок движется сам собой.
Он снова напал, целясь прямо мне в лоб. Я увернулась и сама взмахнула мечом. Мой учитель с удовлетворением парировал удар.
– Хорошо. Ты стала двигаться быстрее. Сможешь, если придется, дать отпор почти любому красному колпаку.
Я обрадованно улыбнулась похвале, но тут заговорил до сих пор хранивший молчание Грималкин:
– А если против нее воспользуются чарами?
Я обернулась. Закутавшись в собственный хвост, Грималкин зачарованно следил за кружившимся над травой ярко-желтым шмелем.
– Что?
– Чары. Ну, ты знаешь, такое волшебство, которому я пытался тебя как-то обучить, пока не выяснил, что у тебя напрочь отсутствуют способности. – Грималкин прыгнул на подлетевшего слишком близко шмеля, промахнулся и изобразил полнейшее равнодушие к умчавшемуся прочь насекомому. – В битве Зимний принц не просто так мечом размахивает, в его распоряжении есть и чары, так же, как и у твоих врагов. Что ты собираешься противопоставить им, человек?
Но не успела я ответить, как кот отвлекся на большую оранжевую бабочку, спрыгнул с валуна и скрылся в высокой траве.
Я покосилась на Ясеня. Тот вздохнул и спрятал меч в ножны.
– К сожалению, он прав, – ответил принц, почесав в затылке. – Фехтование – лишь часть твоих тренировок. Я также собирался научить тебя, как пользоваться чарами.
– Я умею пользоваться чарами, – возразила я, обиженная легкомысленной фразой Грималкина о том, что у меня нет способностей. Ясень выразительно выгнул бровь, и я со вздохом сдалась. – Ладно, я тебе докажу! Смотри.
Он сделал несколько шагов назад, а я закрыла глаза и мысленно потянулась к окружающему нас лесу.
Мой разум моментально заполнился растительной жизнью: трава под ногами, стелющиеся по земле побеги, корни деревьев… На поляне безраздельно царило Лето. То ли благодаря влиянию Лэнанши, то ли по какой-то другой причине, здешние растения давным-давно не знали прикосновения зимы, холода или смерти.
Голос Ясеня пробился сквозь мою сосредоточенность, и я открыла глаза.
– Сил у тебя и впрямь много, но чтобы их использовать, надо уметь ими управлять. – Он нагнулся и поднял что-то с земли. Крошечный цветочек, еще бутон из плотно сложенных белых лепестков. – Заставь его распуститься, – негромко предложил мне Ясень.
Я наморщила лоб и уставилась на бутон, думая обо всем сразу. «У меня получится. Я вытягивала из земли корни, двигала деревья и останавливала на лету стрелы. Я смогу заставить крошечный цветок цвести!» Но уверенности я не испытывала. Ясень оказался прав; повсюду вокруг себя я чувствовала чары, однако по-прежнему не представляла, как ими воспользоваться.
– Подсказку хочешь? – вопросил Грималкин с ближайшего валуна, и я подскочила от неожиданности.
Кот довольно дернул ухом.
– Представь себе магию как поток. Затем как ленту, как ниточку. Утончи, насколько сумеешь, а потом направь на лепестки и осторожно раскрывай. Стоит пережать – цветок порвется, и чары разрушатся.
Он глубокомысленно подмигнул, но тут его внимание опять привлекла бабочка, порхавшая у ручья, и кот прянул прочь.
Я вопросительно перевела взгляд на Ясеня. Интересно, разозлился ли он из-за вмешательства Грималкина? Однако принц только кивнул. Я перевела дух и представила чары, буйный, разноцветный вихрь эмоций и мечтаний. Я старательно сосредоточилась и принялась вытягивать мерцающую нить, блестящую тонюсенькую ниточку у меня в голове.
Пот катился по лбу, руки дрожали. Затаив дыхание, я осторожно прикоснулась к цветку магической нитью, продела чары в сердцевину бутончика и стала осторожно раздвигать. Лепестки чуть вздрогнули и медленно раскрылись.
Ясень одобрительно кивнул. Я улыбнулась – и едва не упала от внезапной волны головокружения. Мир вокруг меня стремительно завращался, колени подкосились, а магия куда-то моментально утекла, как будто кто-то выдернул из ванны пробку. Я пошатнулась, хватая ртом воздух.
Ясень подхватил меня и поддержал. Я приникла к нему, чувствуя себя совсем ослабевшей, почти больной, раздосадованная тем, как сложно даются, казалось бы, совершенно естественные вещи. Ясень помог мне опуститься на траву; серебристые глаза его смотрели с тревогой.
– Это… это нормально – так уставать? – спросила я, постепенно приходя в чувство.
Ясень хмуро покачал головой.
– Нет. Столь малые чары не должны оказывать на тебя эффекта. – Он встал и, скрестив руки на груди, озабоченно уставился на меня. – Что-то не так, а я слишком мало знаю о Летнем волшебстве, чтобы помочь.
Он протянул мне руку, помогая встать, и со вздохом добавил:
– Придется разыскать Пака.
– Что? Нет! – Я вырвала руку так торопливо, что снова едва не упала. – Зачем? Не нужен нам Пак! А как же Грималкин? Он ведь поможет, разве нет?
– Наверное. – Ясень поискал глазами Грималкина; кот гонял бабочек в траве и азартно дергал хвостом. – В самом деле хочешь его попросить?
Я поморщилась.
– Нет, вообще-то… – Я вздохнула. – Ладно. Но почему именно Пак? Ты думаешь, что он разберется, в чем дело?
Ясень пожал плечами:
– Не знаю. Но он был с тобой дольше, чем я. Возможно, он поймет, что с тобой происходит. По крайней мере, нужно спросить.
– Видеть его не хочу. – Я надулась и скрестила руки. – Ясень, он мне врал! И не говори, будто эльфы не умеют врать, – упускать важную правду ничуть не лучше! Он заставил меня поверить, будто папа нас бросил! Он мне врал одиннадцать лет! Я ему этого не прощу!
– Меган, поверь, я знаю, что такое ненавидеть Пака. Не забывай, я его уже давно ненавижу. – Ясень смягчил эти слова грустной улыбкой, но меня все равно кольнуло раскаяние. – Сама понимаешь, я не особенно жажду умолять его о помощи. – Принц вздохнул и снова провел рукой по волосам. – Однако я смогу показать тебе лишь самые основы, а этого недостаточно.
Злость моя сдулась. Конечно, он прав. Я сникла, хотя смотрела все еще недовольно.
– Терпеть не могу, когда ты так здраво рассуждаешь.
Ясень расхохотался.
– Кто-то же должен. Идем! – Он протянул мне руку. – Если мы хотим найти Плутишку, отправляемся немедленно.
Собравшись с духом, я приняла протянутую руку. Мы пересекли поляну и углубились в густую чащу леса.
В итоге Пак сам нас нашел.
Лес был густой и дремучий, сосны перемежались огромными раскидистыми деревьями с замшелыми стволами. Мне казалось, что мы где-то высоко в горах. Землю устилали папоротники и хвойные иголки, прохладный воздух пах листвой.
Ясень призраком скользил по лесу, следуя какой-то невидимой тропой, повинуясь надежным охотничьим инстинктам. Мы подныривали под ветви, перебирались через валуны, усыпанные сосновой хвоей, а я все больше злилась. Зачем нам помощь Пака? Откуда ему что-то там знать? Отцовское лицо так и стояло у меня перед глазами, в слезах, как тогда, когда я в который раз повторила ему, что мама вышла замуж за другого; кулаки непроизвольно сжимались от ярости. Каковы бы ни были причины, по которым отца похитили, Пак за многое должен ответить.
Ясень вывел нас к гроту, окруженному соснами, и остановился озираясь. Я взяла его за руку и тоже стала разглядывать деревья и тени. Стояла тишина. Солнечные лучи проникали сквозь листву и пятнали землю, усеянную хвоей и поросшую грибами. Сам воздух, казалось, был напоен старинной магией.
– Он здесь, – проговорил Ясень. Ветерок пробежался по веткам, растрепал его темные волосы. – Он очень близко.
– Что-то потеряли?
Знакомый голос прозвучал откуда-то над нами. А вот и Пак – разлегся на раскидистой ветке и ухмыляется. Без рубашки, поджарый, загорелый, с косматыми рыжими волосами. Он казался… не знаю… потусторонним, каким-то диким и непредсказуемым, больше чем когда-либо похожим на шекспировского Плутишку Робина, который наградил ткача ослиной головой и глумился над заблудившимися в лесу людьми.
