Терри Гудкайнд - Первая исповедница
На той стороне зала с куполообразным потолком Магда увидела маленькую армию Лорда Рала, готовую поднять оружие и защищать его, если возникнут неприятности. Она поняла, что они не обрадуются, когда злобные нападки на Лорда Рала и выдвинутые против него обвинения дойдут до их ушей. Впрочем, воины должны были верить, что место, где они находятся, может оказаться враждебным. Более того, после прибытия в Цитадель трое из них уже умерли таинственной смертью. Она увидела, как по сигналу Лорда Рала их руки выпустили оружие.
Позади в палате Совета, несмотря на призывы к порядку, обстановка все еще не нормализовалась. Толпа не желала продолжать обсуждение вопросов, стоящих на повестке дня. Узнав об угрозе со стороны сноходцев, люди хотели получить ответы на конкретные вопросы.
Магда надеялась, что Совет обдумает все услышанное и увидит, как мудро решение, предложенное Лордом Ралом для защиты людей. По опыту она знала: если Совет обдумывает ее предложение, то, как правило, понимает, что оно имеет смысл. Магда надеялась, что так получится и на сей раз.
– Должен извиниться перед вами, госпожа Сирус. – Альрик Рал низко поклонился ей. – Я ужасающе ошибался.
– Ошибались? – спросила Магда, в которой снова начало вскипать возмущение.
Встав рядом с ней, он указал сквозь двери в палату Совета, где дошло почти до бунта. Люди кричали на членов Совета, требуя, чтобы их мнение учитывалось, и желая узнать, действительно ли опасность так близко.
– Должен просить у вас прощения. Я был неправ, а вы правы. – Он слегка поклонился и вскинул бровь. – Я убедился, что короткие волосы действительно низвели ваше положение до пустого места и вы ни на что не в силах повлиять.
От его насмешки ярость Магды развеялась. Она не сумела сдержать улыбку.
– Ну, правда остается правдой независимо от моего положения.
Он бросил взгляд в сторону палаты Совета.
– Боюсь, что благодаря своей правде вы нажили некоторое количество врагов.
Улыбка Магды погасла.
– Сегодня я дважды чуть не погибла. Во второй раз вы вернули меня обратно, когда я уже шла сквозь завесу в мир мертвых. Я почти попала в объятия добрых духов. Я была мертва, но вы силой вернули меня в мир живых.
С этой минуты каждая секунда моей жизни – подарок. Я готова занимать то место, какое заслужила. Раз уж я жива, буду жить без притязаний.
– Вы ошибаетесь, считая, что должны были умереть, Магда. Вы выбрали жизнь – и продолжаете жить. В этом-то и дело. Мы не можем жить, уповая на что-то, что, возможно, произойдет. Мы должны жить тем, что есть. Вы живы. Вот единственное, что имеет значение.
Однако жизнь без Бараха казалась Магде унылой и пустой. Несмотря на испытываемую боль, она подумала, что едва не воссоединилась с ним. Вопреки желанию жить она отчасти жалела, что ее вытащили с того света.
– Вы выжили и подарили другим людям возможность сделать выбор, возможность защитить себя и уцелеть, – сказал один из дюжих телохранителей Лорда Рала.
Альрик Рал взглянул на него и кивнул.
– Теперь пусть выбирают они сами, а не Совет.
– Но, чтобы позволить этим людям сделать собственный выбор, вы подвергли опасности себя. Вероятно, вам следует отправиться со мной в Народный Дворец. Там вы будете в большей безопасности.
Магда сомневалась, что в мире, где бушует война, может существовать безопасное место. Если падет один город, то в осаде окажется следующий, а после падет и он. В конце концов бежать станет некуда. Либо Новый мир выживет объединившись, либо падет под мечами захватчиков.
Люди глазели на Альрика Рала, проходящего мимо, он же никак не обращал на это внимания. У многих глаза выдавали страх перед внушительной фигурой Лорда Рала, человека, которого в Цитадели мало кто видел. Но все слышали истории о нем.
Проходя по просторному залу с куполообразным потолком, Магда заметила по краям его, в тени, группы обеспокоенных людей, которые поглядывали в ее сторону, тихо переговариваясь. Она видела молчаливый ужас в следящих за ней глазах.
В эту секунду она осознала, что хотя кое-кто боялся Лорда Рала, большинство из них смотрели не на него, а следили за ней. Они что-то искали в ней – ответы, или спасение, или просто повод для надежды. Их не тревожило, что у нее короткие волосы. Они видели окровавленную Магду Сирус, ту, что встала перед ними и заявила: такого происходить не должно.
Наконец Магда покачала головой.
– Я выросла в Эйдиндриле. После свадьбы жила в Цитадели. Это мой дом. Мы на войне, и моему дому грозит опасность. Мне следует остаться и биться за него. Здесь мой народ. Мне следует остаться и сражаться за него.
Люди привыкли следовать решениям Совета. Не знаю, отважится ли кто-нибудь связать себя узами с вами, воспользовавшись вашей защитой, но по крайней мере я защитилась от сноходцев. А значит, способна лучше сражаться за этих людей. Возможно, мне удастся убедить других присоединиться и получить такую же защиту.
Кроме того, сноходцы – не единственная опасность. Происходит что-то непонятное мне. Я знаю, что Бараху тоже казалось – здесь, в Цитадели, что-то не так.
– Заговоры, которыми занимается Лотейн?
Магда задумчиво поджала губы.
– Зная мужа, я думаю, что все не так просто. Здесь что-то ужасно неправильно… нечто более серьезное.
– Что вы имеете в виду?
– Ну, во-первых, предполагалось, что команда Храма убирает самые опасные магические предметы в Храм ради их сохранности. Они предали нас, полагая, что защищают человечество от тирании магии.
– Но их всех поймали и предали смерти.
Магде начинало казаться, что вся эта история выглядит слишком простой, какой-то слишком гладко поданной. Она усомнилась в том, что они в самом деле были предателями.
– Но как такие люди могли восстать на нас? Как именно человечество страдает от тирании магии? Добрые духи! Мы говорим о волшебниках, умеющих применять магию. Они не были тиранами.
Если вся команда Храма, сотни людей, работала на врага – это невообразимый ужас. Никто, даже Барах, не подозревал такого. А поскольку никто не подозревал – как по-вашему, действительно ли Лотейну удалось поймать и казнить всех предателей, до последнего?
– Сложно представить столь разветвленный заговор здесь, в Цитадели, тем более среди таких доверенных людей. Но я уверен, что Лотейн добился от этих людей признания, прежде чем казнить их, и вычислил прочих.
– Вы сказали, что трое ваших людей умерли здесь таинственной смертью, – напомнила она.
– Это так, – ответил Лорд Рал.
– Барах оставил мне записку. Свое последнее обращение. Он написал мне, что моя судьба здесь. И попросил меня быть мужественной и найти истину.
– Истину? Какую истину?
Магда печально вздохнула.
– Не знаю.
– Почему вы решили, что записка на самом деле важна? Может, Барах, зная ваш нрав, просто хотел дать вам знать, что вы в его сердце.
– В записке он указал, что мне следует защищать свой разум.
Лорд Рал сбавил шаг.
– Защищать разум? То есть от сноходцев?
Магда бросила на него косой взгляд.
– Вы сами сказали.
Когда он повернулся и посмотрел на нее, прядь его длинных светлых волос упала на плечо.
– Так вы думаете, он хотел, чтобы вы остались здесь?
– Да. Он написал, что моя судьба здесь. Барах был боевым чародеем. Наделенным даром пророчества. Думаю, он знал, что надвигается беда, и хотел, чтобы я выяснила, какая именно.
Пока они проходили мимо мраморных колонн, поддерживающих сводчатый потолок, расписанный сценами великих событий, Лорд Рал обдумывал это.
– Но Барах был боевым чародеем. А вы… э… вы – нет. Что можете вы, чего не мог он?
– Попробуйте угадать, сколько раз я пыталась найти ответ на этот вопрос.
Лорд Рал буркнул что-то в том смысле, что понимает ее положение.
– Выходит, вы знать не знаете, что следует искать? – спросил он.
– Я полагаю, что должна искать истину.
– Но какую?
– Может быть, истинные причины, почему Барах покончил с собой.
Лорд Рал на время задумался. Затем жестом выразил разочарование.
– Возможно, впечатления опасного путешествия в мир мертвых потрясли его до глубины души и он утратил всякую надежду.
Магда снова окинула его взглядом.
– Никто из команды Храма не покончил с собой после возвращения. Никто не казался потрясенным. А Барах был сильнее любого из них.
Лорд Рал, сложив руки за спиной, шагал за ней следом и размышлял.
– Барах никогда ничего не делал без веской причины, – наконец произнес он.
– Именно. Думаю, он преднамеренно убил себя. Для него это, вероятно, был единственный способ осуществить нечто чрезвычайно важное. Барах, по-видимому, расстался с жизнью по обдуманной, веской причине. Мне нужно выяснить, какова эта причина. Думаю, он хотел, чтобы я искала ответ на этот вопрос.
Мне нужно остаться и выяснить правду, что бы ни творилось вокруг. Похоже, я единственная, кого волнует, почему он покончил с собой. Возможно даже, я единственная, кто способен найти ответ. Как бы то ни было, Барах, похоже, верил, что я сумею. По сути, своей последней просьбой он возложил на меня на эту задачу. Он велел мне жить так, как могу только я.
