Роберт М. Вегнер - Сказания Меекханского пограничья. Север – Юг
– Полковник Дарвен-лав-Гласдерн. Семнадцатый пехотный полк. – Офицер усмехнулся и чуть поклонился: вежливо, словно ожидая взаимности со стороны младшего по званию.
Зря. Черный Капитан лишь смерил его ледяным взглядом, оценивая кольчугу, шлем и пояс с мечом. Все было запыленным, но не выглядело побывавшим в битве. Полковник смотрелся на тридцать – тридцать пять лет, был гладко выбрит, со светлыми волосами и спокойными карими глазами. Напоминал придворного щеголя, а не офицера имперской армии.
– Вы участвовали в битве? – Еще один вопрос, заданный тоном, за который уже можно было получить вызов на поединок.
Командир Семнадцатого будто не обратил на это внимания.
– Нет. Мы должны были удержать брод на Валесе, чтобы нас не обошли с флангов, пока остальные попытаются выстоять. Но никто не появился, а вместо этого до нас дошла весть о поражении. Оба наших полка вырезаны. Только это мне и известно. Я получил приказ перейти Малый хребет и увести людей на восток, к Арс-Гавеллен. Там назначено место сбора.
– Приказ? Могу его увидеть?
Вот проклятие.
Младший полковник чуть выпрямился и взглянул капитану в глаза. Он уже не улыбался, а взор его утратил мягкое выражение.
– Нет, капитан. Не можете. В имперской армии младшие по званию не расспрашивают старших и не проверяют их приказов.
– Согласно привилегиям, данным Горной Страже императором Хелленрорфом, наши звания считаются на полстепени выше от обычной армии. А потому мы равны.
– Эта привилегия действительна лишь в горах.
– А мы и есть в горах, господин младший полковник. Эта долина и все, что вокруг нее, – вессирская территория. Как раз горы. Здесь всякий из моих солдат – десятник для ваших людей. Даже он, – указал капитан на вестового.
Вархенн пожалел, что не находится далеко. Очень далеко, где нет офицеров, грызущихся друг с другом насчет вопросов иерархии.
Какой-то миг полковник мерил паренька взглядом. Молча.
– А какие приказы получили вы? – Он наконец перевел взгляд на капитана.
– Организовать переход через Малый хребет людям, скольким удастся, не оставляя кочевникам ничего ценного, никакой добычи, никаких животных, и удержать проход через горы. В такой вот очередности.
– Тогда организуйте переход для нас. И только. Прежде чем солнце закатится, мы будем на вершине.
– Нет. Это невозможно, – сказал капитан, а командир остатков Семнадцатого полка легонько огладил оборку своего плаща, дав понять, что привилегии от мертвых императоров не настолько уж обязательны, после чего и дал знак своим людям.
Наверняка те приготовились заранее, зная, что вход в долину блокирован. За спиной полковника солдаты демонстративно вдевали руки в петли щитов, а группки арбалетчиков словно невзначай занимали позиции на флангах. На баррикаде, преграждавшей вход в долину, тоже началось движение. Лейтенант кэ-Леваль быстрыми жестами собирал стражников. На несколько ударов сердца установилась тишина, гражданские замолчали, с ужасом глядя на готовящихся к схватке солдат, даже животные утихли, будто чувствуя близящуюся резню.
– Так как насчет перехода, господин капитан? – Полковник скользнул взглядом по баррикаде. – Мы его получим?
И приподнял брови, когда услыхал насмешливое фырканье.
– Я кое-что покажу вам, полковник. – Черный Капитан приглашающе взмахнул рукою. – Вы поймете.
Они подошли к баррикаде, Вархенн шагал следом. Капитан широким, хозяйским жестом обвел долину. С этого места взгляд невольно останавливался на прямой, словно стрела, дороге, которая от подножия начинала взбираться укосами на вершину Лысицы. Командир Семнадцатого некоторое время просто стоял и смотрел. Люди, животные, повозки… Долина была без малого в пятьсот ярдов длиной и вполовину больше – шириной, но хоть так, хоть эдак, а казалось, что наполнена до краев. С такого расстояния человеческая колонна на дороге походила на серую змею, медленно ползущую вверх.
– Шестьдесят тысяч беженцев, а может, и больше. – Капитан говорил тихо, спокойно. – Мужчины, женщины, дети и старики. В большинстве – вессирцы с плато. И я расскажу вам, что случится, если вы попытаетесь выполнить приказ. Вам придется войти в долину, протолкаться между всеми этими людьми и начать подниматься на гору крутой, узкой дорогой, которой сейчас идут пятнадцать тысяч человек. Вам придется сталкивать их с дороги щитами и древками, вам придется колоть мечами тех, кто станет сопротивляться. Сотни трупов, тысячи раненых. Ваши фургоны с механизмами заблокируют дорогу на несколько часов. Купеческие повозки обычно останавливаются у подножия на ночь, чтобы животные могли отдохнуть перед подъемом, а ваши кони шли без передышки как минимум пару дней. Вы заблокируете дорогу наверх, а это значит, что внизу кочевники устроят резню. Убьют всех стариков. Детей, женщин и здоровых мужчин возьмут в рабство и погонят на восток. А вы, взбираясь наверх, будете на это смотреть.
– Но…
– Нет, полковник. Никаких «но». Ближайший а’кеер в шести милях отсюда. Пока что это разведка, но их главные силы, где-то тридцать тысяч человек, будут здесь завтра утром. Даже если начнете восхождение сейчас, то, когда они прибудут, вы все равно одолеете меньше двух третей дороги. И заверяю вас, сверху все прекрасно видно.
Вархенн смотрел, как полковник поворачивается и подает знак своим солдатам. Щиты снова переместились за спины, арбалетчики вернулись в колоны. Он медленно выдохнул.
Дарвен-лав-Гласдерн, младший полковник, последний из оставшихся в живых высших офицеров Семнадцатого пехотного полка, стоял у входа в долину и смотрел. Было у него настолько непроницаемое лицо, что казалось, будто на него надета маска.
* * *Велергорф прервался и потянулся за флягой. Сукин сын знал, когда сделать перерыв. Кеннет осмотрелся. Конечно же, установленный порядок движения развалился, казалось, даже собаки подошли ближе и прислушиваются к рассказу, а шпион перестал тяжело дышать, бормоча проклятия себе под нос.
– Я и не знал, что у Семнадцатого был приказ перейти через горы… – раздалось сбоку.
Лейтенант оглянулся. Волк.
– А разве не ты должен идти главным дозором?
– Хавен поменялся со мной, господин лейтенант. Он торопится сильнее прочих, а еще говорит, что уже сто раз слыхал этот рассказ.
– Ты тоже, Волк.
– Верно, но не от кого-то, стоявшего подле Черного Капитана и видевшего собственными глазами полковника лав-Гласдерна.
Оба взглянули на десятника. Тот же припал к фляге, сделал несколько больших глотков, закрыл ее, взболтнул, вслушиваясь в плеск, неторопливо открыл снова и отпил еще раз, потом закрыл, повесил на ремень, тряхнул головой, снова потянулся к поясу…
– Вархенн…
– Да, господин лейтенант? – Покрытое татуировками лицо выглядело совершенно невинно.
– Если тотчас не начнешь рассказывать, мне придется представлять кого-нибудь к повышению – сразу же после рапорта о трагической случайности, лишившей меня десятника.
– Точно-точно, – пробормотал кто-то сзади. – Например, он мог напороться на низко летящую арбалетную стрелу.
Кеннет чуть усмехнулся.
– Итак?
* * *Вархенн смотрел, как полковник поворачивается и идет в сторону своего отряда. Темно-синий пропыленный плащ печально свисал с его плеч. Странно, но казалось, что с каждым шагом офицер выпрямляется, ступает все легче и свободней. Молодой вестовой готов был поспорить на свое годовое жалованье, что на выбритом лице полковника появилась улыбка. Черный Капитан молчал. Парню впервые пришла в голову мысль, что и молчание может быть чрезвычайно красноречивым.
– А теперь посмотрим, – пробормотал он наконец.
– На что, господин капитан? – отважился спросить мальчишка.
– На то, из железа этот меекханец или из дерьма.
– Понимаю, господин капитан.
– Это хорошо, парень. Это хорошо.
К ним подошел чародей. Лицо у него было неважнецким.
– Дурные вести?
– Тот главный отряд… Они поехали быстро. Очень быстро. Как минимум рысью. И разделились на три части, – он указал рукою на восток, запад и юг.
– Загоняют отстающих. Хорошо знают, что отсюда им бежать некуда. Когда доберутся до нас?
– При такой скорости? С вершины Лысицы уже наверняка заметен ближайший отряд. А утром увидим их здесь.
Капитан кивнул:
– Значит, подождем их на месте.
Некоторое время он молчал.
– Мастер, у меня к вам просьба, – сказал наконец Черный.
– Слушаю, капитан.
– Пусть бургомистры и старосты выделят по несколько человек для забоя скота. И пусть начнут убивать его прямо сейчас. Не хочу, чтобы это пришлось делать солдатам.
– Почему?
– Люди не должны видеть, как Горная Стража лишает их имущества, как убивает выращенного из жеребенка коня или вырезает любимое стадо рунных овец. Такие вещи должен делать хозяин. Кроме того, у солдат еще будет возможность окропить оружие кровью.
