Вольфганг Хольбайн - Заклятие нибелунгов
Зигфинну все это уже надоело. Опустившись на корточки, он схватил маленького человечка за воротник.
– О какой Орде ты говоришь? Кто этот Хурган? Что случилось с Исландией? С Данией? И с этим городом? Отвечай!
– Ну и ну! – воскликнул Петар, отодвигаясь от принца. – Что за чушь ты несешь? Исландия и Дания, королевства наших предков, уже давно исчезли. Есть только одно королевство, один город и один правитель. Хурган. Его армия – это Черная Орда. Если ты не его подданный, то ты враг. Если у тебя всего достаточно, то этого слишком много. Все очень просто.
У Зигфинна закружилась голова. Все было каким-то… неправильным. Ненастоящим. Юноша попытался вернуть ясность своим мыслям и принять сказанное карликом на веру, но тут послышался отвратительный стук тяжелых сапог, такой же, как и пару часов назад.
– Не зря я опасался, – прошептал Петар, – воины Хургана уже ищут вас. Пора прощаться с Фъеллхавеном. Идите за мной!
Он поспешно направился в темноту, прочь от преследователей. Он шел куда-то к выгоревшим зданиям. Зигфинн посмотрел на Брунию, но та лишь пожала плечами. В этот момент у них не оставалось другого выбора.
– Ты понял, что сказал Петар? – тихо спросила Бруния.
– Я понял… но принять это не могу, – ответил Зигфинн. – По крайней мере, теперь мы знаем, что за всем этим стоит Хурган.
– Вот именно, что за всем, – перебил его Петар. – Он следит за всем, что происходит в королевстве, и так уже сто лет, если верить истории.
– Сто лет? – опешил Зигфинн.
– Черное столетие, начавшееся с падения Вормса, – добавил карлик.
Они дошли до конюшни, кое-как приведенной в порядок после большого пожара. На конюшне стояли маленькие коренастые лошадки, и Петар начал поспешно отвязывать троих из них.
– Кому принадлежат кони? – спросила Бруния.
– Нас это не должно волновать, пока хозяин ни о чем не догадывается, – пробормотал Петар, явно нервничая. – Поэтому я был бы вам весьма признателен, если бы вы не шумели.
Они вывели лошадей под уздцы из конюшни и привязали свои накидки к их спинам, чтобы было удобнее скакать. Зигфинн и Бруния с легкостью забрались на лошадей, а вот Петару было сложно забросить на лошадь свое маленькое тельце. Зигфинн протянул ему руку.
– Все хорошо, – прокряхтел карлик, хотя у него явно не все было в порядке. – Мы будем скакать на юг два дня. Я знаю кое-кого в Солнечной долине, и эти люди достаточно ненавидят Хургана, чтобы не выдать нас его воинам. Если мы там…
Он не договорил. Тяжелый метательный топорик, вылетевший из темноты, пробил бы нормальному человеку спину, но Петара он просто разрубил на две половины, так что тело упало на лошадь, и та, испуганно заржав, рванулась в сторону. Карлик был мертв.
И тут опять послышались шаги.
Бруния закричала, и Зигфинн схватил поводья, чтобы удержать лошадь. У них оставалось какое-то мгновение. Принц хлопнул лошадь своей спутницы ладонью по крупу, и животное понеслось вперед. Бруния вцепилась в гриву, чтобы не упасть на землю. Оглянувшись, Зигфинн попытался рассмотреть в темноте нападавших, от которых исходила угроза, но увидел лишь тени. Рычащие, хрипящие и шипящие тени.
Пришпорив лошадь, Зигфинн поскакал вслед за Брунией.
Хурган стоял на широком сером балконе, напоминавшем распахнутую пасть, плевавшую на грязную Бургундскую империю. За сотню лет по его приказу тут выстроили много домов – огромное количество грубых блоков, стоявших рядом друг с другом, друг на друге, как будто дети взяли маленькие домики и сбросили их в одну кучу. Разросшийся изнутри, город Вормс за несколько десятилетий превратился в пожирающее людей чудовище. Сейчас стояла глубокая ночь, в окнах домов горели огни, но они свидетельствовали не о благополучии, а об отчаянных мольбах людей. Вокруг кружили голод, болезни и смерть.
И над всем этим возвышался новый замок.
Драконья Скала.
Он был выстроен на гигантских колоннах, протянувшихся сотнями пальцев под землю. Тем не менее этот замок был ближе к небесам, чем к земле, и, чтобы выйти оттуда, нужно было спуститься по множеству деревянных ступеней. Замок был центром Вормса, его черным сердцем, ядовитой колючкой, кровопийцей, высасывавшим из города жизненную энергию. Тонкие башни замка были обиты кожей, которая, похрустывая, шелестела на ветру, и у людей, смотревших на замок, возникало ощущение, будто его стены сделаны не из камня, а из живой плоти и под кожей перекатываются мышцы.
Хурган, неизменный властитель города, страны и всего мира, обитал в замке Драконья Скала, который представлял собой крепость на полуразрушенном континенте. Тут не было враждебных государств, а значит, не было и противников. Шпионы Хургана докладывали о кучке повстанцев, не имевших ни единого шанса что-либо противопоставить его господству.
Отсюда открывался мрачный, неприятный вид, но все это принадлежало ему. Походя сняв штаны, Хурган помочился с балкона на свое королевство. А затем вернулся в тронный зал, чтобы высказать свою волю.
Тронный зал Хургана был не прямоугольным, а круглым, как комнаты в Валгалле. К его трону вели три ступеньки, так что даже самый высокий человек казался не выше колен короля. Тут не было ни стульев, ни столов, а железные шипы на стенах мешали кому-нибудь прислониться к ним. Хургану нравилось, когда его подданные выглядели уставшими и запуганными, поэтому он принимал их только ночью.
На правом подлокотнике трона был ввинчен крюк с цепью, ведущей к Зверю. Усевшись, Хурган почувствовал, что цепь вибрирует. Зверь был голоден.
Бруния и Зигфинн скакали галопом, и лишь звезды указывали им путь. Прежде чем ордынцы убили Петара, он сказал, что ехать нужно на юг. В Солнечную долину.
Через некоторое время Зигфинн почувствовал, что лошади вспотели, и понял, что они устали. Остановившись в густом лесу, в котором все равно нельзя было скакать ночью, он предложил Брунии сделать привал.
– Мы должны отдохнуть, – сказал он и привязал лошадь к ветке.
Бруния соскользнула со своего коня. Скачка утомила ее, к тому же ей было трудно справиться с тем, что за один день она увидела уже два трупа. Ее сковывала свинцовая усталость, но она запуганно оглядывалась по сторонам.
– Петар всего лишь хотел помочь нам, а теперь он мертв, – горько прошептала принцесса, наблюдая за тем, как Зигфинн раскладывает меховые накидки у корней огромного дуба.
– Возможно, он был прав, говоря, что этот мир не создан для дружбы, – ответил Зигфинн. – Не послушался собственного совета.
Сняв пояс, он ослабил ремни на ботинках и улегся. Бруния устроилась рядом с ним, и ее ладонь легла на его грудь, а голова опустилась ему на плечо. Зигфинн почувствовал ее дыхание на своей шее и впервые за несколько дней позволил своему телу отреагировать на это. Он немного отодвинулся в сторону, чтобы она ничего не заметила.
– Хотела бы я сейчас заснуть, а завтра опять проснуться в моем мире, – сонно пробормотала Бруния.
Зигфинн обнял ее, пытаясь справиться с желанием провести ладонью по ее стройному телу. Но ему это не удалось. Его рука начала медленно опускаться по ее спине. Бруния тихо вздохнула, уткнувшись лицом в изгиб его шеи. Ее губы коснулись его кожи.
Мысль о мертвом карлике удерживала Зигфинна от проявлений телесной страсти, и он задумчиво повторил слова странного маленького человечка:
– Черное столетие, которое началось с падения Вормса…
Во всей этой кутерьме Зигфинн не обратил внимания на эти слова. Падение Вормса? Сто лет назад? Эта фраза была насмешкой над книгами по истории. Впрочем, как и весь мир, в котором они находились.
– Вормс, – прошептал Зигфинн. – Что-то важное было в Вормсе. – Он почувствовал, как нагревается на шее амулет, словно разделяя его возбуждение, и повторил: – Вормс…
5
Хурган и Дворец страха
Наместник Магинульф из Констанции молил о сохранении его жизни, не произнося при этом ни слова. Он опустился перед Хурганом на колено и склонил голову, положив свой меч на пол. Его огромное тело дрожало, а броня на груди потрескивала, но не потому, что Магинульф был испуган. Он пытался сохранить облик, в котором сейчас пребывал. Когда воин Орды волновался, демон в нем становился сильнее и человеческое тело пыталось измениться, превратить зубы в клыки, а пальцы в когти. Демону хотелось крови, и именно это делало войско непобедимым и ужасным.
Но здесь, перед своим королем, Магинульф не хотел превращаться в демона, он изо всех сил старался сохранить человеческий облик, чтобы попросить прощения за свой промах. Народ совершенно обеднел, и поэтому демону не удалось ничего отобрать у людей. Дань, привезенная в Вормс, не отвечала требованиям Хургана, а за это было лишь одно наказание…
Хурган громко зевнул, глядя на скорчившегося перед ним Наместника. Конечно же, он знал, что с народа больше нечего взять и что все люди в королевстве мерзнут, голодают и слабеют. Хурган знал также, что Магинульф готов отрубить голову каждому новорожденному, если благодаря этому у него появится возможность угодить своему повелителю. Магинульф был предан до самой смерти, и даже больше.
