Терри Гудкайнд - Первая исповедница
Это не помогло. Рал был сильнее ее. С пугающим чувством беспокойства за его безопасность Магда ощутила, как боль ослабляет свою хватку. С удалением этого препятствия, его магия проникала все глубже в ее «я», пробиралась все глубже к сердцевине, чтобы исцелить ее.
Когда остатки леденящей муки исчезли, она, наслаждаясь блаженством освобождения, наконец почувствовала тепло его исцеляющей магии, согревающее ее.
Она парила в этом сияющем тепле, лишь отстраненно осознавая, что существует еще что-то кроме этой утешительной поддержки.
Магда утратила чувство времени. Она не знала, долго ли пребывает в этой обители безмятежности. Возможно, прошли лишь секунды, а может, дни. В этой безмолвной пустоте время потеряло смысл. В этом странном тайном месте его не существовало.
Потихоньку она осознала, что все закончилось.
Ее глаза наконец открылись, и проявилась комната. Магда вдруг поняла, что лежит на диване. Лорд Рал стоял над ней, на его лбу выступили крохотные капельки испарины. Он выглядел обессиленным.
Свечи на железном подсвечнике почти догорели. Она поняла, что лечение продолжалось всю ночь.
Магда коснулась уха, затем провела пальцами по подбородку. Боль исчезла.
В груди тоже не болело. Она положила руку на ребра и пощупала. Они были целы и больше не отзывались на прикосновение болью.
Более того, хотя она все еще тосковала по Бараху, все еще страдала от его отсутствия, это теперь воспринималось иначе. Боль утраты не казалась столь сокрушительной, как раньше. Магда все еще горевала, но поняла, что острота страдания смягчилась.
Она всегда будет тосковать по мужу, всегда будет любить его, но теперь она поняла, что может идти своим путем. Ей просто необходимо идти.
– Благодарю вас, – прошептала она Лорду Ралу.
Он устало улыбнулся.
– Вам сейчас требуется отдых, но, боюсь, времени на это у нас нет.
Магда села, вытирая глаза, и огляделась.
– Все еще ночь?
Его улыбка стала шире.
– Уже настал день, Магда. Довольно давно.
– Тогда нам нужно попасть в палату Совета. Они там сейчас заседают. Мне нужно убедить их, что надвигается опасность. Они должны действовать.
Лорд Рал окинул взглядом ее одежду.
– Пожалуй, вам лучше сначала привести себя в порядок.
Магда встала, держась на ногах на удивление твердо. Она ожидала, что ноги станут подкашиваться, но нет. Она чувствовала себя живой. По-настоящему живой.
Магда оглядела свое платье и увидела большие пятна крови. Он прав, надо переодеться. Она потрогала волосы и обнаружила, что в них тоже засохшая кровь. Глянула на свое отражение в маленьком стенном зеркале. Кровь пятнала ее лицо и шею.
– Думаю, я выгляжу ужасно. Мне нужно привести себя в порядок, прежде чем предстать перед Советом.
Альрик Рал кивком указал на двух здоровенных охранников.
– Мы подождем снаружи, пока вы переоденетесь и умоетесь.
Когда он начал поворачиваться к двери, Магда схватила его за руку.
– Нет.
Он нахмурился.
– Нет?
– Нет. Я хочу, чтобы Совет увидел меня такой. Пусть осознают, сколько крови нашего народа прольют сноходцы, если они откажутся слушать.
Лорд Рал улыбнулся.
– Мне кажется, Совет еще ни разу не сталкивался с истинной решимостью Магды Сирус.
Она с затравленной улыбкой ответила:
– Скоро столкнутся.
Глава 14
Глядя только вперед, Магда шествовала между полированными колоннами черного мрамора, возвышавшимися по обеим сторонам галереи, ведущей к палате Совета. На верхушках колонн, поддерживающих широкий архитрав, округлые позолоченные лепные украшения в виде фигур, закутанных в мантии, изображали членов Совета.
Вдоль сводчатого потолка раскинулась сеть золотых квадратов. На каждом был бронзовый медальон с изображением того или иного уголка Срединных земель. Предполагалось, что, проходя по галерее, члены Совета видели великое разнообразие Срединных земель, напоминающее им обо всех далеких народах, чьи интересы они представляют на своих официальных собраниях. По опыту Магда знала, что нужно нечто большее, чем бронзовые медальоны, чтобы Совет помнил обо всех дальних уголках Срединных земель.
Магда прошла под рядом длинных красных шелковых знамен, свисающих со сводчатого потолка. Они символизировали кровь, пролитую в защиту народа Срединных земель. Ковер с вытканными вдоль краев названиями битв, по которому она шла, тоже красный, должен был служить напоминанием о былых сражениях и о множестве жизней, отданных ради того, чтобы могли жить другие.
Обычно Магде казалось, что эта галерея навевает мрачные мысли. Сегодня ее мысли оказались даже мрачнее обычного.
Красные знамена и темно-красный ковер только привлекали внимание к окровавленной Магде. Сейчас она как никогда глубоко ощущала связь со всеми, кто проливал кровь в защиту родины. Если Совет откажется выслушать ее, крови прольется гораздо больше.
Она шла по длинному ковру, а по сторонам мужчины осекались на полуслове, уставясь на нее, а женщины пятились. Гул разговора стихал до шепота; когда она проходила, люди замолкали, а за ее спиной воцарялась тишина.
Войдя в огромный зал с куполообразным потолком перед палатой Совета, Магда заметила небольшие группки беседующих людей, рассредоточенные по огромному помещению и, без сомнения, обсуждавшие вопросы, которые собирались представить на рассмотрение Совета. Голоса, эхом отдающиеся по залу, стихли; люди молча наблюдали за тем, как она пересекает зал, а за ней – Лорд Рал из Д’Хары и два его огромных телохранителя.
Проникая сверху через высокие окна вдоль нижней границы золоченого купола, лучи утреннего солнца омывали ярким, жестким светом колонны из красноватого мрамора, возвышавшиеся по краям помещения. Между колоннами у каменной стены стояли внушительные статуи былых вождей.
Магда не сомневалась, что однажды статуя Бараха займет почетное место в этой комнате, ведущей к главному залу Совета.
Эта странная мысль, отозвавшаяся в ней гордостью, вместе с тем послужила напоминанием, что Барах неумолимо соскальзывает в прошлое.
Совсем скоро Барах станет достоянием истории. Люди уже не смогут узнать, какой он на самом деле, а будут помнить что-то одно, или другое, или третье. Магда гадала, будет ли история, какой она предстанет людям в будущем, иметь что-то общее с действительностью, с тем, что она сама знает о Барахе. История, как и воспоминания, склонна с течением времени искажать факты или, хуже того, теряет достоверность в зависимости от намерений того, кто ее пишет.
Как бы ей ни хотелось, чтобы все было иначе, Магда никак не могла изменить прошлое или воскресить Бараха. Он теперь был в руках добрых духов. А жизнь продолжалась. Он хотел, чтобы Магда продолжала жить.
Огромные двери красного дерева, ведущие в палату Совета, были, как обычно, распахнуты. Эти двери, высотой в три ее роста и толщиной с бедро, были испещрены с обеих сторон замысловатыми узорами, якобы заклинаниями, хотя на самом деле они заклинаниями не были. Как говаривал Барах, начертание настоящих заклинаний – дело опасное. Здесь задачей было напоминать каждому, что магические способности – их главное подспорье.
Распахнутые двери должны были создавать ощущение открытости и доступности Совета, но Магда знала, что это лишь иллюзия. Когда дело касалось Совета, все оказывалось вовсе не так просто, как мнилось.
Стражники по обе стороны огромных дверей, державшие свои пики строго вертикально, увидели, что она не думает останавливаться. Пики наклонились, и стражники нерешительно сошли со своих мест, ступив на огромную печать, вырезанную в каменном полу перед дверями.
Один из стражников подал Магде руку, думая, что ей нужна помощь.
– Госпожа Сирус, вы ранены. Позвольте вызвать помощь.
– Спасибо, но всем нам могут помочь только члены Совета.
– Боюсь, у них сейчас заседание, – предупредил он.
– Отлично, – сказала она, оттолкнув пику, чтобы пройти.
– Госпожа Сирус, – сказал другой стражник, – боюсь, что повестка дня на сегодня расписана и Совет не станет рассматривать еще одно дело.
– Станет, – сказала она, проходя внутрь.
Стражники не вполне понимали, как поступить. Они хорошо знали, что это жена Первого волшебника, которая часто говорила перед Советом. И все равно не привыкли, чтобы женщины с короткими волосами входили в палату Совета и обращались к нему. Более того, Магда была вся в крови – почему? Если на Цитадель напали, им, несомненно, следовало знать об этом. Но и Совету тоже.
Другие стражи, внутри палаты Совета, двинулись к Магде, готовые задержать ее, чтобы разобраться в происходящем. И увидели Лорда Рала и двух воинов за его спиной. Озадаченные видом окровавленной жены Первого волшебника, которую вдобавок сопровождал правитель Д’Хары, они в конце концов расступились, полагая, по-видимому, что попытка остановить Магду выльется в большие неприятности и проще дать ей пройти. Свою роль тут сыграло не только высокое положение Лорда Рала, но и то, что в конечном счете Совет сам решал, кому дозволено говорить перед ним.
