Прежде, чем их повесят.Первый закон. Книга 2. - Аберкромби Джо
Он выставил перед собой ладони, отодвигая остальных назад. Луфар и Длинноногий едва не повалили друг друга наземь, так они стремились поскорее убраться подальше, но Ки неотрывно следил за приготовлениями и почти не сдвинулся с места.
Логен сел, скрестив ноги, перед чахлым костерком и ощутил, как сердце его тяжелеет от нарастающей тревоги. Он уже сожалел о том, что вообще связался с этим делом, но теперь было поздновато менять решение.
— Хорошо бы что-нибудь им предложить, — проговорил он, озираясь вокруг, а Байяз уже протягивал ему металлическую фляжку.
Логен отвинтил крышку и понюхал. Его ноздри приветствовал крепкий запах спиртного, как давно потерянный возлюбленный.
— Вы все время несли это с собой?
Байяз кивнул.
— Для этой самой цели.
— Жалко, я не знал. Я мог бы употребить его с пользой.
— Ты можешь употребить его с пользой сейчас.
— Ну, теперь уже не то.
Логен запрокинул фляжку и набрал в рот спиртного, подавляя сильное желание проглотить его, потом округлил щеки и выдул над огнем облако мелких капель, отчего вверх взвился язык пламени.
— И что теперь? — спросил Байяз.
— Теперь будем ждать. Ждать, пока…
— Я здесь, Девятипалый.
Голос прошелестел, как ветер среди скал, как падающие с обрыва камешки, как волны, катящиеся по гальке. Дух навис над ними, сгрудившимися в мелкой пещерке среди скал, — движущаяся серая глыба высотой с двух человек, не отбрасывающая тени.
Логен поднял брови: духи никогда не отвечали сразу же, если вообще удосуживались отвечать.
— Быстро.
— Я ждал вас.
— И, похоже, давно.
Дух кивнул.
— Ну ладно. Мы… э-э… мы пришли за…
— За той вещью, которую доверили мне сыны Эуса. Должно быть, в мире людей дела плохи, если вы ищете ее.
Логен сглотнул.
— А когда бывало иначе?
— Вы что-нибудь видите? — прошептал Джезаль за его спиной.
— Ничего, — отозвался Длинноногий. — Это поистине самое удивительное…
— Заткнитесь! — рявкнул Байяз через плечо.
Дух навис над ним.
— Это первый из магов?
— Ну да, — ответил Логен, не желая отклоняться от темы.
— Он не такой высокий, как Иувин. Мне не нравится его вид.
— Что он говорит? — отрывисто спросил Байяз, уставившись в пустоту слева от того места, где находился дух.
Логен поскреб щеку.
— Говорит, что Иувин был высокий.
— Высокий? И что? Возьми у него то, за чем мы пришли, и покончим с делом!
— Он нетерпелив, — пророкотал дух.
— Мы проделали долгий путь. У него посох Иувина.
Дух кивнул.
— Эта сухая ветка мне знакома. Я рад. Долгие годы я хранил эту вещь, и она была для меня тяжелым бременем. Теперь я смогу уснуть.
— Хорошая мысль. Тогда, может быть, ты…
— Я отдам ее женщине.
Дух сунул руку в свое каменное чрево, и Логен с опаской отступил. Дух вынул кулак, в котором было что-то зажато, и при виде этого Логен ощутил дрожь.
— Протяни руки, — буркнул он Ферро.
Джезаль непроизвольно ахнул и отшатнулся, когда эта вещь упала в протянутые ладони Ферро. Он поднял руку, защищая лицо, раскрыл рот от ужаса. Байяз широко раскрыл глаза. Ки возбужденно вытянул шею. Логен сморщился и отклонился назад. Длинноногий попятился так далеко, что почти совсем вылез из их укрытия. Все шестеро смотрели, не отрываясь, на темный предмет в руках у Ферро; никто не двигался, никто ничего не говорил, не было слышно ни звука, кроме воющего ветра. Их путь был долгим и опасным, и вот оно перед ними — то, за чем они так долго шли. То, что Гластрод вырыл глубоко из земли много лет назад. То, что превратило в безжизненные развалины величайший город в мире.
Семя. Другая сторона во плоти. Самая суть магии.
Затем брови Ферро сдвинулись.
— Это оно? — спросила она с сомнением. — То, что превратит Шаффу в пыль?
И правда: теперь, когда Джезаль справился с первым потрясением от произошедшего, ему уже казалось, что Ферро держит в руках самый обычный камень. Кусок невзрачной серой породы размером с большой кулак. От него не исходило никакого ощущения сверхъестественной опасности. В нем не чувствовалось никакой смертоносной силы. Оно не испускало губительных лучей, не извергало молний. Оно выглядело как самый обычный камень, и не более того.
Байяз моргнул. Он подполз поближе на четвереньках, вытянул голову и заглянул в ладони Ферро, на которых лежал предмет. Облизнул губы и медленно-медленно поднял руку. Джезаль смотрел и слышал свое гулкое сердцебиение. Байяз притронулся к камню мизинцем и сразу же отдернул палец, но ничего не произошло. Он снова дотронулся до камня. Все тихо, никаких взрывов, мгновенного увядания и смертей. Он положил на камень руку. Обхватил его толстыми пальцами. Поднял его. И по-прежнему Семя оставалось самым обычным камнем.
Первый из магов уставился на зажатый в пальцах предмет, все шире раскрывая глаза.
— Это не оно, — прошептал он трясущимися губами. — Это просто камень!
Воцарилось ошеломленное молчание. Джезаль посмотрел на Логена и северянин ответил ему пустым взглядом, его изрезанное шрамами лицо осунулось от недоумения. Джезаль посмотрел на Длинноногого, и навигатор лишь пожал костлявыми плечами. Джезаль посмотрел на Ферро и увидел, что она нахмурилась еще сильнее.
— Просто камень? — переспросила Ферро.
— Не оно? — прошипел Ки.
— Но тогда… — Джезаль постепенно осознавал смысл слов Байяза. — Значит, я прошел этот путь… впустую?
Внезапный порыв ветра ворвался в их укрытие, прихлопнув жалкий язычок пламени и взметнув пепел ему в лицо.
— Возможно, здесь какая-то ошибка, — забормотал Длинноногий. — Может быть, есть другой дух, и у него есть другой…
— Никакой ошибки, — проговорил Логен, твердо качнув головой.
— Но… — Ки выпучил глаза. — Но… как же так?
Байяз не ответил, на его скулах перекатывались желваки.
— Канедиас. Это его рука. Он нашел способ перехитрить братьев, подменил Семя никчемным булыжником, а настоящее взял себе. Даже после смерти Делатель препятствует мне!
— Просто камень? — воскликнула Ферро.
— Я не пошел сражаться за мою страну, — бормотал Джезаль, и в его сердце вздымался гнев, — я тащился сотни миль через пустыню, меня били, ранили, у меня остались шрамы… и все впустую?
— Семя… — Ки оскалился, часто задышал. — Где оно? Где?
— Если бы я это знал, — прикрикнул на него учитель, — неужели мы стали бы сидеть здесь, на этом треклятом острове, препираясь с духами из-за никчемного обломка скалы?
Он поднял руку и яростно швырнул камень на землю. Тот треснул и раскололся на множество кусков, которые запрыгали, загремели и закувыркались вниз, чтобы лечь среди сотен, тысяч, миллионов других камней.
— Его здесь нет. — Логен печально покачал головой. — Хочешь сказать про…
— Просто камень?! — взревела Ферро, переводя взгляд с упавших обломков на лицо Байяза. — Ах ты сукин сын! Гребаный старый лгун! — Она вскочила, сжав кулаки. — Ты обещал мне мщение!
Байяз повернулся к ней с перекошенным от ярости лицом.
— Думаешь, у меня нет более серьезных забот, чем твое мщение? — завопил он.
С губ мага срывались брызги слюны, их уносили порывы ветра.
— Или меня волнует твое разочарование? — взвизгнул старик в лицо Ки, и на его шее набухли жилы. Он повернулся к Джезалю: — Или твоя сраная внешность?
Джезаль вздрогнул и отступил назад в расщелину, отчаянно пытаясь стать как можно более незаметным. Его собственный гнев растаял перед нарастающим бешенством Байяза, как мгновение назад под порывом ветра погас их жалкий костерок.
— Я обманут! — вскричал первый из магов, сжимая кулаки в бесцельной ярости. — Как мне теперь победить Кхалюля?
Джезаль вздрогнул и съежился. Он чувствовал, что вот-вот кто-то из них будет разорван на куски, или взлетит на воздух и грохнется на камни, или вспыхнет ослепительным пламенем — и это запросто может случиться с ним самим.
Брат Длинноногий выбрал неудачный момент, чтобы попытаться уладить дело.
