Энтони Райан - Песнь крови
– Нет, я не о войне. Я о деле, порученном мне моим аспектом. И сбежать от него я не могу, хотя мне и хочется. Но когда я его выполню, мы воплотим свои сны.
Она прижалась теснее, коснулась губами его уха, шепнула:
– Обещаешь?
– Обещаю.
Он сказал это совершенно честно, от чистого сердца, и не мог понять, почему это звучит как ложь.
Тут их прервало громкое рычание в коридоре. Джанрил Норен окликнул Ваэлина из-за двери. Судя по голосу, он заметно перетрусил при виде злой травильной собаки.
Шерин зажала рот руками, сдерживая смех, и нырнула под покрывало. Ваэлин потянулся за штанами.
– В чем дело? – осведомился он, распахнув дверь.
– У ворот – альпиранец, милорд, требует, чтобы вы вышли с ним биться.
Глаза Джанрила на миг оторвались от лица Ваэлина, заглянули в комнату и снова уставились на рычащего Меченого.
– Капитан Антеш предложил утыкать его перьями, но брат Каэнис решил, что, быть может, он вам нужен живым.
– А как он выглядит, этот альпиранец?
– Здоровый такой, волосы с проседью. Одет как один из тех всадников, с которыми мы сражались у моря. Здорово измотан, в седле еле держится. Видимо, слишком долго пробыл в пустыне.
– Сколько при нем людей?
– Нисколько, милорд. Один-одинешенек, хотите верьте, хотите нет.
– Скажите брату Френтису, пусть собирает разведчиков, и сообщите брату Каэнису, что я сейчас буду.
– Да, милорд.
Он затворил дверь и принялся одеваться.
– Ты правда станешь с ним биться? – спросила Шерин, выныривая из-под покрывала.
– Знаешь же, что нет.
Он натянул рубашку и наклонился, чтобы ее поцеловать.
– Мне нужно, чтобы ты кое-что для меня сделала.
* * *Капитан Нелиесен Нестер Хеврен сидел, сутулясь, в седле, небритое лицо было перекошено от усталости. Однако, когда ворота распахнулись и он увидел перед собой Ваэлина, его бросающееся в глаза изнеможение сменилось мрачной удовлетворенностью.
– Что, северянин, набрался-таки мужества встретиться со мной лицом к лицу? – осведомился он, когда Ваэлин подъехал ближе.
– У меня не было выбора, мои люди начали терять ко мне всякое уважение.
Он посмотрел за спину капитана, в безлюдную пустыню.
– А где же ваше войско?
– Глупцы под предводительством труса! – бросил Хеврен. – Кишка у них тонка сделать то, что надо. Да проклянут боги Эверена, мерзавца, рожденного в пустыне! Император отрубит ему голову.
Он устремил на Ваэлина взгляд, полный лютой, незамутненной ненависти.
– Но прежде я отрублю твою, Убийца Светоча!
Ваэлин кивнул.
– Как вам будет угодно. Вы намерены спешиться или хотите, чтобы потом говорили, что у вас было несправедливое преимущество?
– Мне не нужны преимущества!
Хеврен не без труда сполз с седла. Песок пустыни посыпался с его одежд, лошадь облегченно всхрапнула. Ваэлин предположил, что Хеврен не один день провел в седле, и обратил внимание, как подкосились у него ноги, прежде чем он выпрямился.
– Возьмите! – Ваэлин снял надетую через плечо фляжку, отвернул крышку и отхлебнул сам. – Утолите жажду, а то станут говорить, будто преимущество было у меня.
Он снова завернул крышку и перекинул фляжку Хеврену.
– Ничего мне от тебя не надо! – сказал Хеврен, но Ваэлин заметил, как дрожит его рука, сжимающая фляжку.
– Не надо так не надо, оставайтесь гнить тут, – ответил он и повернулся, чтобы уйти.
– Стойте!
Хеврен открыл фляжку, напился, жадно глотая воду, пока фляжка не опустела, потом отшвырнул ее в сторону.
– Довольно болтать, Убийца Светоча!
Он выхватил саблю, расставил ноги в боевой стойке, смахнул со лба внезапно выступивший пот.
– Простите, капитан, – сказал ему Ваэлин. – Простите за смерть Светоча, простите, что мы сюда явились, простите, что не могу дать вам смерти, которой вы ищете.
– Я сказал, довольно болтать!
Хеврен шагнул вперед, занес было саблю, потом остановился, растерянно поморгал: глаза у него внезапно разъехались.
– Две части валерианы, одна часть царского корня и щепотка ромашки, чтобы забить вкус.
Ваэлин показал Хеврену крышку от фляжки, которую он подменил на другую, наполненную сонным снадобьем Шерин.
– Простите.
– Ах ты… – Хеврен, пошатываясь, прошел несколько шагов и рухнул на землю. – Нет! – простонал он, отчаянно пытаясь подняться на ноги. – Нет…
Он еще немного подергался и остался лежать неподвижно.
Ваэлин подозвал нильсаэльских солдат, охранявших ворота.
– Отыщите ему удобную комнату с надежными запорами и, смотрите, заберите у него все оружие!
Подъехал Френтис с отрядом разведчиков, остановился под аркой ворот.
– Драться тут было особо не с кем, – заметил он, когда нильсаэльцы понесли прочь бесчувственное тело Хеврена.
– Я отобрал у него достаточно много, – ответил Ваэлин. – Его войска нигде не видно. Забери к западу, может, нападете на их след.
– Думаешь, они идут в Унтеш?
– Либо в Унтеш, либо назад в Марбеллис. Ищите не больше одного дня, и смотри, не рискуй. Если вас заметят, сразу назад, в город.
Френтис кивнул и погнал коня вперед. Отряд разведчиков тронулся следом. Ваэлин смотрел, как они едут на запад, и старался не обращать внимания на слабую тревожную трель песни крови.
* * *Наступила ночь. О Френтисе не было ни слуху ни духу. Ваэлин ждал на стене над караульным помещением. Густые россыпи звезд мерцали над черными песками пустыни.
– Ты тревожишься из-за него.
Шерин появилась рядом с ним, мимоходом дотронулась до его запястья и спрятала руки под одеянием.
– Он же мой брат, – ответил Ваэлин. – Капитан все спит?
– Как младенец. Он чувствует себя неплохо для человека, который несколько дней провел в пустыне почти без воды.
– Когда очнется, не подходи к нему слишком близко, он будет зол.
– Он тебя ужасно ненавидит.
В ее голосе звучала грусть.
– Они все тебя ненавидят, эти люди, несмотря на все, что ты для них сделал…
– Я убил наследника их империи и привел в их город чужеземное войско. А возможно, и «красную руку» принес тоже я. Пусть ненавидят, я это заслужил.
Она придвинулась ближе, бросив опасливый взгляд на стоявшего неподалеку часового – но тот, похоже, был всецело занят выковыриванием грязи из-под ногтей.
– Каменотес идет на поправку, но спит он плохо, ожоги до сих пор причиняют ему боль. Я стараюсь ее снимать, как могу, но он все равно бредит во сне, говорит на языках, которых я никогда не слышала, но иногда и на нашем тоже.
Ее взгляд был пристальным, вопрошающим.
– И кое-что из того, что он говорит…
Ваэлин вскинул бровь.
– Что же?
– Он говорит о песне, о Поющих, о живом волке, сделанном из камня, о злой и смертельно опасной женщине и о тебе, Ваэлин. Быть может, это просто бред, обманные видения, порожденные болью и сонными зельями, но меня это пугает. А меня напугать не так легко, ты же знаешь.
Он обнял ее за плечи и притянул к себе, не обращая внимания на ее встревоженный взгляд, брошенный на часового.
– Теперь-то уже какая разница? – сказал он.
– Твое положение, твоя роль здесь…
– Ну, пусть взбунтуются и скинут меня, если хотят.
Он нарочно повысил голос, чтобы часовой мог слышать, хотя тот теперь упорно смотрел куда угодно, только бы не на него. Если Ваэлин хоть что-то смыслил в солдатских сплетнях, к утру об этом будут знать все казармы. Он обнаружил, что ему совершенно наплевать.
– Прекрати! – она выпуталась из его объятий, смущенная, но смеющаяся.
Часовой кашлянул, Ваэлин обернулся и увидел, что он указывает в пустыню.
– Отряд возвращается, милорд!
Ворота распахнулись, впуская разведчиков, едущих усталой рысью. Ваэлин тут же встревожился, увидев, что Френтиса среди них нет.
– Когда мы обнаружили войско альпиранцев, оно было менее чем в десяти милях от Унтеша, милорд, – объяснил сержант Халкин, заместитель Френтиса. – Брат Френтис решил поехать вперед и предупредить об опасности принца Мальция. А нам приказал возвращаться и доложить вам.
Ваэлин на миг стиснул руку Шерин и зашагал в сторону конюшни, бросив через плечо:
– Позовите брата Баркуса и брата Каэниса!
Глава десятая
– Ну, вот так вот, – сказал Баркус.
– Умно… – пробормотал Каэнис. – Похоже, недооценили мы этого альпиранца.
Над городом Унтешем вздымался толстый столб дыма, марая утреннее небо. Земля под стенами была усеяна сотнями трупов, и штурмовые лестницы, прислоненные к стенам, были как растопка, натыканная в костер. Сквозь дым Ваэлину был виден хлопающий на ветру штандарт: черные скрещенные сабли на алом фоне, тот самый, который он видел в оазисе. Альпиранский владыка битв предпочел осаде стремительный натиск и пошел на кошмарные потери ради того, чтобы отвоевать город для императора. Унтеш пал, принц Мальций и Френтис либо мертвы, либо в плену.
«Я убийца…»
– Не надо говорить об этом людям, – сказал Каэнис. – Это дурно повлияет на боевой дух…
