Хитрости Локка Ламоры - Линч Скотт
Железная клеть с Локком Ламорой и четой Сальвара медленно проплыла сквозь дрожащий от зноя воздух и с лязгом остановилась у посадочной террасы герцогской башни.
3
– Святые Сущности, я в жизни не видел ничего подобного! – воскликнул Локк. – Я никогда еще не поднимался столь высоко над землей и, клянусь Подводными Дланями, никогда еще не бывал в столь высоком обществе! Сударь, сударыня, заранее прошу простить меня, если я буду цепляться за вас обоих, словно утопающий.
– Мы с Софией с младых лет бываем здесь, – сказал Лоренцо. – Каждый год в День Перемен. От всего этого дух захватывает только первые десять-одиннадцать раз.
– Придется поверить вам на слово, сударь.
Слуги в черных ливреях с серебряным шитьем и блестящими серебряными пуговицами придержали дверцы клети, пока супруги Сальвара и Локк выходили на посадочную террасу. Мимо прошагали в ногу несколько чернокурточников при полном параде, держа на плече рапиры в серебряных ножнах. Солдаты были в высоких меховых шапках с гербом Каморрского герцогства, и Локк сочувственно вздохнул при мысли, каково приходится беднягам, вынужденным часами ходить взад-вперед под нещадно палящим солнцем. Сам он в своем великолепном наряде тоже обливался по́том, но у него, как и у прочих гостей, имелась возможность укрыться в башне при желании.
– Дон Лоренцо и донья София? Господин и госпожа Сальвара?
К ним приблизился высоченный плечистый мужчина, на целую голову выше большинства присутствующих. Резкие черты лица и очень светлые волосы выдавали в нем вадранца древнейших, чистейших кровей – выходца из Астрата или Винтилы, расположенных далеко на северо-востоке, в самом сердце королевства Семи Сущностей. Однако одет он был в черное форменное платье Ночных дозорщиков, с серебряными капитанскими звездочками на вороте, и говорил на изысканном теринском без малейшего акцента.
– Совершенно верно, – ответил дон Сальвара.
– Ваш покорный слуга, сударь и сударыня. Меня зовут Стефан Рейнарт. Полагаю, донья Ворченца упоминала обо мне.
– О, конечно! – Донья София протянула руку; Рейнарт поклонился, выставив вперед правую ногу, и поцеловал воздух в дюйме над рукой. – Очень приятно наконец-то познакомиться с вами, капитан Рейнарт. Как себя чувствует сегодня наша дорогая донья Ворченца?
– Прекрасно, благодарю вас. В настоящую минуту она вяжет. – Капитан значительно усмехнулся, словно забавляясь какой-то шуткой, понятной только им двоим. – Захватила одну из гостиных герцога и занялась вязанием. Вы же знаете, она не любит больших шумных сборищ.
– Я непременно разыщу ее, – сказала София. – Мне будет очень приятно повидаться с ней.
– Уверен, она тоже будет чрезвычайно вам рада, сударыня… А это, осмелюсь предположить, господин Фервайт – эмберленский торговец, которого, как мне сказали, вы пригласили с собой? – Рейнарт снова поклонился, на сей раз слегка, и произнес по-вадрански, но с очень сильным акцентом: – Да будут Сущности благосклонны к вам, а море спокойно, господин Фервайт.
– Да приведут вас Подводные Длани к великой удаче, – ответил изрядно удивленный Локк на своем прекрасном вадранском, а затем из вежливости вновь перешел на теринский: – Так вы мой земляк, капитан Рейнарт? На службе у каморрского герцога? Подумать только!
– Я действительно чистокровный вадранец, – кивнул Рейнарт. – Но я потерял родителей в раннем детстве – они умерли в Каморре, когда находились здесь по торговым делам. Меня усыновила и вырастила донья Ворченца, владелица Янтарного Кубка – вон той башни, сверкающей золотом на солнце. Своих детей у графини нет. И хотя я не наследую ни ее титула, ни состояния, мне было разрешено служить в герцогском Ночном дозоре.
– Поразительно! Должен сказать, выглядите вы весьма внушительно – ни дать ни взять король Семи Сущностей. Вне сомнения, герцог чрезвычайно доволен, что вы состоите у него на службе.
– От всего сердца надеюсь, что это так, господин Фервайт. Но я вас задерживаю. Прошу прощения, господин и госпожа Сальвара. Моя скромная особа – совсем не интересный предмет для разговора. Позвольте мне проводить вас в башню.
– Да-да, пожалуйста, – откликнулась София, а потом прошептала Локку на ухо: – Донья Ворченца – славная старушка. Всем нам, альсегрантским дамам, она как бабушка родная: всех выслушает, всех рассудит, каждой даст дельный совет. В последнее время ей нездоровится – с каждым месяцем она все больше отдаляется от общества, но по-прежнему очень близка нам. Надеюсь, вам представится возможность познакомиться с ней.
– Почту за счастье, госпожа Сальвара.
Рейнарт провел их в саму башню, и Локк невольно ахнул, потрясенный открывшимся взору зрелищем.
Серебристые стены Воронова Гнезда, снаружи совершенно непроницаемые, изнутри были почти прозрачными (по крайней мере, здесь, наверху). Казалось, будто в толще стекла висит некая туманная дымка, смягчающая резкий, ослепительный свет солнца – отсюда оно выглядело не нестерпимо ярким огненным шаром, но молочно-белым диском, на который можно спокойно смотреть незащищенными глазами. Однако все остальное сквозь стеклянные стены было видно так ясно, словно никаких стен и в помине нет. К северу от башни расстилалась холмистая равнина, пересеченная широкой Анжевиной, а к югу лежали острова Нижнего Каморра, словно нарисованные на подробной географической карте. Локк различал даже тонюсенькие черные мачты кораблей, проплывающих вдоль южной границы города. Сердце у него затрепетало от восторга и голова слегка закружилась.
Прямо над ними находился Небесный сад. По слухам, в бесчисленных горшках и кадках там на крыше было в общей сложности целых сто тонн плодородной земли. По стенам башни каскадами спускались пышные виноградные лозы, а на самой вершине крыши буйно зеленели ухоженные кусты и могучие деревья – настоящий лес, только маленький. В ветвях одного из деревьев было установлено деревянное кресло с видом на Железное море. Седалище это считалось самой высокой точкой города, на какую может подняться человек в здравом уме. Сейчас в Небесном саду наверняка было полно детей: по обычаю, именно туда отпускали резвиться юных аристократов, пока родители развлекались внизу.
Помещение, где оказался Локк со своими спутниками, занимало не весь этаж башни, а лишь северную его половину. Схватившись за поручни у южной стены, он посмотрел вниз и увидел четыре таких же полукруглых зала, расположенные футах в двадцати один под другим; и во всех них толпились гости. Снова накатило головокружение. Глядя сквозь прозрачную стену на залы, нижний из которых находился в восьмидесяти футах под ногами, и на умопомрачительную панораму, открывающуюся с высоты башни, Локк испытывал такое ощущение, словно весь мир накренился и вот-вот сорвется со своей оси.
– У вас приступ высотобоязни, Лукас, обычное дело в Вороновом Гнезде, – рассмеялся дон Лоренцо. – Вы вцепились в поручень мертвой хваткой. Пойдемте выпьем чего-нибудь и подкрепимся немного. Скоро ваши глаза попривыкнут к окружающим картинам, и вы почувствуете себя прекрасно.
– Ох, ваши бы слова да богам в уши, господин Сальвара. Однако я и впрямь с радостью наведался бы к столам.
Дон Лоренцо повел Локка через толпу людей в шелках и батисте, кашемире и мехах, на ходу приветственно кивая или помахивая рукой знакомым. София куда-то исчезла вместе с Рейнартом.
Составленные в длинный ряд столы, накрытые белоснежными льняными скатертями с серебряной каймой, ломились от всевозможных закусок (впрочем, легкие закуски на подобных роскошных приемах могли соперничать с основными блюдами обычного праздничного обеда). Гильдейские повара – мастера восьми Прекрасных искусств Каморра – стояли навытяжку в своих парадных темно-желтых одеждах и черных академических шапочках с длинной золотой кисточкой. У всех поваров, равно мужчин и женщин, на четырех пальцах правой и левой руки чернели замысловатые татуировки, каждая из которых означала принадлежность к одной из Восьми Кулинарных Школ.
