Н. Джемисин - Держава богов
– Спасибо, что удалилась, – сказала Неммер, возникая подле меня. Вид у нее был крайне недовольный. – Помимо назначения даты следующего бесполезного сборища мы сделали всего одно важное дело.
Ее раздражение заставило меня улыбнуться. Она ответила хмурым взглядом, и в зале сразу прибавилось густых теней. Однако настоящего гнева в ней не чувствовалось, и я осведомилась:
– И какое же?
– Мы выбрали название! – Она сердито махнула рукой. – Ужасно поэтичное и с претензией. Мы с Китр были против, но при голосовании большинство осталось за ними. Короче, Этернат. Это слово нашего языка, оно означает…
– Мне нет нужды разбираться, госпожа Неммер. Пожалуйста, передай тому, кто уполномочен говорить от имени этого самого Этерната: пусть дадут мне знать, когда будут готовы к передаче сокровищницы и воинского командования.
Она удивленно взглянула на меня, потом кивнула. Тут кто-то окликнул меня из коридора, и мы одновременно обернулись. К нам шел Датеннэй. Он просидел в зале все заседание. Надо будет поскорее отвадить его от этого, ведь он теперь мой муж. Следом шел Рамина. Он смотрел на меня с какой-то торжественной грустью, и я все поняла. Наши взгляды встретились поверх компании крикливых жрецов. Рамина улыбнулся и одобрительно кивнул. На меня словно теплом повеяло. Надо будет незамедлительно избавить его от сигилы истинного родства.
Я напомнила себе, что нужно послать весточку Морад. Она оставила должность и уехала домой, в южный Сенм, и никто этому не удивился. Я лишь в душе надеялась когда-нибудь убедить ее вернуться. Такого знающего управляющего найти непросто. Хотя, конечно, давить на Морад я не стану. Ей сейчас нужны время и уединение, чтобы пережить свое горе.
Взглянув на подходящего Датеннэя, я поклонилась Неммер, прощаясь:
– Добро пожаловать к управлению миром, госпожа. Желаю получить удовольствие.
Она выдала в ответ настолько грязное слово на божественном языке, что один из ближних светильников расплавился и шлепнулся на пол лужицей металла и масла. Я пошла прочь, а Неммер еще бранилась – уже потише и на каком-то человеческом языке. Согнувшись в три погибели, она убирала безобразие.
Датеннэй встретил меня в середине коридора. Он чуть помедлил, прежде чем предложить мне руку. Когда-то я ему сказала, что не терплю оказания знаков внимания в присутствии посторонних. Но сейчас я крепко взяла его за руку. Он удивленно моргнул, потом широко улыбнулся.
– Они тут с ума все посходили, – заявила я. – Уведи меня отсюда, и поскорее.
Мы двинулись прочь, и тут что-то жарко запульсировало у меня на груди, глубоко за корсажем. Я вспомнила, что забыла рассказать Йейнэ об ожерелье, найденном на теле Сиэя. Шнурок порвался, половину меньших бусин унесло то, что его порвало, но средняя бусина – особенная, ярко-желтая – уцелела. Она показалась мне странно увесистой и, если это не было игрой воображения, удивительным образом нагревалась, если ее погладить. Я надела эту бусину на цепочку и носила не снимая, потому что мне с ней было как-то уютнее. Не так одиноко.
Я решила, что Йейнэ и так разрешила бы ее оставить. Я погладила шарик, лаская его, и пошла.
Кода
Шахар Арамери умерла в собственной постели в семьдесят лет, оставив двух дочерей и сына, наполовину теманцев, не отмеченных никакими сигилами, и они продолжили ее род. У Арамери по-прежнему были несметные богатства, промыслы и имения, и они оставались одним из наиболее могущественных кланов на материке Сенм. Они просто стали не всесильны. Дети Шахар тут же принялись интриговать, желая выгадать на ее смерти, но это, как говорится, уже совсем другая история.
Богорожденный Ахад, которого сородичи-боженята прозвали Любимым, целый год нес вахту рядом с Ликуей Шот, погруженной в сон после ее легендарного сражения с Калем. Когда она наконец-то пробудилась, он забрал ее из Эха, увозя из нового города, понемногу растущего вокруг озера. Они осели в городишке на северо-западе Сенма, где несколько лет присматривали за старой слепой маронейкой, покуда та не скончалась. В дальнейшем они прожили там еще около ста лет. Они не вступили в брак и не родили детей, но их редко видели врозь. Ликуя прожила удивительно долгую по людским меркам жизнь, а перед смертью нарекла Ахада новым и настоящим именем. Говорят, он никому его не открывает, предпочитая хранить, точно редкую драгоценность.
Смертные, поклонявшиеся Богине Земли, предъявили права на останки Мирового Древа. Ко времени смерти Шахар они выкопали и сберегли столько его древесины, что хватило выстроить небольшой город; жители назвали его незатейливо – Мир. Они обитают кто на стволе Древа, кто внутри, возносят молитвы у засохших корней, посвящают своих дочек и сыновей обломанным сучьям. Огонь и связанные с ним боженята в этом городе не приветствуются, а светильниками там служат обломки Неба.
Что касается Этерната… Скажем так: он оказался отнюдь не вечным. Но и это тоже совсем другая история.
Сколько их, этих историй! И все наверняка захватывающие. Какая жалость, что я их никогда не услышу.
Я? Кто я такой? Ах да. Забыл представиться.
Когда Шахар испустила последний вздох, я пробудился: ее смертность стала моей повитухой. И первым делом я вернулся во времени и пространстве и разбудил поцелуем Деку, спавшего рядом со мной. Потом я позвал Эн. И она пронеслась сквозь реальности, вспыхнув живым и приветливым огоньком где-то далеко-далеко за пределами державы Троих. Она станет звездным зародышем нового царства. Нашего царства. Эн раскинула от радости могучие огненные протуберанцы – мой глупенький газовый шарик, – а я тихо погладил ее и пообещал дать ей миры, которые она сможет согреть. Сразу, как только позабочусь кое о чем.
Мы разыскали Шахар и забрали ее с собой. Как же она, мягко говоря, удивилась! Но не огорчилась, конечно. Теперь мы вместе, все трое, и перед нами вечность. Теперь я никогда не буду один.
Я больше не зовусь Сиэем. И я перестал быть плутишкой. Со временем я выдумаю себе новое имя и призвание. Или вы, мои дети, назовете меня. Делайте из меня – из нас, – что захотите. Мы теперь ваши до скончания времен. А может, даже и дольше.
И вместе с вами мы сотворим такие чудеса здесь, среди бесчисленных звезд.
Глоссарий
Амнийцы — самый многочисленный и влиятельный из сенмитских народов.
Антема — столица самой крупной провинции теманского протектората.
Арамери – правящее семейство амнийцев, тесно связанное с Благородным Собранием и орденом Итемпаса.
Ахад – богорожденный-ниввах, житель Тени, владелец дома свиданий «Герб ночи».
Белый Зал — молитвенный дом ордена Итемпаса. Также служит целям образования и отправления правосудия.
Благородное Собрание — правящий политический орган Ста Тысяч Королевств.
Боги, или Трое, – бессмертные дети Вихря.
Богорожденные, или боженята, – бессмертные дети Троих. Их тоже иногда называют богами.
Божественная кровь — очень дорогое и желанное вещество. Расширяет восприятие и временно наделяет магическими способностями.
Вихрь — непостижимый создатель Троих.
Война богов — апокалиптический конфликт, в ходе которого Блистательный Итемпас победил двух своих родственников и получил единоличную власть над миром.
Востень — восточная половина Тени.
«Герб ночи» – дом свиданий в Южном Корне, одном из районов Тени, обслуживающий эксклюзивных клиентов.
Гимнесамина — девочка, жительница Южного Корня в Тени.
Гнев Арамери — капитан Белой стражи во дворце Небо.
Гульбище — северный край Привратного парка в Восточной Тени.
Дальний Север — самый северный континент. Считается захолустьем.
Датеннэй Канру — пимексе (наследник) госпожи Хинно, члена теманской правящей Триады; друг детства Шахар и Декарты Арамери.
Декарта Арамери — брат-близнец Шахар Арамери. Назван в честь главы семейства прежних времен.
Демоны — дети от запретных союзов между богорожденными и людьми. Они смертны, хотя обладают врожденными способностями к магии, равными или даже большими, чем у богорожденных.
Держава богов — все, что лежит за пределами материальной вселенной.
Зал — место заседаний Благородного Собрания.
Затень — Западная Тень.
Земля Маро — самый маленький континент, некогда существовавший к востоку от островов, место расположения самого первого дворца Арамери. Уничтожен Нахадотом.
Истинная сигила — сигила кровного родства Арамери, выдержанная в традиционном стиле.
Итемпаны — собирательное название верных Итемпаса. Также используется для обозначения членов ордена Итемпаса.
