Джордж Мартин - Танец с драконами. Книга 1. Грёзы и пыль
Спавший у огня великан спохватился последним. Разбуженный детским криком, хрустом снега под черными сапогами или чьим-то испуганным «ах», он заворочался, будто оживший валун, сел, протер глаза – и увидел перед собой Железного Эммета с мечом. Тогда он взревел, вскочил и поднял свою дубину.
Призрак оскалился, а Джон, схватив его за шкирку, сказал:
– Мы не хотим проливать кровь. – Великана свалить можно, но это повлечет за собой многие жертвы. Одичалые непременно ввяжутся в бой и погибнут, прихватив с собой кого-то из его братьев. – Это священное место. Сдавайтесь, и мы…
От нового рева содрогнулась уцелевшая на деревьях листва. Великан грохнул по земле дубовой шестифутовой палицей с увесистым камнем в набалдашнике. Несколько одичалых тоже взялись за оружие, и тут с другого конца рощи подал голос Кожаный. По гортанным звукам и напевности Джон узнал старый язык.
Кожаный говорил долго. Великан в ответ пробурчал нечто совершенно неразборчивое, на слух Джона, но Кожаный показал на деревья и что-то добавил. Великан скрипнул зубами и бросил дубину.
– Всё, – сказал Кожаный, – драки не будет.
– Молодец! – восхитился Джон. – Что ты ему сказал?
– Что это и наши боги. Что мы пришли помолиться.
– Этим самым мы и займемся сейчас. Спрячьте клинки, сегодня ночью кровь не прольется.
Джон пересчитал одичалых. Девять, это верно, но двое из них мертвы, а третья и до утра не протянет. Шестеро остальных состояли из матери с ребенком, двух стариков, раненого тенна в помятых бронзовых латах и Рогоногого с обмороженными ногами, который никогда уже не будет ходить. Впоследствии Джон узнал, что прежде они не были знакомы друг с другом. Когда Станнис разбил войско Манса, они долго скитались по лесу, теряли родных и друзей и наконец пришли сюда, в священную рощу.
– Здесь живут боги, – сказал один старик. – В таком месте хорошо умирать.
– До Стены всего несколько часов ходу, – напомнил Джон. – Почему вы не обратились туда за помощью? Все остальные сдались – даже Манс.
Одичалые переглянулись, и кто-то сказал:
– А вы, вороны, их всех пожгли. Мы слышали.
– Манса первого, – добавила женщина.
«Тебе с твоим красным богом за многое придется держать ответ, Мелисандра».
– Все, кто захочет, могут пойти с нами в Черный Замок. Там есть еда, есть где спать, а Стена защитит вас от нечисти, обитающей в этих лесах. Даю вам слово, что никого из вас не сожгут.
– Слово вороны, – бросила женщина, прижимая к себе дитя. – Кто ты такой, чтоб мы тебе верили?
– Лорд-командующий Ночного Дозора, сын Эддарда Старка из Винтерфелла. Скажи Рори и Пейту, чтобы привели лошадей, – велел Джон Ячменю. – Не хочу задерживаться здесь дольше, чем требуется.
– Слушаюсь, милорд.
Оставалось исполнить то, ради чего они сюда ехали. Новички преклонили колени перед чардревами, остальные стояли на почтительном расстоянии. День угас окончательно – свет давали лишь звезды и угли догорающего костра.
Шестеро присягающих в своих черных плащах казались выкроенными из тени, голоса звучали слабо среди необъятной ночи.
– Ночь собирается, и начинается мой дозор, – произносили они, как тысячи их предшественников. Атлас выпевал слова, Конь сипел и запинался, Эррон пищал. – Он не окончится до самой моей смерти.
«Только бы не слишком скоро она пришла, эта смерть. – Джон опустился в снег на одно колено. – Боги моих отцов, храните этих людей. И Арью, мою сестренку, где бы она ни была. Молю вас, пусть Манс найдет ее и благополучно доставит ко мне».
– Я не возьму себе ни жены, ни земель, не буду отцом детям, – звучали обеты, освященные годами и столетиями. – Я не надену корону и не буду добиваться славы. Я буду жить и умру на своем посту.
«Боги леса, ниспошлите мне сил, чтобы сдержать эту клятву, – молился Джон. – Ниспошлите мудрость, чтобы я знал, что мне делать, и мужество, чтобы выполнить это».
– Я меч во тьме, – говорили шестеро, и Джону казалось, что их голоса крепнут, обретая уверенность. – Я дозорный на Стене; я огонь, отгоняющий холод; я свет, приносящий зарю; я рог, пробуждающий спящих; я щит, охраняющий царство людей.
«Щит, охраняющий царство людей». Джон обнял ткнувшегося в плечо Призрака. Пахло грязными штанами Коня, благовониями Атласа, страхом и, поверх всего – великаном. Сердце стучало в груди, как молот. Женщина с ребенком, два старика, обмороженный Рогоногий – все они люди.
– Я вручаю свою жизнь и честь Ночному Дозору среди этой ночи и всех, которые грядут после нее.
Джон поднялся первым.
– Встаньте же мужами Ночного Дозора, – сказал он и подал руку Коню.
Ветер поднимается… Пора ехать.
Обратно они двигались куда медленней, чем сюда. Великан при всем своем росте шагал неспешно и все время сбивал дубиной снег с веток. Женщина ехала на одном коне с Рори, ее сын – с Томом-Ячменем, тенн боялся лошадей и ковылял, несмотря на раны, пешком, Рогоногого и худющую умирающую старуху пришлось приторочить к коням, как мешки.
Так же, к удивлению Железного Эммета, поступили и с двумя мертвыми.
– Они нас только задержат, милорд. Давайте порубим их на куски и сожжем прямо здесь.
– Ничего, возьмем, – сказал Джон. – Пригодятся.
Луны не было – дорогу указывали лишь звезды. Черно-белый мир молчал, снег налипал на бриджи и сапоги, ветер шумел в соснах и хлопал плащами. Вон Красный Скиталец смотрит сквозь голые ветви – вольный народ зовет его Вором. «Женщин лучше всего красть, когда Вор в Лунной Деве», – всегда говорила Игритт. А великанов когда или там мертвецов?
Близился рассвет, когда они снова увидели Стену.
Рог часового, словно огромная птица, пропел единожды: разведчики возвращаются. Большой Лиддль протрубил в собственный рог. Они подождали у ворот, пока Скорбный Эдд отодвигал засовы и поднимал решетку. Увидев кучку одичалых в лохмотьях, Эдд поджал губы, а великана долго рассматривал.
– Этого маслом придется смазать, чтобы пролез, милорд. Послать в кладовую?
– Попробуем обойтись без масла.
Сказано – сделано. Великан опустился на четвереньки и пополз. В нем было не меньше четырнадцати футов – больше даже, чем в Меге Могучем. Мег погиб в этом самом туннеле, ведя смертный бой с Доналом Нойе… Слишком много хороших людей потерял Дозор.
– Ты говоришь на его языке – позаботься о нем, – попросил Джон Кожаного. – Вели его накормить, найди ему место где-нибудь у огня и будь при нем неотлучно, чтобы его не вздумали задирать.
– Ладно, – сказал Кожаный, помедлил и добавил: – Милорд.
Живых одичалых отправили врачевать раны. Джон надеялся, что горячая еда и теплая одежда помогут им оправиться, хотя Рогоногий скорее всего лишится обеих ступней. Мертвых отнесли в ледовые камеры.
Джон, вешая плащ, краем глаза заметил Клидаса, оставившего письмо на столе. Из Восточного Дозора или Сумеречной Башни, больше неоткуда… Хотя воск не черный, а золотой. Печать – голова оленя в пылающем сердце. Станнис! Джон вскрыл письмо, развернул, прочел. Рука мейстера, слова короля.
Станнис вместе с горными кланами взял Темнолесье. Флинты, Норри, Вуллы, Лиддли – все были с ним.
Другую помощь, нежданную и оттого еще более ценную, король получил от дочери Медвежьего острова. Алисанна Мормонт, прозванная Медведицей, спрятала своих людей в рыбачьих лодках под неводами и захватила врасплох отчаливших от берега Железных Людей.
Ладьи Аши Грейджой захватили или сожгли, уцелевшие бойцы сдались в плен. За капитанов, рыцарей, видных воинов король возьмет выкуп, остальных намерен повесить…
Ночной Дозор обязуется не принимать ничьей стороны в раздорах внутри государства, но Джон был доволен.
Прослышав о победе, под знамя Станниса пошли северяне, продолжал читать он. Рыбаки, вольные всадники, дровосеки из Волчьего леса, крестьяне, бежавшие с Каменного Берега от Железных Людей, солдаты, выжившие в битве у Винтерфелла, присяжные люди Хорнвудов, Сервинов, Толхартов. «Нас уже пять тысяч, – писал король, – и численность растет с каждым днем. Меня известили, – говорилось далее, – что Русе Болтон со всем своим войском идет в Винтерфелл, дабы женить там своего бастарда на твоей младшей сестре. Нельзя допустить, чтобы он снова укрепил замок, поэтому мы выступаем туда же. Арнольф Карстарк и Морс Амбер присоединятся к нам по пути. Я спасу твою сестру, если сумею, и найду ей жениха лучше, чем Рамси Сноу. До моего возвращения за Стену отвечаешь ты со своими братьями».
«Писано при Свете Владыки», – гласила сделанная другой рукой подпись. Скреплено печатью Станниса из дома Баратеонов, первого этого имени, короля андалов, ройнаров и Первых Людей, владетеля Семи Королевств, Хранителя Государства.
Отложенное письмо тут же свернулось опять, оберегая свои секреты. Последняя его часть Джону не слишком понравилась. При Винтерфелле и раньше происходили сражения, но без Старка на той или иной стороне не обходилось ни разу.