Ольга Романовская - Девятка мечей. Игра на опережение
Преодолев дурноту, – никогда больше не стану напиваться! – подняла глаза и встретилась взглядом с Лотеску. Только что после душа, с еще мокрой головой, в одном халате, он усмехался, видимо, потешаясь над бедной всклокоченной мной.
Картинка сложилась и смотреть на первого зама резко расхотелось. На всякий случай решила все прояснить:
– У нас с вами ночью что-то было?
– Было. – Лотеску касанием плеча: руки заняты подносом, закрыл отъехавшую в сторону дверь.
– Значит, вы меня пьяную?..
– Фи! – скривился Лотеску и поставил на одеяло поднос с двумя кофейными чашками. – Вы сами, все сами, Магдалена, я даже не собирался. Но да, отказывать даме не стал. В конце концов, вылизывать мужчине языком шею – не самое невинное занятие. А уж целоваться взасос и обвивать ногами – и вовсе призыв к действию.
Завыла, закрыв лицо руками.
Никогда больше не стану пить, никогда! Лучше бы помогала Тайрону и дальше скрывать преступления, лучше в тюрьму, чем как последней шлюхе… С чего, с чего, спрашивается, я полезла к Лотеску? Никаких чувств к нему не питаю, хотя секс, судя по ломоте в теле, выдался отменный и постепенно всплывал в памяти, заставляя уши розоветь. Сколько же раз я за ночь? Мама дорогая!
– Пейте, не торопитесь. – Лотеску устроился на плетеном стуле и забрал с подноса одну из чашек. – Я вас не гоню и сам на работу в свете недавних событий не рвусь. Думаю, есть вы пока не в состоянии, Грета на вас и не готовила.
– Она уже?..
То есть прислуга тоже в курсе моего падения. Просто чудесно! Лотеску-то довольный – нежданный секс перепал. Глаза маслянятся, как у кота. Очередная галочка в послужном списке. Давно собирался и вот, сподобился. И я сподобилась, домечталась о страстных южанах.
– Приходила. Вещи ваши сушатся. Опохмелин дать?
Отрицательно помотала головой.
– А если подумать? – настаивал искуситель. – Вы много выпили, все признаки похмелья налицо. Грета вернется из аптеки, принесет «Затин».
– Зачем «Затин»? – нахмурилась я и, придерживая одеяло на груди, села. Подумала и взяла чашку. С третьей попытки: пальцы дрожали. – Так мы еще и просто так!?
– Один раз, когда вас понесло на подвиги, – Лотеску как ни в чем ни бывало потягивал кофе. Глянул на часы, вмонтированные в наддверную панель, и заметил: – Час на выяснение, кто и что вчера делал, у вас есть. Алард приедет к десяти тридцати. Потом, может, и Барашта увидите. Невриса и Синглера уж точно, но уже в Инспекции. Советую сначала пооткровенничать со мной. Полагаю, проблемы куда серьезнее, чем я вчера услышал. Не с хорошей же жизни вы напились, а потом полезли ко мне в постель. Сдается, вы бы на все согласились, лишь бы я вас забрал. Куда, вас тоже не волновало, только бы не остаться одной. Собственно, и не остались, перебрались в самую защищенную часть квартиры. Да, Магдалена, тут дополнительные чары стоят: не люблю сюрпризов.
Понятно, забралась в самое безопасное место. Может, и не вылезать? Тайрон, он ведь сильный, хитрый, а тут дополнительная защита. Хочешь жить, еще не так раскорячишься, даже на кристаллы снимешься. Дурная мысль заставила осмотреть потолок и спинки кровати на предмет записывающих устройств. Нет, а что, некоторым мужчинам нравится, может, Лотеску коллекцию для личного пользования собирает?
– Что ищете? – тут же поинтересовался первый зам. – Чар не видно, но стоят. Сейчас ослабленные, чтобы спокойно ходить. Кстати, Магдалена, не разлеживайтесь особо. Мне не жалко, но Грета тоже хочет пораньше уйти, ей убраться надо. Опять-таки давать показания, завернувшись в одеяло, не лучшая идея. Я, допустим, оценю, но вот другие не поймут, даже наоборот, поставят в вину.
– Переспала, чтобы избежать наказания? – догадалась я.
Кофе обжигал небо, но дарил ясность уму. Еще бы пивка, и все в порядке.
Лотеску кивнул, хмыкнув:
– Вы основательно постарались, Магдалена. Хороша холодная старая дева!
Это я так шутила, отнекиваясь от шутливых же предложений начальника заняться с ним любовью.
– Только не говорите, что вам понравилось! – непроизвольно вырвалось у меня.
– Хорошо, не стану, – равнодушно пожал плечами первый зам. – Напоминали аборигенку с голодного острова.
Представив, что вытворяла ночью, залилась краской и едва не подавилась кофе.
– Да ладно, Магдалена, это лучше, чем истерика, – успокоил Лотеску и поставил пустую чашку на стол. – Обычное дело.
Больше прошедшую ночь не обсуждали.
Первый зам предупредил, магического допроса не избежать, займется сам после завтрака. Потом, возможно, и другие пожелают покопаться в моей голове. Кисло кивнула, поблагодарила за доверие: врага бы первый зам в постель не уложил, и занялась кофе. Лотеску свой уже допил и, нимало не стесняясь, достал из комода свежее нижнее белье. Я тактично отвернулась, давая возможность переодеться. Его же спальня, не Лотеску же в ванную топать. Краем глаза видела упавший на кровать халат, не удержавшись, подглядела. Ага, как же! Шлафрок, Магдалена, и знакомые уже домашние брюки, только, видимо, на голое тело. Халат был длинным, плотно запахнут, я их и не видела. Да и обзор как-то ограничивался уровнем пояса ввиду хренового состояния.
Мне достался выразительный взгляд: «Вы ожидали чего-то другого?» Сглотнула и домучила кофе. Чувствую, уши от стыда уже отвалились.
Так что одевался Лотеску не здесь, а в ванной. Уходя, достал из раздвижного шкафа с зеркальной панелью чистый халат, на этот раз женский. Намек поняла, причесалась пятерней, выбралась из кровати и отправилась на поиски туалета. В коридоре столкнулась с гладко зачесанной женщиной в синем форменном платье. Она любезно показала и комнату уединения, и дала выпить таблетку «Затина», и отвела на кухню, где без лишних слов открыла бутылку пива. Золотая женщина!
– О, таки сподобились поесть?
Я закашлялась и подскочила с высокого стула.
Лотеску уже переоделся, побрился и стоял на пороге кухни, застегивая браслет диктино.
– Лучше бы вам позавтракать, – посоветовал первый зам. – Грета, покормите. Что-нибудь сытное, но легкое, чтобы не стошнило. И опохмелин дайте. Полагаю, одной дозы хватит. Потом гляньте, что с вещами госпожи, и проводите ее в кабинет.
Кое-как поела и, вопреки приказу, помокла немного под душем, приходя в себя. Если честно, заодно и оттягивая тягостный разговор. Но идти в кабинет все равно пришлось.
Ковров, как и предупреждал Лотеску, в квартире оказалось много. Вероятно, первый зам любил ходить босиком, иначе зачем столько пылесборников? Угу, чистить-то не ему.
Вежливо постучалась и, получив дозволение, толкнула дверь.
Домашний кабинет Лотеску тоже полнился книгами. Все с имперскими печатями; некоторые чуть ли не рассыпались от старости. На стенах – картины. Тоже, полагаю, не мазня. Разумеется, не обошлось и без техники, контрастировавшей со всей этой стариной.
Лотеску восседал в кожаном кресле за столом – близнецом того, что стоял в кабинете Управления.
Ой, изобразительная магическая карточка в рамочке – это так мило! Кажется, ее я тоже видела – в доме родителей Лотеску.
Плотнее запахнув халат, села. Взгляд поневоле упал на раскрытый блокнот, и сердце болезненно сжалось.
– Успокойтесь, госпожа ишт Мазера, все будет как в первый раз, если не станете упорствовать, – улыбнулся Лотеску. Манжет на левой руке расстегнут – значит, усилители магического потенциала уже под кожей. – Времени мало, полагаю, так лучше.
Кивнула и заверила, мне нечего скрывать.
28В этот раз вышло болезненнее, хотя оно и понятно: Лотеску приходилось смотреть не пару минут, а методично проглядывать всю последнюю неделю. Я мужественно, сжав зубы, терпела, понимая, первому заму не лучше. Он часто прерывался, подходил к балконной двери и дышал свежим воздухом. В последний раз и вовсе облокотился о перила и минут десять смотрел на деревья под окнами. По вискам струился пот, Лотеску тяжело дышал, на моих глазах всадил под кожу еще один усилитель. На мое робкое предложение не мучиться, первый зам ответил: «Это после вчерашнего, пройдет».
Кажется, Алард уже приехал и ждал в гостиной. Откуда знала? Консьерж звонил, спрашивал, впускать ли. По цепочке вопрос через внутренний звонок (богатые, они с причудами, даже стука не любят) передала Грета, ну а ответ Лотеску дал при мне.
– Проводите в гостиную, подайте чай, кофе, попросите обождать. А мне принесите, пожалуйста, бокал красного сухого. Туда – две капли бренди. И чистый носовой платок.
Разговор велся во время краткого перерыва. На этот раз Лотеску просто развалился в кресле, наплевав на правило: «Начальник всегда должен выглядеть презентабельно, а мужчины умирают стоя». Кажется, у него кровоточило запястье – я, ненадолго выплыв из тумана, смутно видела и слышала происходящее.
