Бич сновидений (СИ) - Пехов Алексей Юрьевич
— Встань, дитя, — мягко произнес «причиняющий множество страданий», касаясь черноволосой головы девушки.
Сам он смотрел на меня. Я чувствовал изучающий взгляд. Любопытно, каким он видит мир сквозь ткань маски?
— Откуда ты?
— Из Полиса.
— Ты знаешь, кто я?
— Фобетор.
Этот ответ удовлетворил его.
— Я пришел к тебе с даром, — произнес я и замолчал.
Может быть темный оракул и был древним, но любопытство вневременное чувство. Одинаковое для всех. Прокруст продолжал смотреть на меня, и я чувствовал как он желает знать, чем я могу удивить его. Выдержав вполне театральную паузу, я продолжил:
— Из твоей библиотеки была похищена книга. Я возвращаю ее.
— Книга, — повторил он.
— Энхиридион танатосов.
— Откуда она у тебя?
Сам того не желая, он был вовлечен в эту игру вопросов и ответов, а внимание приковано ко мне. И я начал неспешный рассказ.
— Главный охотник Полиса принес мне трофей. Пройдя по нему, я нашел Лонгина Сотера — отца Амины.
Я взглядом указал на ламию, слушавшую меня с напряженным интересом.
— Он успел рассказать мне, что является логосом и верно служит Фобетору. Враг Лонгина, Альбинос, украл у него книгу, пленил и запер. Альбинос — и мой давний враг, так же как и его слуга, морок Мар. Через этого морока Альбинос пытался найти Амину, желая исцеления. Я убил их обоих. Я не мог привести к Амине убийцу ее отца. Сомневаюсь, что она желала бы исцелить его.
Из всего мною сказанного правдой было лишь то, что трофей действительно вел к Сотеру и Анахарсис мечтал исцелиться. Ну, и Тайгер в самом деле охотник.
Я посмотрел на ламию.
Ее темные глаза сверкали и в них отражалось абсолютное, безграничное восхищенное доверие. И благодарность…
Прокруст молчал. Я ждал решения Фобетора. Еще некоторое время он смотрел на меня, потом спросил.
— Как тебя зовут?
Его интересовало не мое имя. Ему нужно было знать, как называть мое тело сновидения.
— Аметист.
Оракул чуть повернул голову, окутанную тканью в сторону Амины.
— Он искуситель, — заговорила она быстро и взволнованно. — Он пришел ко мне, для того, чтобы я исцелила его. Он может быть полезен Логосам.
— Да. Он может быть полезен, — произнес Полипемон как мне показалось задумчиво.
И вдруг в тишине зала прозвучали три негромких хлопка, так равнодушно ударяют ладонью о ладонь зрители, чтобы выразить презрительное недоумение игре не слишком талантливых актеров. Актера.
Она появилась из пустоты. Зеленое платье обтекало стройную фигуру, золотые волосы спускались потоком до самого пола.
— Браво! — произнесла Мелисса, глядя на меня с такой лютой ненавистью, что та змея из книги искусителей, о которой мне только что читала Амина, сдохла бы от зависти. — Явление героя. Deus Ex.
Наверное, пришла пора паниковать, но у меня возникло лишь одно воспоминание: пчелы. Я видел их в нашем доме. Предостережение. Мелисса — медовая пчела…
— Он предатель! Марионетка Тайгера. Каждое его слово ложь! — заявила она с яростью.
Мне показалось я услышал усмешку темного оракула, наблюдавшего за нами.
— Тайгер объявил амнистию? — спросил я гурию, которая должна была сидеть в тюрьме. — Как ты проникла сюда?
Она зло улыбнулась, отдернула с запястья свой хризолитовый рукав. Там чернела татуировка — сложный символ:
— Чернила, которыми написаны большинство из этих книг.
Уже несколько мгновений я чувствовал, что не могу двигаться. Кто-то из дэймосов… воздействовал, лишив меня возможности перемещаться.
— Я обещаю, у тебя будет самая мучительная смерть, какую ты можешь представить, — прошептала Мелисса, приближая прекрасное лицо к моему лицу. — Клянусь Фобетором!…Я знаю, чего ты боишься.
— Это вряд ли, — ответил я, глядя в ее сузившиеся глаза.
— Потерять свое тело сновидения. Всегда хотелось увидеть, что будет, если начать резать его по кусочкам. Сколько оно просуществует без ног, рук? А если останется одна голова?
— Ты напоминаешь мне моего старого знакомца Альбиноса. Тебя тоже не заводят целые люди? Предпочитаешь разрезанных на куски?
Ее рука с острыми ногтями ударила меня по лицу. А затем я ощутил настоящую боль, гораздо более сильную чем мог ожидать. Казалось, что кто-то из дэймосов пропустил ток по моим нервам.
— Повелитель! — воскликнула Амина. — Он не опасен. Он нам не враг. Он говорил правду, я проверяла его, когда лечила…
— Ты глупа, — процедила Мелисса поворачиваясь к ламии. — Он уже оплел тебя. Но на меня его сила не действует.
— Не печалься, дитя. — Благодушно произнес Полипемон. — У Фобетора нет врагов. А он принесет пользу, как ты и говорила. Послужит великой цели. Станет ритуальным агирликом, который мы так долго ждали.
Он протянул руку и Мелисса, отпрянув от меня, подошла к нему, с благоговением глядя на закрытое лицо темного оракула.
Интересно, когда он поймал Герарда, говорил также высокопарно?
Полипемон-Прокруст, мертвый хватает живого, прошлое уничтожает настоящее и будущее.
Я не боялся. И боли больше не чувствовал. Попытался вырваться, повлиять на этот сон, однако тот был монолитно-непробиваемым. Я словно застыл в осколке стекла. Холодного, мертво-стабильного.
И вдруг ощутил как веет теплом. Первые искры большого зарева. Совсем близко… А потом увидел Феникса, окутанного пламенем.
Вскрик Мелиссы заглушил гул пожара. Я услышал шум воды, плеск волн, затем снова стало тихо.
Мой учитель шагнул вперед… и словно наткнулся на невидимую стену. В нее ударил поток огня, однако не смог пробить. И никто не сможет. Я понял это абсолютно отчетливо. Темный оракул перенес нас… меня, гурию, Амину, своих слуг-дэймосов во времени, поменял его пласты. Может на долю секунды. Но этого достаточно, чтобы я видел Феликса, он видел меня, но ничего не мог сделать.
Мы оба знали, что рано или поздно эта игра со смертью может закончиться. Однажды мне не повезет.
…Танатосы-слуги, безмолвные орудия убийства вели меня. А я смотрел, как горит библиотека.
Не только здесь в отдельном фрагменте пространства, я ощущал, что она испепеляется во всех пластах мира снов, это пламя множилось сотни тысяч раз. Все слои, до Бездны.
Последнее что я видел, обернувшись: мечущаяся на границе безвременья черная фигура, поражающая огнем все, что вокруг нее.
Сам воздух горел…
Летел пепел вспыхивающих книг, кружили обрывки исчезающих в небытие бесценных бумаг. Плавился пол, падали стеллажи, рушились колонны.
Никто никогда не сможет вернуться сюда.
Феникс уничтожил библиотеку дэймосов.…второй раз.
Теперь безвозвратно.
Отрываясь от этой картины, я перевел взгляд и наткнулся на искаженное бешенством, исступленное лицо Полипемона. Больше на нем не было маски.
* * *Глава 19
ЗАКАТ
— Уйди, — прозвучало глухо и безнадежно.
— Мелисса…
— Уходи!
В маленьком помещении было лишь два ярких пятна. Золотые волосы гурии и ее светло-зеленое платье. Все остальное невнятно-серое. Стены, потолок, даже кушетка и стул такого же непритязательного цвета.
Мелисса лежала на боку, спиной к двери. Подол платья приподнялся, обнажая стройные ноги, на левой тонкой щиколотке заметная ссадина. Золотой поток волос лился по подушке на пол.
Геспер сел на стул рядом. Спрашивать, как чувствует себя дэймос, проходящий перековку, не имело смысла. Ужасно она себя чувствовала.
Но целитель знал, что у гурии есть все шансы благополучно перенести это изменение сознания. Ей должно быть легче. Эпиос помнил перековку Аметила. Тайгер пребывал в полном недоумении, талант перековщика, отточенный на танатосах и ламиях, оказался бессилен. Он ничего не мог сделать с искусителем. Прежние методы не работали.
А следом за учеником вспомнился и учитель. Совершенно не к месту, но Геспер последние дни, сам того не желая, думал о Феликсе. Тот лежал в такой же комнате, смотрел в потолок. Целитель приходил к нему, пытался поговорить, но вновь и вновь наталкивался на полное, абсолютное равнодушие.
