Инна Георгиева - Гибкий график катастроф
— Тогда… — изогнула я бровь, — почему же ты такой недовольный?
— Потому что я не понимаю, на хрена было посылать с нами еще и Костика с Полиной! — возмущенно ответил Алекс. — Они как пятое колесо в телеге: явно лишние. Еще и постоянно батлы какие-то между собой устраивают. Знахарка твоя пять секунд на одном месте усидеть не может!
— Эй! — подняла я на него сердитый взгляд. — Любишь меня — люби и мою подругу!
— В этой поговорке говорится о собаке, — скривился всезнающий заклинатель. — Хотя в случае с Казаковой она действительно подходит: та тоже как неразумный щенок пытается сунуть свой нос в каждую щель. Ну да ладно, фиг с ней. А некромант-то нам зачем? Какая от него может быть польза, если он со своим даром носится как обезьяна с гранатой? Гробокопатель бестолковый. Только на Аллазая из-за него потратился.
— И на старую гостиницу с облезлыми стенами? — ехидно добавила я.
Шурик опустил глаза, задумчиво скользнул по моему лицу и широко улыбнулся:
— А вот здесь ты ошиблась. Гостиница мне как раз нравится. Она чем-то похожа на отель любовных утех в Японии: приятное место.
Удивленно хлопнула ресницами:
— Ты когда-то был в таком?
— Нет.
— Но ты хотя бы был когда-то Японии?
— Нет, но много о ней читал!
— Угу, — криво ухмыльнулась я. — Начинаю догадываться, что именно.
— Классная страна, между прочим, — ничуть не смущаясь, подмигнул Шурик, обнимая меня за талию. — Обязательно слетаю на досуге. Надеюсь, составишь компанию?
Тихонько засмеялась, обхватывая его руками за шею.
— При одном условии: отели не будут единственной достопримечательностью, которую мы посетим!
Александр сделал скорбное лицо.
— Черт, ты разгадала мой коварный замысел! Но тогда и я попрошу об одолжении. В нашу следующую поездку мы отправимся только вдвоем.
Я подняла лицо, подставляя губы для поцелуя, и выдохнула:
— Согласна!
«Дззз-ынь!»
— Мама дорогая! — подпрыгнула на месте. Звонок у телефона был таким громким, что его, наверное, и на первом этаже услышали. Кто здесь жил до нас, в этом номере? Стая тетерей?!
Дрожащей рукой подняла трубку.
— Алло? — раздался оттуда звонкий голос Полины. — Ева? Ева, не молчи, ты меня слышишь?
— Да, — выдохнула я. — Слышу, конечно.
— А у вас все нормально? — подозрительно уточнила готесса. — Я не мешаю?
Вздохнула, покосившись на недовольного Шурика:
— Конкретно сейчас — уже нет.
— Отлично! Тогда спускайтесь вниз и пойдем ужинать. Я залезла в Интернет — здесь неподалеку есть отличное местечко. У вас пять минут на сборы.
И отключилась. Я аккуратно положила трубку обратно на рычаг и подняла глаза на заклинателя: он молча снял со спинки стула шубу и протянул мне.
— Кажется, я только что понял, зачем Ядвига послала с нами Полину, — заявил не слишком веселым тоном и махнул на дверь. — Но, по крайней мере, с этим вечно голодным троглодитом мы тоже будем питаться вовремя…
Александр Соколов
Надо признать, иметь своего хила [8]в команде бывает очень полезно. Даже если он болтлив не в меру, и вообще — ведет себя так, будто сейвится перед стартом. Или где-то раздобыл лишние девять жизней и теперь не знает, куда их девать. Зато кто еще способен сотворить зелье от насморка буквально на коленке? И у кого еще в аптечке найдется связка сушеного остролиста вместо обычного аптечного нафтизина?
— Никогда больше не говори, что я вас не выручала, — самодовольно заявила готесса, раздавая нам всем по чашке дымящегося напитка. Я принюхался: какая же гадость эта нетрадиционная медицина… — Одного не понимаю: как они вообще здесь выживают, эти римляне?
— В смысле? — поднял глаза на Казакову.
Она бухнулась на кровать рядом с Евой и, даже не морщась, сделала большой глоток из своей кружки.
— Это же Европа! Здесь должно быть все что душе угодно и по высшему разряду. А на практике в восемь вечера уже все аптеки закрыты.
— Ну а чего ты хотела? — пожал плечами я. — Провизоры — тоже люди и у них свои профсоюзы. А значит, свой график работы, не превышающий заявленный по закону, и переплаты за каждый лишний отработанный час.
— Бли-ин… — поджала губы знахарка. — Звучит, конечно, соблазнительно… с точки зрения будущего аптекаря. Но как клиент я недовольна!
— Это ты еще не знаешь, как здесь магазины работают, — хмыкнул, вспоминая, как пару лет назад в Барселоне обнаружил, что в воскресенье после двенадцати дня не только маленькие лавочки, но даже супермаркеты наглухо запечатаны!
Полина покачала головой:
— Чего-то мне больше не хочется здесь жить. Работать — еще куда ни шло, но жить — нет, спасибо…
А говорила — трудности ее не пугают.
— Ладно, — поднялся на ноги, — если больше никто не хочет определять границы своего патриотизма, попрошу на выход.
— Но ведь еще только половина десятого! — возмутилась готесса.
Я глянул на часы:
— Отлично! Наконец-то выспимся.
— Как будто вы будете спать, — ворчливо заявила она.
— Какая догадливая девочка!
— Вот именно! — патетично вздохнула Полина. — И сами не отдохнете, и о друзьях совсем не думаете!
— Слушай, — процедил, заметив, что у Евы на лице начинает быстро прорисовываться выражение «в-ущерб-себе-помогу-другому», — что ты от нас хочешь?
— Ну… — тут же замялась готесса. Это вообще было в ее стиле: сначала возмутиться, а потом попытаться придумать этому достойную причину (и не суметь). — Вы могли бы сыграть с нами во что-нибудь!
— Во что-нибудь мы и так будем играть, но вдвоем!
— А могли бы и нас пригласить!
Костик поперхнулся напитком:
— Спасибо, но я не ценитель извращенных удовольствий!
— Можно подумать, я о таком мечтаю! — хмыкнула Полина. — Но в карты мы могли бы пару раз…
— Иди отсюда! — рявкнул, тыкая пальцем в дверь. В ответ готесса показала язык и, махнув некроманту, потопала на выход.
— Смотри только не скончайся от передозировки эндорфина в организме! — пожелала мне напоследок. А потом, обернувшись, добавила уже для Евы: — А ты поломайся хотя бы для вида, чтобы ему жизнь медом не казалась!
— Я в тебя сейчас что-нибудь брошу!
— Ох ты ж какие мы нервные! — буркнул этот неугомонный человек, но выскочил прежде, чем я успел нащупать лампу. Очень жаль, кстати: с такого расстояния я бы точно не промахнулся.
С мало скрываемой радостью захлопнул дверь, потом подумал, открыл ее снова и повесил на ручку табличку «Не беспокоить!».
Ева любознательно склонила голову к плечу:
— Ты ее еще стулом подопри, для верности.
— Зачем? — сделал вид, что не понимаю, к чему она клонит. — Горничная вламываться в номер точно не будет.
— А вдруг Полина вернется? — прищурила один глаз ведьма.
Я пожал плечами:
— Ну и что она здесь увидит? Может, ты, конечно, на что-то другое рассчитывала, но я собираюсь спать.
Девушка потерла подбородок и недоверчиво изогнула брови:
— То есть как это спать?
Демонстративно зевнул:
— Ну а что еще остается? Ты вон простыла, чувствуешь себя, наверное, паршиво. Придется уложить тебя в постель, укутать поплотнее и… ну разве что массаж могу сделать.
— Массаж? — переспросила ведьма.
Я кивнул:
— Угу. Чтобы лучше спалось. Только сейчас в душ сбегаю. Не хочешь, кстати, мне компанию составить? Исключительно для экономии времени?
Она подняла на меня лучистые глаза, отставила чашку и спрыгнула на пол:
— Ну разве что только для экономии, — а потом взяла за руку и с соблазнительной улыбкой, от которой мне стало жарко, почти потащила в ванную комнату.
И кто сказал, что с женщинами сложно договориться?
Ева Моргалис
Я, пока с Алексом не познакомилась, больше всего любила спать не на боку, не на животе, а по диагонали, изображая паука. Особенно круто это было делать, когда детская одноместная кровать, с которой периодически «выпадали» то голова, то ноги, сменилась здоровенным двуспальным диваном. Причем ложилась спать я всегда правильно — по струнке, а просыпалась в таких позах, будто всю ночь пыталась обскакать Алину Кабаеву в художественной гимнастике. И высыпалась, главное, отлично! Иногда даже ловила себя на мысли, что ничего больше для свидания с Морфеем и не нужно: только бы кровать была побольше и чтоб под боком никто не мешался. А потом повстречала Алекса и все изменилось. Ведь, как оказалось, просыпаться на груди любимого парня даже приятнее, чем поперек дивана. И это удовольствие не могли уменьшить ни маленький, скудно обставленный номер дешевой гостиницы, ни паршивый продавленный матрац, ни даже вопли готессы за стеной.
