А. Смолин, ведьмак. Цикл (СИ) - Васильев Андрей Александрович
— Тогда поехали туда, где она есть, — непререкаемым тоном велела ему Марфа. — И сразу — никаких «до завтра» слышать не хочу. Сейчас! Машина у подъезда.
— Даже две, — добавил Валера. — Выбирайте любую, какая больше понравится.
— Только переоденься, что ли, — без особой тактичности посоветовала Евдокиму ведьма. — Есть чего поприличнее теперешнего наряда в твоем гардеробе?
— Да тут ехать всего ничего, — проворчал старейшина, который, похоже, все же усмирил свое недовольство тем, что и на этот раз вышло по-моему. — Или вообще пешком дойти можно.
Захоронку свою Евдоким устроил в небольшом сквере, которыми так богат этот район города, в основании небольшой беседки, похоже, еще в середине прошлого века тут возведенной.
— Ты нормальный вообще? — изумилась Марфа, когда он достал из неширокой ниши книгу, завернутую в замызганную тряпку. — А если бы кто посторонний ее нашел? Нынешний мэр коммунальщиков в хвост и гриву гоняет, они только и делают, что недавно уже покрашенное красят и асфальт кладут-снимают.
— Красить — не ремонтировать, это разные виды работ. — Евдоким поставил на место кирпичи, которые скрыли от нас его тайник. — Полвека тайником пользуюсь, ни разу не подвел. Теперь вот придется новый искать. Тьфу, горите вы ясным пламенем! На, держи.
Он сунул мне в руки колдовскую книгу, после плюнул под ноги и, не прощаясь, побрел в темноту сквера.
— Расстроился. Даже «Долг закрыт» не сказал, хоть по правилам и нужно, — посмотрев ему вслед, констатировала Марфа, после провела рукой по тряпице, закрывавшей книгу, и поморщилась. — Но не соврал. Не скажу, что это книга Кузьмы, но что собственность колдуна — точно.
— Какой неприятный дед, — произнес Валера. — И, сдается мне, очень мстительный. Саш, зуб даю, он тебе точно «ответку» попробует вкрутить.
— В обязательном порядке, — подтвердила Марфа. — Даже не сомневайся, Хранитель, так и будет. Причем не просто в виде какой-то пакости, которая испортит Саше жизнь, он будет пытаться его убить до той поры, пока не достигнет цели или сам не умрет. Тут ведь дело не только в личной обиде, но еще и вон в том перстне. Поправь меня, Смолин, если я неправа — это же ведьмачье наследие? Его носил кто-то из тех, первых?
— Да, — кивнул я.
— Не стану спрашивать, где ты его добыл, но поздравляю, это очень полезное приобретение. Особенно с учетом того, что до наших дней почти ничего ни от князя Олега, ни от его ближней дружины не дошло.
— А почему? — спросила Васька, увязавшаяся за нами.
— Потому что их хоронили по тогдашней традиции, в курганах, — пояснила Марфа. — С броней, оружием, перстнями, верным конем и изредка с красивой девушкой. Ну, чтобы там, за кромкой, было кому прислуживать витязю и его развлекать. Так что все наследство нынешних ведьмаков теперь в Нави, оно переместилось в те края тогда, когда на русских землях сменилась вера, и добраться до него возможности никакой нет. Вот и выходит, что перстенек этот есть ведьмачий раритет, которым Евдокиму смерть как охота обладать. Ясно, что молодым на него чихать, но старики, которые чтут традиции, это приобретение ох как оценят. Да и после смерти он ему хорошую службу может сослужить.
— Какую? — заинтересовался я.
— Такую, — усмехнулась ведьма. — Много будешь знать — плохо будешь спать.
— По таким делам скоро вообще спать перестану, — вздохнул я. — Кошмары замучают. И все-таки — откуда вы узнали, что книга Кузьмы у него?
— Наверняка не знала. Предполагала. Незадолго до смерти Савостин с ним какие-то мутные дела крутил, Евдоким даже в гостях у него бывал. Мне про это одна из моих подручных рассказала, она в том же доме живет. А в ночь, когда Кузьма помер, она твоего соплеменничка видела выходящим из его подъезда, причем в руках тот нес спортивную сумку, а за собой соль, смешанную с золой, сыпал. Надежное средство, чтобы душу проклятую с панталыку да следа сбить. Даже такую матерую, о которой мы речь ведем. Продолжать?
— Да нет, — ответил я. — И так все ясно. Евдоким сам себя назначил его наследником, получается.
— Получается. — Марфа зябко повела плечами. — Домой поеду. В следующий раз кофе попьем, пожалуй. Валера, не забудь — за тобой три клада.
— Я никогда ничего не забываю, — заверил ведьму Швецов. — Только предупреждай о выезде на место заранее, а не как всегда. Терпеть не могу эти твои «хватай мешки, вокзал отходит».
— Хорошо, — кивнула она. — Пожелание справедливое, постараюсь тебе угодить. Ну а ты, ведьмак, мои слова не забывай — стерегись своего собрата, он тебе сегодняшнее не простит. И за соседкой поглядывай в оба глаза. Кстати, этим двоим и спеться ничего не стоит. Враг моего врага — мой друг, как известно. А им ты враг, и враг лютый. Но не мне, это тоже помни.
— Не забуду, — пообещал я. — И — благодарю от всего сердца.
Наверное, надо было бы сказать еще что-то вроде «если что, всегда помогу», но я не стал этого делать. За такие слова всегда спрос велик, а мне в должниках у Марфы ходить неохота. Тем более что за помощь свою она оплату в полной мере от Валеры получит, так что, если я кому и должен, так это ему.
«Майбах» Марфы скрылся в ночной темноте, напоследок мигнув нам красными огнями, и мы остались с Валерой вдвоем. Ну, если не считать Жанну с Толиком.
— Из всех московских ведьма Марфа самая адекватная, — произнес Валера, подумал и добавил: — И самая расчетливая. Из любой мелочи выгоду для себя выкроит. Ты, Сашка, не обольщайся, она все равно тебе счет раньше или позже предъявит. Небольшой, но непременно.
— Не сомневаюсь. Но это будет потом, а не сейчас. Тем более что до «потом» еще дожить надо.
— Лично я после всех этих заморочек с зельями и книгами другой вариант даже рассматривать не стал бы, — заявил Валера, садясь в машину. — Зря, что ли, горбатились? Так что пришибем мы твоего Кузьму послезавтра… Вернее, уже завтра. Во сколько и где встречаемся, кстати?
— Давай тебе в навигатор координаты забью, — предложил я. — Или лучше ссылку на них отправлю. Так быстрее выйдет, чем объяснять. Подъезжай к девяти вечера, я тебя там встречу.
— Договорились. Ну что, домой тебя подвезти?
— Нет, — подумав, ответил я. — Подбрось меня до кладбища. Только не того, что в прошлый раз, до другого.
— Опять? — удивился Швецов. — Я лично в таких местах и днем-то не особо стремлюсь бывать, а ты как на работу ездишь. Еще и по ночам!
— Так это и есть моя работа в определенном смысле. Плюс мне там хорошо думается.
— Капец! — картинно закатил глаза Валера. — Так и представляю себе тебя в позе роденовского мыслителя, сидящего на могиле. Жуть какая!
Жуть, жуть… Никакая не жуть. Тут все так же, как и там, за забором. Есть сильные, есть слабые, есть те, кто хочет добиться свободы, те, кто готов на поступок, и те, кто махнул рукой на происходящее с ним. Еще здесь все по-честному, так, как оно есть на самом деле. Потому что лгать друг другу тут резона нет — выгода-то отсутствует. Любая, какую ни возьми. А без выгоды во вранье какой смысл? Исключение составляют только «бегунки», отлавливающие одиноких посетителей с целью на время завладеть их телом, но это немного другое.
— Скоро ты у меня тут поселишься, похоже, — сообщил мне Хозяин кладбища, когда я, пройдя сквозь почтительно расступающихся призраков, добрался до него. — Через день стал наведываться.
— Неохота дома сидеть. И еще посоветоваться хотел.
— Ну конечно же! — Умрун задрал капюшон вверх и разразился смехом, от которого даже мне вдруг стало не очень по себе. — Кто бы сомневался? Ладно, что там у тебя, рассказывай.
— Хотелось бы приватно, — мотнул я подбородком в сторону призраков, толпящихся рядом с нами. — Ясно, что они никому ничего, но все же…
— Брысь! — рявкнул Хозяин кладбища и топнул ногой, причем это прозвучало настолько грозно, что и мне захотелось на мгновение свалить отсюда куда подальше. Хоть бы даже на ту могилку, около которой так хорошо спится.
Большая часть моей истории собеседнику была уже известна, так что оставалась самая малость — поведать ему о том, что я задумал провернуть завтра вечером.
