Колдун (СИ) - Арсланова Саша
«И снова задерживаем дыхание на четыре счета… Вдох» — Трофим дернулся, совершенно забыв про наушник, последние несколько минут игравший тихую плавную мелодию, и неловко оступился, хрустнув веткой.
Звериный рык за спиной отозвался волной страха, поднявшейся по спине до самого затылка, как обычно трансформируясь в ярость.
— Да чтоб вас, — потянул Трофим и медленно обернулся.
Четыре неестественно огромных волка выступили из темноты под свет появившейся луны, скаля зубы и порыкивая.
— Ребят, я просто мимо проходил и сейчас уйду, — поднял он руки, чувствуя силу, огнем прокатившуюся по мышцам. И колдун нахмурился. Алина же лишила его…
И первый волк прыгнул, целя сразу в горло. Картинка замедлилась, позволила увидеть и яркие желтые глаза с проблеском разума, и острые длинные зубы. Трофим шагнул в сторону, чуть поднял руку, перехватывая мощный затылок и сжал пальцы. Звериный загривок хрустнул и оборотень, взвизгнув, упал на траву. Минус один. Яркое пламя начало топить сознание, и Трофим, оскалившись, отошел, дергая головой. Не хватает только сейчас сорваться, когда он так близко к цели!
— Я не хочу этого, — снова поднял руки, делая еще одну попытку остановиться. Любой зверь бы давно ушел, не стал связываться. Даже обычные оборотни почуяли бы опасность, отступили. Эти оборотни обычными не были.
Волки переглянулись и стали обходить его, тесня к поваленному дереву. Трофим оглянулся, приметив знакомого ворона на ветке.
— Совсем с ума сошла, дура! — повернулся к нему, и тут же пригнулся, ловя прыгнувшего волка, откидывая его в сторону.
— Отзови своих собак, — закричал, пригибаясь, из последних сил стараясь удержаться, — Я не хочу убивать!
И все волки бросились разом.
* * *Трофим ввалился в дом, прижимая порванную руку к животу и шипя сквозь зубы. Был бы кинжал, не пришлось в пасть голой рукой лезть. Он скривился, учуяв запах жареного мяса, и медленно вошел в кухню.
— Ой, — подскочил с места новый хозяин его дома, — А я тут… Вы извините, но я отчего-то уснул, а когда проснулся, жрать хотелось, вот я и взял ваши…
Иван виновато потупился и тут же снова охнул, увидев кровь.
Трофим наклонил голову и прищурился. Что-то с этим парнем было не так.
— Я… — бросился в коридор тот, — Сейчас!
Он быстро вернулся, бросая на пол свою сумку. Сел около нее и стал вываливать вещи, пока не добрался до небольшой коробки.
— Я же всегда с собой… — посмотрел на Трофима, деловито открывая коробку, напичканную лекарствами, — Садитесь, я осмотрю, я умею.
Трофим, усмехнувшись, послушался. Отодвинул стул и опустился, привалившись боком к столу.
Иван поднялся, сел рядом и осторожно помог стянуть рукав куртки, открывая длинные рваные раны.
— Кто вас так? — поднял глаза.
— Собачки, — зашипел Трофим, когда парень салфеткой стал протирать края. А потом задохнулся, почувствовав мощный поток целительной силы, шедшей от рук гостя, и резко поднялся, откидывая стул.
— Ты кто вообще такой? — отскочил он к окну.
Успокоившаяся сила взметнулась с новой силой, ударяя в голову.
— Как это кто? — хлопая глазами ответил тот, прижимая к груди бинты.
— Кто тебя подослал?
— Меня? — встал парень, — Батя сказал… дом…
Трофим шумно выдохнул и выставил ладони перед собой:
— А это что? — кивнул он на руки парня.
— Где? — тот посмотрел на банку с перекисью, — Так обработать же надо!
— Хватит юлить! — Трофим начал закипать.
— Дядь, — Иван осторожно сел поставил на стол баночку и бинты, — Вам, наверное, надо в больницу, уколы сделать от бешенства. Мало ли собаки какие… Давайте я перебинтую, а там решим?
Трофим закрыл глаза и снова потянулся к разуму парня. Ничего. Будто стеной кто огородил. Он постоял, покачавшись на пятках, и сел на место.
— Трофим.
— Что?
— Не дядь, Трофим.
— А. Ладно. Можно? — Ваня снова взял салфетку и, дождавшись кивка, продолжил, — Я и зашить могу, если позволите, я ж хотел в медицинский поступать, работал год санитаром в больнице, пока в армию не забрали, — он осторожно принялся обрабатывать раны, — А у нас на район один хирург только был, да и тот пил по-черному, мне и пришлось самому…
Трофим наблюдал за работой мальчишки. Кажется, тот действительно не понимал, что вовсю силу использует. Ну, либо очень хорошо притворялся.
— Твой отец, он кто? — отрывисто спросил Трофим.
— Комбайнер, — Ваня достал из коробки шовный материал, — Был комбайнером, на пенсии сейчас. Я без матери рос, мне батя и выбил этот участок, сказал, от колхоза еще осталось, он подсуетился…
— Подсуетился, значит, — сжал зубы колдун.
— Ага, — Ваня улыбнулся, — Он хороший у меня, жалко, пил тоже. Мать умерла, мне еще и десяти лет не было, он после этого и сдал. Там у нас все пили, жизнь такая…
— А ты, значит, нет?
— А я, — нахмурил брови парень, — Другой жизни хочу, врачом буду. Вот поучусь годик сам, подготовлюсь к поступлению и поеду в Москву!
Он замолчал, сосредоточенно осматривая рану и доставая иглу:
— Когда вернулся, хотел обратно в больницу устроиться, но Наташка…
— Ага, Наташка, — Трофим откинулся на спинку стула, задумавшись.
— Готово, — довольно сообщил Ваня, накладывая повязку, и пошел мыть руки, — Все равно завтра в больницу надо, уколы сделать, кто знает, что там у этих собак…
— Спасибо, — устало ответил Трофим, поднимаясь, — Только знаешь что, Вань, поедешь ты завтра обратно. Это все, — он кивнул на валяющиеся бумаги, которые так никто с пола и не поднял, — Недоразумение, которое в ближайшее время разрешится. Этот дом не может принадлежать никому другому.
— Но… — начал Ваня.
Трофим только рукой махнул, ушел в спальню, закрыл рассохшуюся дверь и повалился на кровать. Сегодня уже не было сил ни греть воду, чтобы помыться, ни устраивать мальчишку на ночь, сам разберется, не маленький. А тот в него столько силы накачал, что раны за ночь должны как минимум схватиться. Пару дней — и как новенький будет. Учиться господину Гребенкину, конечно, было нужно, только не в медицинском университете, ему бы кого-нибудь, как Трофим… Колдун задумался, может, Снежане позвонить? И тут же скривился. Нет, не будет он никому звонить, и жизни чужие налаживать не станет. Пусть как-нибудь без него решается. У него тут и так черте что творится. С ведьмой опять же встретиться надо, совсем она тут в глуши края потеряла. Оборотни ведь там не просто так сидели, надо завтра сходить посветлу, проверить…
Глава 5
Проснулся Трофим от голосов, бубнивших на улице, и подскочил, озираясь. Судя по солнцу, вовсю светившему в окно, было уже далеко за полдень. Он сел, разминая руку, и с удовольствием отметил, что вчера парень все-таки поработал на славу: кожа вокруг побледнела, воспаление спало. Им бы во время войны побольше таких, с даром, может и…
Мотнул головой, отгоняя ненужные мысли и поднялся. Снял футболку, заляпанную кровью и с тоской посмотрел на грязные простыни. Вот сложно ему вчера было раздеться что ли? Покупать сюда стиральную машину он пока не планировал, зачем она ему на стройке? Переоделся и вышел в кухню, замирая на пороге. За утро Ваня успел навести тут чистоту, полы, кажется, еще никогда так не сверкали. Сложенная горкой намытая посуда стояла у рукомойника, а на столе под полотенцем Трофима дожидался завтрак. Колдун хмыкнул, сел и принялся за яичницу. Кузьма Дормидонтыч благостно поглядывал на него из банки.
— Что, тебя тоже покормил? Вот шустрый какой, — кивнул Трофим, заваривая себе кофе.
— Дядь Трофим, — залетел в дом Иван, — Там к вам мужик какой-то приехал, говорит, по поводу дома.
— Трофим.
— А? — замер на пороге пацан.
— Не дядь, Трофим.
— Трофим, — кивнул Ваня и улыбнулся, — Там этот… Сметы какие-то привез.
— Обратно с ним поедешь, он подкинет до станции, по пути, — опустил руки на стол Трофим.
Иван улыбаться перестал:
