Нэнси Холдер - Антология «Дракула»
Харкер. Да, конечно, это довольно просто, но у нас, стряпчих, у каждого имеется сеть агентов. И работа на месте может быть выполнена по поручению другого стряпчего. Это делается для того, чтобы клиент, отдав себя в руки одного поверенного, мог больше не беспокоиться о том, что его указания не будут выполнены.
Дракула. Но смогу ли я сам вести дело? Или это не так?
Харкер. Разумеется, сможете. Так нередко поступают люди, не желающие, чтобы кому бы то ни было стало известно их дело во всех деталях.
Дракула. Прекрасно! Теперь мне хотелось бы задать ряд вопросов о способах оформления поручительства на сопровождение груза и о затруднениях, которые могут возникнуть, но которые можно избежать, если об этом позаботиться заранее.
Харкер. Из вас получился бы замечательный стряпчий: нет ничего такого, о чем вы не подумали бы или не предусмотрели заранее. Для человека, который никогда не был в Англии и который, очевидно, имел с нашей страной не много дел, ваши познания просто поразительны.
Дракула. С тех пор как вы приехали сюда, вы писали мистеру Хаукинсу или кому-либо вообще?
Харкер. Гм… пока что я не знаю, каким образом можно послать отсюда письмо.
Дракула. Тогда напишите сейчас, мой юный друг, напишите нашему другу или кому-либо другому и сообщите, если, разумеется, вы согласны, что пробудете у меня еще месяц, начиная с нынешнего дня.
Харкер. Вы хотите, чтобы я остался на столь долгий срок?
Дракула. Я прямо жажду этого! Нет! Я не приму отказа. Когда ваш хозяин — наниматель, если хотите, — направил вас сюда представлять его, он имел в виду, что будут учитываться мои интересы. Я никого не принуждал к этому. Разве не так?
Харкер (в сторону). В конце концов, я действую от лица мистера Хаукинса, а не от своего, и мне следует думать о нем, а не о себе.
Дракула. И умоляю вас, мой добрый юный друг, не касайтесь в ваших письмах никаких вопросов, помимо деловых. Пожалуйста, не заставляйте ваших друзей сомневаться в том, что вы в добром здравии и хотите вернуться домой. Разве не так?
Дракула и Харкер пишут короткие письма. Граф ненадолго выходит из комнаты, и Харкер читает надписи на конвертах, оставленных на столе.
Харкер (читает). «Самуэлю Ф. Биллингтону, номер седьмой, Кресент, Уитби; господину Лёйтнеру, Варна, Кауттс и компания, Лондон; господам Клопшток и Биллройт, банкирам, Будапешт».
Входит Дракула.
Дракула. Верю, вы простите, но нынешним вечером у меня много дел. Надеюсь, вы найдете все, что пожелаете. И позвольте дать вам совет, мой дорогой юный друг, нет, позвольте предостеречь вас со всей серьезностью: если случится вам покинуть эти комнаты, ни в коем случае не ложитесь спать в других помещениях этого замка. Он старый и хранит много самых разных воспоминаний, и тем, кто поступает глупо, снятся весьма плохие сны. Будьте осторожны! Случись так, что сон или что-то похожее на сон начнет одолевать вас, сразу поспешите в вашу спальню или сюда. Если же вы не будете осторожны в этом отношении, вы… (Делает жест, словно умывает руки.)
Граф выходит из комнаты.
Харкер. Этот замок — настоящая тюрьма, а я — пленник. Сегодня ночью я обязательно выслежу его!
Сцена четвертая
Стена замка.
Харкер виден выглядывающим из верхнего узкого окна. Из окна ниже показывается голова графа. Постепенно появляется целиком, ползет вниз лицом к стене и исчезает в темноте.
Харкер. Что же это за человек или существо, походящее на человека? Я чувствую, как ужас этого места одолевает меня; я охвачен страхом, жутким страхом, и нет от него спасения. Ужас поглотил меня, и я не осмеливаюсь подумать о…
Сцена пятая
Гостиная.
Просторная комната с большими окнами, через которые струится лунный свет, старинная мебель изъедена молью и покрыта пылью. Харкер ложится на софу.
Харкер. Здесь я смогу отдохнуть. Повезло, что дверь в это крыло только казалась запертой. (Дремлет.)
Прямо из лунного света возникают фигуры трех молодых женщин и окружают его.
Первая женщина. Давай же! Ты первая, а мы за тобой Право начать твое.
Вторая женщина. Он молод и силен, поцелуев хватит на всех.
Внезапно появляется граф и, схватив за шею женщину, которая уже прижалась губами к горлу Харкера, отбрасывает ее прочь.
Дракула. Да как вы посмели прикоснуться к нему? Как вы посмели положить на него глаз, если я запретил? Прочь, я вам приказываю! Этот человек принадлежит мне. Предупреждаю, тронете его — будете иметь дело со мной.
Третья женщина. Ты сам никого не любил и сейчас не любишь!
Дракула. Нет, я могу любить; вы сами это отлично знаете по прошлому. Разве не так? Ладно, обещаю, когда я закончу с ним, вы сможете целовать его сколько захотите. А сейчас убирайтесь! Убирайтесь! Мне надо разбудить его, так как у нас еще есть дела.
Первая женщина. А сегодня нам ничего не перепадет?
Граф указывает на мешок, лежащий на полу. Мешок шевелится, слышен приглушенный детский плач. Женщины хватают мешок и сразу исчезают. Граф поднимает Харкера, который без сознания, и уносит его. Темнота.
Сцена шестая
Харкер приходит в себя в библиотеке.
Харкер. Прошлой ночью граф велел мне написать три письма: в одном сообщить, что мои дела здесь почти закончены и что я отправлюсь домой в ближайшие несколько дней; во втором сказать, что я отправляюсь домой на следующее утро; и в третьем — что я уже покинул замок и прибыл в Бистрицу. При теперешних обстоятельствах было бы безумием ссориться с графом, поскольку я полностью в его власти и отказ вызовет у него подозрения и разозлит его. Он знает, что мне известно слишком много и что я не должен остаться в живых, чтобы не стать для него угрозой. Все, что мне остается, — надеяться, что подвернется случай сбежать.
Входит Дракула.
Дракула. Почта ходит редко и не внушает доверия, а ваши письма успокоят ваших друзей. Впрочем, письма можно и задержать в Бистрице на сколько понадобится, если вы захотите еще побыть в замке.
Харкер (в сторону). Если я не подчинюсь ему, у него возникнет еще одно подозрение. (Громко.) Какие даты мне проставить в письмах?
Дракула. В первом — двенадцатое июня, во втором — пятнадцатое июня и в третьем — двадцать девятое июня.
Дракула выходит.
Харкер (в сторону). Теперь я знаю, сколько мне осталось жить. Да поможет мне Бог! Появилась надежда сбежать или, по крайней мере, дать знать о себе домой. Во дворе замка расположился цыганский табор.
Я написал письма и попробовал отправить их через цыган. Я до этого говорил с ними через окно, чтобы завязать знакомство. Они снимали шляпы, почтительно кланялись и много жестикулировали. Я не понимаю их жесты, но их разговорный язык мне известен. Я написал письма: Мине — стенографией, а мистера Хаукинса просто попросил связаться с ней. Ей я объяснил мою ситуацию, но без ужасов, которые, возможно, лишь плод моего воображения. Она перепугается до смерти, если я расскажу ей все как есть. Я отдал письма: бросил их через решетку моего окна вместе с золотой монетой и, как мог, объяснил знаками, что их надо отправить. Мужчина, поднявший письма, прижал их к груди и поклонился, а затем положил их в свою шапку. Более того я ничего сделать не могу.
Входит Дракула.
(В сторону.)
Осторожно! Пришел граф.
Дракула. Цыгане вручили мне два письма, о которых я ничего не знал, но о которых непременно позабочусь. Смотрите! Одно — от вас моему другу Питеру Хаукинсу; другое (видит стенографию и приходит в ярость) это подлость, предательство по отношению к дружбе и гостеприимству! Оно не подписано. Ну да ладно! Для нас оно не имеем значения. Письмо Хаукинсу я, конечно, отправлю, поскольку оно написано вами, а ваши письма для меня священны. Прошу прощения, мой друг, по неосторожности я вскрыл это письмо. Запечатайте его, пожалуйста, в другой конверт.
Харкер надписывает конверт.
Итак, мой друг, вы устали? Идите спать. Вас ждет прекрасный отдых. Я вынужден сегодня отказаться от такого удовольствия, как вечерняя беседа с вами: у меня много дел. А вас ждет прекрасный сон!
Дракула выходит.
Харкер. Я слышу щелканье кнутов, подгоняющих лошадей, и грохот повозок на каменистой дороге, ведущей во двор замка. Я должен поспешить к окну. Я вижу, как во двор въезжают две большие подводы, в которые впряжены по восемь крепких лошадей. Каждую пару лошадей сопровождает словак. Я обязательно должен выйти к ним. (Пробует открыть дверь.)
