Гарем-академия 6. Мать народа (СИ) - Мадоши Варвара
— Нет, но вряд ли есть значимые различия, — спросила Даари с уверенностью отчаяния. — Демоны же это постоянно делают! А они даже не разумные, как мы теперь знаем.
— Свернутое пространство — не самая лучшая защита, — нахмурившись, сказал Лаор. — Моя госпожа, я теперь посмотрел на Идеальных… они вскроют ваш амулет, как ореховую скорлупку!
— Пусть сначала поймут, что это мы! — сказала Даари. — Демонов там целая куча, чем мы будем отличаться для их органов чувств от демона? Я думаю, ничем!
— Вы думаете, — устало сказал Лаор. — Уверенности у вас нет.
— Да какая к бесам уверенность⁈ — Даари задыхалась от злости и еле удерживала слезы. — Владыка, я не хочу без вас! Я не могу без вас! Я лучше тысячу раз… — она осеклась и согнулась от кашля: сорванное криком горло сдало окончательно.
Владыка глядел на Даари с непроницаемым выражением лица.
— А умеешь ли ты управлять этим амулетом, Дайки-погромщица? — тихо спросил он.
Не в силах говорить, Даари кивнула.
Это и в самом деле было так: Кешам показывала ей, по ее же просьбе.
— Только активировать его не могу, — просипела она, когда приступ кашля миновал. — Там же на крови… Но вы, я думаю, сможете.
— Да, — сказал Владыка. — Думаю, смогу. В том числе, и без тебя. Давай мне эту штуковину.
— Я-то дам, — ответила Даари, — если прикажете. Но… вообще-то там, в Локарате, мой брат.
Их взгляды встретились.
Где-то в лесу с невероятным скрипом и грохотом рухнула какая-то не до конца положенная взрывом сосна.
— Хорошо, уболтала, — улыбнулся Дракон. — Возьму тебя с собой. Давай амулет.
Пальцы Даари тряслись, когда она расстегивала карман с клапаном на груди (ради полета их всех троих упаковали в стандартную авиационную рабочую форму). Но вот пластина показалась наружу…
…взмыла у нее из руки на тонкой нити магического канала и перелетела к Владыке.
— Извини, я соврал, — весело сказал он. — Ты проявила уже достаточно стойкости, Даари. Нет нужды убиваться из чувства долга.
После чего, подмигнув, он окутался серым сиянием. Ну или так это выглядело.
Глухо бумкнула, воздушная волна сбила с ног и Даари, и Лаора, и Геона. Для Даари, которая и так еле стояла, это выглядело так, что влажная, развороченная земля почему-то вдруг прыгнула к ее лицу.
«Так вот как выглядит перемещение в Нечистое измерение со стороны», — подумала она.
И зарыдала.
* * *— А теперь вон та зона, — сказала Саннин, не столько командирским, сколько отстраненным, очень усталым тоном. — Ее еще немного натяните.
— Да куда уж больше! — взмолился обычно спокойный и исполнительный Лито. — У меня сейчас руки отвалятся!
— Вы же промышленный маг! — упрекнула его Саннин. — Вы привыкли к большим энергиям! Натяните еще, пожалуйста.
Лито вздохнул и, кажется, подчинился. Во всяком случае, попытался. Тарику со своего места видно было плохо, но он и раньше уже заметил, что маготехнику плохо дается выполнение команд Саннин. Видимо, несмотря на весь свой тридцатилетний опыт, последние годы он мало имел дело с «живыми» плетенками — в основном командовал.
— Вот, так гораздо лучше, — Саннин попыталась изобразить голосом похвалу и воодушевление, но вышло из-за усталости тускло. — А теперь найдите узор, похожий на те, что для работы с камнем, только с дистанционными модификациями…
Лито крякнул, словно застонал было, но стон подавил.
У Тарика выходило чуть лучше — но ненамного.
Его полудраконье тело отлично воспринимало пресловутую «высокоэнергетическую магию» — то бишь он мог без специальных защитных средств хвататься за самые толстые и сильно заряженные магические каналы. Кроме того, он мог взлететь к потолку и заняться узором там. Но у него не хватало ни знаний, ни опыта: пусть Тарик последние три года копал, как мог, в области теоретической магии, но три года — это все-таки очень мало. Детей не учат тонкой магии не только потому, что у них не хватает точности и координации — известны ведь маленькие танцовщики и танцовщицы, и юные плетельщицы гобеленов, а также резчики по дереву! Необходим еще определенный багаж знаний, достаточно неинтуитивных, чтобы начать спокойно оперировать сложными узорами помимо простейших элементов. Это как письмо: слоговую азбуку выучит каждый, почти все также могут запомнить положенные школьнику основные рекомендованные знаки. Но вот что касается настоящей книжной учености, то тут надо попотеть.
Поэтому ему тоже приходилось почти слепо слушаться Саннин. А когда ты слушаешься слепо, то есть не понимая, что именно делаешь, результат почти всегда выходит хуже, чем мог бы быть. Да и объяснения занимают больше времени.
В общем, Саннин, похоже, пришлось тяжелее всех.
Сначала Тарик нарисовал для них с Лито схему узоров, оплетающих помещение, и эти двое (в основном, хотя Тарик тоже вставил свои пять чешуек) начали гадать, что и для чего используется. А заодно — что из этого можно потревожить, чтобы не помешать Есуа бороться с Идеальными. То бишь насколько возможно сгладить негативные эффекты для нормального мира, но чтобы в Нечистом измерении все осталось как было.
— С такими ограничениями вменяемого эффекта не добьешься, — сказал тогда Лито. — Насколько я вижу, она в основном раскачивает вулканические эффекты… Я не сейсмолог, но видится мне, что если мы стопроцентно, точно избежим всего, что может помешать Есуа драться, то в лучшем случае замедлим процессы, но не отменим их.
— Замедлить — тоже хорошо, — не согласилась Саннин. — У властей будет больше времени эвакуировать людей.
Лито вздохнул.
— Ну да, учитывая работу чиновников, никакое время лишним не будет. Тогда предлагаю не терять его даром и приступать. Все равно детальный план мы не наметим. Лучше пробовать разное и смотреть, что получается.
— Согласен! — горячо поддержал его Тарик, который по жизни придерживался именно этого метода.
Ну вот теперь они пробовали… разное. Но сказать, что в точности получается «на местности» не могли: не было у них возможности следить за тем, что происходит в нормальном мире. Они по-прежнему были изолированы отовсюду, и единственным намеком на то, что вселенная не ограничена зданием «Саравеза» вообще и этой комнатой в частности, оставались парящие в воздухе зеркала.
На которых, кстати, Тарик по-прежнему ничего не мог разобрать.
Они возились час или больше, и даже выносливое тело полудракона наконец начало уставать (Тарик надеялся, что это из-за того, что ему доставались самые толстые каналы, а не из-за того, что начал кончаться кислород). Наконец Саннин сказала:
— Ладно, пока хватит.
— По-моему, вообще хватит, — сказал Лито, морщась и отряхивая кисти рук. — Будем дальше шарашить, неизвестно, что получится. Можем даже хуже сделать.
Тарик был с ним скорее согласен, но предпочел промолчать. Он не был уверен, что они уже не сделали хуже. Это ощущение, кстати, мешало чувствовать себя спасителем отечества или вообще благородным человеком. Скорее он ощущал себя ребенком, которого нечаянно заперли в логове злого волшебника, как в детских сказках, и он от нечего делать решил там все разнести.
Саннин тоже ничего не ответила Лито. Судя по ее лицу, она вообще держалась из последних сил.
Не сговариваясь, они сошлись в центре комнаты, возле неповаленной кафедры. Тарик уселся прямо на пол, согнув в коленях мощные нижние лапы. Саннин пристроилась на чудом уцелевшей лавке, Лито присел на обломок сундука.
Тарик краем глазом поглядывал на Есуа, но она за это время ничуть не изменилась — все так же сидела, скрестив ноги, с отрешенным выражением лица. Ну, по крайней мере, не умерла и не проиграла Идеальным от их манипуляций, уже хорошо.
— Что будем делать теперь? — спросил Лито.
— Посидим немного и вернемся к остальным, — сказала Саннин со вздохом. — Надеюсь, они там без меня не устроили бунт и не заставили Илина потратить все стрелки…
— Это называется «болт». Арбалетная стрела.
