Гарем-академия 6. Мать народа (СИ) - Мадоши Варвара
Прозрачная кабина на нагруднике драконьего доспеха давала обзор почти во все стороны, только между коленей Даари поднимался узкий терминал связи, да пол был защищен броней — а так, пожалуйста, специальный алхимический хрусталь весьма прозрачен, как будто в воздухе висишь. И ремни — слабое утешение. Слишком уж хлипко и ненадежно выглядят. Правда, еще Даари была подключена к внутренним системам доспеха через магические каналы, касающиеся ее тела, но это и вовсе не опора.
Короче, Даари обнаружила, что не годится в пилоты или космонавты. Страшно стало так, что зубы свело и замутило, а все тело бросило в холодный пот.
«Терпи! — велела себе Даари. — Сама напросилась! Ты императрица или кто⁈»
Последний довод подействовал: она представила, как будет стыдно, если сейчас подаст условленный сигнал бедствия и скажет — нет, все, дорогой мой Владыка, как-нибудь без меня. А как красиво говорила!
Владыка же, как назло, словно чтобы специально дать возможность своим пассажирам передумать, заложил два красивых круга над Сораконом, постепенно набирая высоту. Пристань с отходящим от нее «Великолепным» мелькнула два раза, с разных ракурсов; показались пригородные домики, с такой высоты уже даже не игрушечные, а напоминающие горсть праздничного разноцветного риса. Даари закрыла глаза, чтобы подавить головокружение, но тут же пришлось открыть: раздался звуковой сигнал пришедшего сообщения.
«У всех все в порядке?» — появился вопрос на экране терминала.
Между кабинами доспехов проложена была видеосвязь, действующая на том же защищенном принципе, что и военная Сеть — то бишь с помощью физических кабелей и проводников, а не одних только магических каналов. Даари сейчас на терминале видела лица принца-генерала Лаора и Геона Утреннего Тигра (Сантир проиграл место, так как заменить его на космодроме Резервный было просто некем). Однако Владыка, по понятным причинам, воспользоваться этой видеосвязью не мог. Поэтому он просто генерировал текст силой мысли, подключаясь точно так же, как он это проделывал с обычной Сетью. Выходило даже удобнее: ему совсем не требовалось времени на набор текста, а прочесть глазами — быстрее, чем услышать.
— У меня — да, — сказал Лаор. — Красивый набор высоты, Владыка.
«Льстец!»
— Я тоже в порядке, — лаконично сказал Геон. — Хотя это напомнило мне, почему я не пользуюсь планерами.
Даари тут же почувствовала к дяде Гешвири особую теплоту, но сознаваться в этом не стала. Просто лаконично ответила:
— У меня все тоже норм.
«Рад слышать, — сообщил текст от Дракона. — Тогда приготовились, входим в Нечистое измерение».
Со слов Дракона, Нечистое измерение велико, не вполне пространственно соответствует Планете, поэтому обычно, когда он там появлялся, избегать внимания Идеальных труда не составляло. Однако Даари сильно удивилась бы, если бы в этот раз они не ждали его… или других магов, раз уж, распотрошив Сиару Салагон, Идеальные теперь имели представление, на что способны лучшие спецы Цивилизации!
Ну да что говорить, она уже это Дракону озвучивало, и он все равно решил делать, как считает нужным. Так что остается только сжать зубы и…
Ого, а сжать зубы действительно оказалось не лишним! Волна дурноты, которая накрыла Даари при переходе, чуть было не вывернула ее наизнанку. Показалось даже, что это и есть смерть. Хорошо, что длилось все очень недолго, один удар сердца, меньше секунды. Но за это мгновение Даари успел пробить холодный пот, затем горячий, затем она чуть было не рассталась с завтраком, но в последний момент справилась — благо, завтрак был, по совету лекарей, максимально легкий: лепешка с рисовым отваром.
Дракон заверил ее перед полетом, что она, безусловно, выдержит переход — главным требованием к магу, задумавшему попасть в Нечистое измерение, было пропускать через себя пресловутые высокоэнергетические заряды, а Даари, в силу генетического статуса, справлялась с этим лучше большинства — но сейчас на миг она усомнилась, прав ли он.
Ни Лаор, ни Геон в Нечистом измерении тоже никогда прежде физически не бывали. Даари быстро взглянула на терминал связи: с ними все в порядке?
Ну, в случае Лаора, даже смотреть было не надо: принц-генерал изобретательно ругался, в лучших армейских традициях — хотя очень сдавленным тоном. Переход явно дался ему нелегко: щеки покраснели, лоб блестел от пота. Главный евнух, наоборот, хранил молчание и тяжело дышал, но побелел даже не как бумага, а слегка в зелень. Однако держался прямо, не повис на ремнях, уже хорошо.
«Как ваше самочувствие?» — спросил текст на экране.
— Жить буду, — сказала Даари вслух.
Лаор и Геон подтвердили.
«Тогда смотрите в оба. Путешествие будет короче, чем в нашем мире, но не мгновенным».
Даари завертела головой. Ей без толку было «смотреть в оба»: она не маг, она тут в качестве дополнительного элемента конструкции, своеобразного усилителя для Дракона, от ее внимания ничего не зависит. Однако поглядеть на Нечистое измерение хотелось. В конце концов, из ныне живущих магов тут бывала только госпожа Лайет, да еще вот Сиара Салагон ненадолго сподобилась…
Однако, к вящему своему разочарованию, Даари ничего особенного не разглядела — то есть ничего похожего на то, что она видела на записи, посвященной гибели Сиары Салагон. Ни скал, похожих на сожженное слоеное тесто, ни бугрящейся и колышащейся массы вместо земли. Сплошной разноцветный туман, довольно живописный, похожий на тополиный пух. Почти такой же появляется, если обработать помещение заклятьем для проявления фоновой магии — Даари на него насмотрелась в Академии.
— Вам что-нибудь видно? — спросила Даари у Лаора и Геона.
На лицах мужчин появилось легкое удивление, Лаор сказал:
— Горизонт довольно далеко, видимость хорошая. Хотя не уверен, как интерпретировать местные ландшафты.
— А я не уверен, что это ландшафты, а не живые существа, — добавил Геон. — Или, скорее, твари.
— А разноцветный туман? — спросила Даари. — Вы его не видите?
«Побочный эффект твоего уникального зрения, Дайки, — появилась надпись в центральной трети экрана. — Ты видишь концентрированную фоновую магию, которой здесь заполнено все, и она мешает тебе рассмотреть остальное. На самом деле мы летим над довольно интересной местностью».
— Отлично, — пробормотала Даари и приготовилась скучать: не просить же спутников, чтобы они пересказывали ей все! Да и как перескажешь, если многие объекты здесь заведомо не похожи на те, что существуют в обычном мире?
Следующие четверть часа или около того Даари усиленно разглядывала цветной туман, надеясь увидеть, как из него вылетит стая радужных скатов или еще кого поинтереснее. Ну и заодно краем уха слушала, как Лаор и Геон обсуждают невидимые ей объекты и спорят на тему того, в какой среде Нечистым тварям комфортнее — в своем мире или в нашем? Ведь недаром за столько веков они не расползлись в нашем мире вдаль от Пограничья — может быть, наша среда для них если не ядовита, то, во всяком случае, неблагоприятна. Лаор отстаивал эту точку зрения, Геон держался традиционного мнения: твари и рады бы пробраться к нам, да усилия человечества по их убиению не дают.
Дракон больше ничего не писал, и Даари начала думать, что путешествие, вопреки ее опасениям, обойдется без особых приключений. Увы, не обошлось: внезапно, без всякого предупреждения в прозрачный материал кабины ударил огненный кулак.
Даари инстинктивно отшатнулась и, наверное, упала бы с кресла, если бы ее не удерживали ремни. Но никак иначе отреагировать не успела, потому что Дракон резко нырнул вниз — судя по перегрузкам, которые она ощутила.
Все закружилось у нее перед глазами, на миг очень близко, как будто в метре от лица и защитного колпака кабины мелькнула знакомая по образовательному фильму имени Сиары Салагон поверхность — словно пирог, сложенный из множества ажурных каменных корочек. Потом вместо поверхности оказалось небо, неожиданно багрово-зеленое, то ли в облаках, то ли в иных пятнах непонятного происхождения… а может, не небо, кто его разберет? Дракон, похоже, вошел в штопор: Даари только и могла, что держаться за эти хлипкие ремни, которые порицала еще совсем недавно (а стоило доверять нанятым ею же конструкторам, стоило!), молиться всем известным ей богам и духам — впрочем, их имена вылетели из головы почти сразу же — и стараться не выблевать все-таки эту несчастную лепешку.
