Ольга Романовская - Девятка мечей. Игра на опережение
Выпив для храбрости разведенного спирта, согласилась приступить к неприятной процедуре. Вспомнить бы, были ли у Дейва родинки? Удружили так удружили, вырви ведьме глаз! А все потому, что веду дело некроманта. Мстят мне господа полицейские.
Включила детоскоп, постаралась успокоиться и поплелась к большому столу. Старший лаборант уже включил мощные осветительные приборы и направился к ряду ящиков. Пробежал по ним взглядом и выдвинул один из верхнего ряда.
Сначала на металлическую поверхность лег диктино. Его не отмывали, осталась вся грязь и кровь – несколько крупных капель. Они уже побурели и засохли. Прибор работал исправно, даже настройки времени не сбились. Детоскоп показал: чисто. Значит, если диктино и надевали на мертвеца, то делал это не маг. Или маг, но не колдовавший перед этим.
Капли крови расположены правильно, как и должны при подобных обстоятельствах. Угол совпадает.
Аккуратно коснулась прибора, посмотрела и переписала последние набранные коды: диктино позволял, отображал целых два. Один – неизвестный, второй вызвал недоумение: перед смертью Дейв звонил Неврису. Я аж села, благо рядом имелся табурет. Нет, не показалось, это код Невриса. Интересно, когда сделан вызов?
– Откуда земля на диктино сказать? – бесстрастно поинтересовался лаборант. Его, похоже, давно не волновали ни живые, ни мертвые.
Кивнула и узнала, что на приборе два разных типа почвы. Одна – с насыпи, другая – дорожная. То есть Дейв держал диктино грязными руками, видимо, торопливо набирая Невриса. Почему грязными? Толкнули, повалили, выронил прибор со страха – вариантов множество.
Картинка в очередной раз поменялась. Только звонил ли Дейв нанимателю или, наоборот, хотел предупредить? Увы, эту тайну он унес в могилу, мне оставалось лишь гадать. Ничего, гляну в заключение, запрошу время вызова Невриса и узнаю, как все было. Интуиция подсказывала, что звонил Дейв уже валяясь на земле, куда его отправили, например, ударом в спину. Дозвонился ли, вот в чем вопрос? Но это если код набирали непосредственно перед смертью, минуты за две, не больше. А если за пять или десять, то звонил Дейв некроманту, и имя его Итон ишт Неврис. В любом случае, о звонке начальник ничего не говорил, это очень странно. Особенно в свете его подрывной деятельности.
Хмыкнув, мысленно выдвинула еще одну версию – покровитель Невриса из Ведомства и есть некромант. Абсурдно, но иногда самое нелепое становится истиной.
Повертела диктино и убрала обратно. Он принадлежал Дейву, абсолютно точно: вбить некоторые коды посторонний человек не мог.
– Теперь рука, – старший лаборант вновь открыл ящик и извлек отрезанную чуть выше локтя человеческую конечность. – Хорошо сохранилась, как и специфические ранки. Вот, взгляните.
Мучитель шмякнул руку на стол и ткнул в посиневшую кожу запястья.
Ой, где здесь туалет? До него не добралась, ограничилась вовремя подставленным ведром.
После ватки с нашатырным спиртом решилась-таки взглянуть на стол.
Сведенные судорогой пальцы, изодранная, насквозь пропитавшаяся кровью рубашка, расколовшаяся запонка, родинка возле большого пальца, след от диктино. И царапины, которые бывают только от усилителя магического потенциала.
– Он успел? – отвернувшись, вперила взгляд в дверь и часто-часто заморгала. – Я о кристаллах, следы в крови остались?
– Да, только не помогло, – равнодушно пожал плечами лаборант. – Пятую страницу откройте, там написано почему. Если коротко: заклинание. Обездвижили парня, парализовали нужные суставы и отволокли на рельсы.
– Его живым?.. – На глаза навернулись слезы.
Хотя ты это знала, Магдалена, знала по скрюченным пальцам.
– Живым, но кричать не мог: придушили. Волокна веревки нашли, сейчас покажу, я не все снял.
– Нет, не надо! – вскричала я, замахав руками. – Давайте быстро гляну детоскопом и подпишусь. И голову смотреть не станем.
– Голова – это самое главное, барышня, – назидательно заметил лаборант. – Вы ее прибором посмотрите, экранация сохранилась. А на веревке – почерк убийцы.
Я выдержала ровно минуту до того, как выбежала в тамбур. Бумаги остались на столе, даже сумку забыла. Отрезанная человеческая голова произвела неизгладимое впечатление, с Селией поступили человечнее, если это понятие вообще применимо в подобной ситуации. Придется увеличить дозу снотворного, либо уговаривать Тайрона заниматься со мной сексом до рассвета, чтобы не видеть глаз Дейва, забыть раскрошенную челюсть, этот ужас в зрачках. Бывший коллега лежал и видел летящий на полной скорости курьерский поезд, отсчитывая последние мгновения жизни.
Потом нашла в себе силы вернуться и, дыша через платок, взялась за детоскоп.
Руки дрожали, линии в блокноте выходили кривыми, но я смогла зафиксировать экранацию. Все до боли знакомо, могу закрыть глаза и дорисовать. Два заклинания: одно для тела, другое для головы, видимо, онемение или что-то в этом роде, чтобы у Дейва отнялся язык. Судя по локализации, накладывали с близкого расстояния.
Быстро подписала акт опознания, подхватила свои вещи и рванула в лабораторию за третьим заключением. Его выдали по Селии, я просила сделать повторное, в свете подозрительности Мориса Алерно. Тут же прочитала и горько усмехнулась: две руки. Все-таки две: учитель и ученик. Первый направлял, второй делал. А в комнате только Алерно и Тайрон, которого так умело подставили.
К счастью, на этом «приятности» закончились, и я смогла подняться в отдел с одной мыслью – выпить чаю. Много чаю.
На столе уже дожидались два запечатанных свертка. Сдвинула их к краю, положила поверх ношу из лаборатории и отправилась за кипятком. Так, медленно глотая горячий чай, и познакомилась с очередной жертвой некроманта. Действительно, проститутка, нашли на окраине Нэвиля. Работа грязная, больше крови, чем толку, если верить газете. Значит, придется опять идти в участок и тащиться осматривать место преступления. И найду я наверняка ученика, имя которому – Морис Алерно. Так что облегчу себе жизнь и начну с поисков самого аристократа. Даже если ошиблась, этот Алерно что-то знает.
Отдел все еще не оправился от гибели Дейва, все ходили пришибленные, шушукались по углам. Все, кроме Невриса, который невозмутимо трудился в своем закутке то ли по причине черствости, то ли собственной вины. И ни слова о звонке Дейва!
Отложив газету, взялась разбирать банковские документы: после сильных нервных потрясений помогают цифры и сухие формулировки. Тут были данные по чековому счету, имя владельца, номер свидетельства личности, описание, составленное со слов клерков – расплывчатое, общее, ничего не дающее. Мужчина средних лет, темный, в дорогом костюме. И записи кристаллов не помогут: счет открыли не в этом месяце, а полтора года назад. Предусмотрительный некромант! Его лицо давно стерто: записи кристаллов в банках хранятся ровно год, а потом записывают поверх новые. Так долго их хранят только из-за запросов полиции и нашего Ведомства, остальные обновляют кристаллы гораздо чаще.
Имя выписала и тут же отправила запрос в полицию вместе с номером документов. Они, конечно, фальшивые, но, может, бланки подлинные, тогда можно установить исполнителя.
– Ишт Мазера, зайдите, – прервал мои изыскания Неврис. Выглядел он потрепанным, глаза подозрительно бегали.
Дождавшись, пока я сяду, начальник протянул мне сложенный вдвое листок. Развернув его, увидела странную запись из двух строк. Перечитав снова, догадалась, это запись звонка Дейва, со всеми междометиями. Под ней стояло точное время.
– Вам пригодится, – прокомментировал Неврис. – Надеюсь, поможет. После поднимитесь к первому заму, он о вас спрашивал. Сейчас у ишт Лотеску совещание, зайдите в полдень.
Ясненько, значит, на меня вывалят новую порцию информации или дадут указания. Лучше бы второе, потому что дело некроманта все запутывалось, казалось, будто я хожу по кругу и не вижу самого главного.
– Хорошо, господин. Еще что-нибудь?
– Да так… – задумался Неврис. – Сложно описать. Шумовой фон. Как вы понимаете, я о звонке ишт Лагара. Он выбрал не самое удачное время… – начальник замялся, будто гадая, стоит ли говорить, чем он тогда занимался. В итоге решил: не стоит.
– Что вы слышали, господин? – Я уцепилась за неожиданную откровенность Невриса. Странный он какой-то, вежливый, пришибленный. – Голос нападавшего, хассаби?
Ладно, польщу мужскому самолюбию, назову не «господином». Неврис и внимания не обратил, достал корм для рыбок и погрузился в состояние задумчивости. Работа мысли отчетливо читалась на лице. Быстро скользнула взглядом по столу и ящикам. Показалось или мелькнул кончик знакомой бумаги? Похоже, Неврису прижали хвост.
– Нет, странный щелчок. Не знаю, что это. Ладно, идите работайте, – встрепенулся начальник, снова став прежним. – Пища для размышления имеется.
