Ким Харрисон - Два призрака для сестренки Рэйчел
— Ты сделала это! — воскликнул он, и мы оба ахнули, когда моя кровь начала самостоятельно перемешиваться с прозрачной жидкостью.
Позади нас раздалось коллективное аханье. Я взглянула вверх. Пласт безвременья поплыл от земли. Мерцающее поле распространялось по огромному кругу. И когда площадь оказалась под куполом безвременья, слабый резонанс колоколов Кафедрального Собора усилился, и все колокола Цинциннати зарезонировали от вибраций магии.
Мы были вне круга. Все были. Он сверкал, как опал; голубые, зеленые и золотые цвета ауры семи ведьм плавно переходили друг в друга. Кое-где виднелись пятна красного и черного; красный отражал пережитые страдания, которые сделали нас сильнее, а черный — то плохое, что мы сознательно взяли на себя. Зрелище было захватывающе, и я смотрела на круг, присев на снег, окруженная сотнями людей, но с чувством ужасного одиночества в душе. Волосы на затылке покалывало. Я не видела нарастание энергии, но я могла чувствовать ее.
Я встретила взгляд Робби. Его глаза были огромны. Он не смотрел на круг. Открыв рот, он указал рукой в перчатке мне за спину.
Я повернулась лицом к статуе. Жидкость почти исчезла, превратившись в золотой туман, и я прикрыла ладонью рот. Морок принимал человекообразную форму. Мужскую фигуру с широкими плечами. Скорчившуюся от боли. От мысли, что я причинила боль папе, мне стало нехорошо.
За спиной криком взорвались тысячи глоток. Ахнув, я бросила взгляд на толпу над головой брата. Барабанная дробь известила всех о начале солнцестояния, и площадь затопило музыкой. Люди кричали от восторга, и я почувствовала головокружение. Звук отражался в моих висках, и я прислонилась к статуе.
— Дьявольские происки, — произнес нетвердый испуганный голос позади меня. — Это ад. Адские глубины. Святое пламя грешников!
Вздрогнув, я широко раскрыла глаза. Человек стоял между Робби и мной, невысокий мужчина в снегу, босиком, с волнистыми черными волосами, с бородкой, с широкими плечами… и абсолютно голый.
— Ты — не мой отец! — прошептала я, чувствуя, как сердце выпрыгивает из груди.
— Да, есть еще причина, чтобы спеть с ангелами, но не эта, — ответил он, сильно дрожа и пытаясь как-то прикрыться.
А затем закричала женщина.
Глава 4
— Стрикер![2] — закричала женщина в толстой меховой шубе, указывая на нас рукой. Головы стали поворачиваться в нашу сторону, и я запаниковала. Послышалось много возгласов и аплодисментов. Робби запрыгнул на каменный парапет ко мне и стал снимать пальто.
— Боже мой, Рэйчел! — сказал он, и свет от круга осветил его шокированное лицо. — Получилось!
Невысокий человек сжался и вздрогнул от далекого грохота. Над рекой запускали фейерверки, и толпа восторженно заорала, когда красно-золотой гриб взорвался в темном небе. Трясясь от страха, он наблюдал за сверкающим дождем, потерянный и совершенно изумленный.
— Вот. Наденьте это, — сказал Робби. Он выглядел забавно, оставшись только в шапке, шарфе и рукавицах, и человек испуганно вскочил, когда Робби накинул на него пальто. Мужчина молча повернулся ко мне спиной, быстро засунул руки в рукава и застегнулся. Взорвался следующий залп фейерверков, и он поднял глаза, разинув рот на зеленое свечение, отражающееся от соседних зданий.
— Дерьмо, дерьмо, дерьмо, — бормотал Робби пораженно. — Я никогда не сделал бы так. Рэйчел, ты можешь хотя бы раз сотворить гребаные чары неправильно?
Грудь сжалась, я не могла вдохнуть. Черт побери. Это был не папа. Я где-то ошиблась. Сгорбленный человек с босыми ногами и в новом пальто моего брата не был моим отцом.
— Я п-полагал, в аду ж-жарко… — выговорил он, стуча зубами. — Т-тут х-холодно.
— Не все получилось, — прошептала я, и он перевел на меня яркие синие глаза с выражением загнанного животного. У меня перехватило дыхание. Он был потерян и испуган. Еще один далекий залп заставил его перевести глаза с меня на снежное небо.
Откуда-то сбоку послышался пронзительный голос.
— Там! Вон он!
Я нашла глазами женщину, кричавшую раньше. Рядом с ней шел сотрудник службы безопасности, и оба они смотрели в нашу сторону.
— Это оскорбление для всех достойных людей! — громко сказала она в ярости.
Мои глаза нашли Робби. Дерьмо. И что теперь? Робби спрыгнул со сцены.
— Мы должны идти.
Маленький человек изучал толпу, страх сменился удивлением. Робби схватил мамин каменный тигель и засунул в карман.
— Приносим всем извинения! — с наигранной жизнерадостностью заговорил он. — Кузен Боб. Вот же задница. Сделал это на спор. Ха-ха! Ты выиграл, Боб. С меня ужин.
Я слезла со сцены, но человек-призрак уставился на здания.
— Это внушающая страх катастрофа — не ад, — прошептал он и перевел взгляд на меня. — Вы не демон.
Его сильный акцент звучал как в старых телешоу, и я задумалась, как долго этот парень был мертв. Робби протянул руку и схватил его за рукав, потянув.
— Ад будет, если мы не уберемся отсюда. Давайте!
Человек спустился с парапета, и мы втроем вклинились в толпу людей с покрасневшими лицами, одетых в тяжелые зимние пальто.
— Прошу прощения! — воскликнул Робби, когда мы столкнулись и чуть не свалились, так как он не отпускал мою руку. Я прищурилась от снежного ветра, дующего в лицо.
— В чем я ошиблась? — спросила я, из-за невысокого роста не видя, куда мы идем. В небо все еще взлетали фейерверки, и люди на площади начали петь.
— Я, я, я, — бурчал Робби, подталкивая призрака впереди нас. — Почему всегда ты, Рэйчел? Можете вы двигаться быстрее? Или хочешь, чтобы мама приехала в ОВ вытаскивать нас?
Я застыла на мгновение. О, Боже. Мама. Она не должна узнать.
— Давайте побыстрее! Поторопитесь! — крикнула я, толкая спину мужчины. Он споткнулся, и я отдернула руку от него. Вид голых ног на снегу вызвал шокирующее понимание, откуда он явился. Святое дерьмо, что я наделала?
Мы добежали до забитой улицы. Аромат еды стал сильнее по мере того, как толпа рассеивалась. Мои легкие горели, и я дернула Робби за рукав. Когда он повернулся ко мне, на его лице выражалось беспокойство, но потом он кивнул и остановился, увидев, что я задыхаюсь.
— Ты в порядке? — спросил он, и я кивнула, пытаясь отдышаться.
— Думаю, пронесло, — ответила я, но это походило больше на молитву, чем на истину.
Мужчина рядом со мной согнулся в три погибели. Он издал стон боли, и я шагнула назад, когда человек зашелся сухим кашлем. Люди с презрительными минами обходили нас вокруг.
— Слишком много выпивки, — пробормотал кто-то с отвращением.
— Бедный дядя Боб, — громко сказал Робби, осторожно поглаживая его спину, но человек отодвинулся, все еще кашляя.
— Не трогайте меня, — он задыхался, и Робби отступил ко мне; мы наблюдали за его сгорбленной кашляющей фигурой под падающим снегом. Группа позади нас снова заиграла. Постепенно человек взял себя в руки и выпрямился, тщательно расправив позаимствованное пальто и потянувшись к несуществующей шляпе. Его лицо казалось слишком молодым для короткой бороды. И морщин не было, только от стресса. Он молча разглядывал нас, стараясь не тревожить свои легкие, ярко-синие глаза перемещались с одного из нас на другого.
— Робби, мы должны выбираться отсюда, — прошептала я, дергая его за рукав. Он выглядел совсем замерзшим в тонкой рубашке, и только шапка, шарф и рукавицы защищали его от мороза.
Робби встал передо мной, заслонив спиной от пристального взгляда человека-призрака.
— Нам действительно жаль. Мы не хотели… чтобы все вышло вот так, — он взглянул на площадь, обнимая себя руками и дрожа. — Это не должно было случиться. На рассвете вы вернетесь обратно.
Однако мужчина ничего не ответил, и я смотрела на его босые ноги. Откуда-то послышалось агрессивное «Эй! Вы там!». Я замерла, Робби повернулся, чтобы посмотреть, и даже человек, казалось, встревожился.
— Нам нужно такси, — сказал брат, схватил меня за руку и подтолкнул парня вперед. Я вырвалась из его захвата и направилась в другую сторону.
— Мы не поймаем такси даже в радиусе пяти кварталов отсюда. Нам нужен автобус.
Робби тупо уставился на меня, и я рявкнула в раздражении.
— Автобусный парк там! Они не могли его закрыть. Пошли!
— Стоять! — крикнул мужской голос, и мы побежали. Ну ладно, побежали мы с Робби, зажав парня между собой. Мы прятались среди людей с детьми, которые тоже направлялись к остановке. Отсюда автобусы ходили во все части Цинци. Казалось, никто не обращал внимание на то, что ноги невысокого человека голые или что Робби одет не по сезону. Песни и смех звучали повсюду.
— Там! — пропыхтел Робби, указывая на автобус, отбывающий в Норвуд.
— Эй, подождите! Подождите нас! — заорала я, размахивая руками, и автобус остановился.
