Птицы (СИ) - Торин Владимир

— Цисси! — позвал мистер Поуп. — Хватит! Оставь, как есть! Они вот-вот пустят газ! Идем скорее!

— Ты прав, — с сожалением глядя на оставленную щелочку, ответила миссис Поуп.

Она подхватила кошку, развернулась и направилась к мужу.

— Цисси, ты ничего не забыла? — многозначительно спросил мистер Поуп.

— Ах да! — миссис Поуп замерла на месте и резко повернулась к столу. Ее ноги снова приблизились и встали совсем рядом с лицом Финча.

Мальчик зажал рот и нос рукой, чтобы невзначай на выдохнуть воздух ей на чулки. Он уже мысленно попрощался с жизнью. Миссис Поуп вот-вот его заметит! Унюхает его! Она просто не может не унюхать!

Но консьержка лишь переключила торчащий из стола тумблер. Тут же по дому стал распространяться звук. Все этажи и лестницы, от подвала до чердака, заполонило нарастающее, затем спадающее, после чего снова нарастающее: «Ву-у-у…»

Такие сирены когда-то установили во всех домах Горри для предупреждения жильцов о том, что город в опасности из-за грядущего авиаудара. С тех пор ее изредка включали, но, разумеется, по менее значительным поводам. Дедушка рассказывал Финчу, что миссис Поуп, лишь только заполучив свою должность, пыталась включать сирену во время уборок в подъезде, но жильцы подобного не оценили.

— Как было бы прекрасно, если бы я ее не включила, — проворчала консьержка, — а этот проклятый Эдвинс выбрел из своей замшелой квартирки и надышался газом. А потом, сонный, отодвинул решетку и свалился в шахту лифта. Как же я люблю помечтать…

Миссис Поуп повернулась и направилась к двери своей квартиры, в которой уже скрылся ее супруг. Вскоре дверь за ней хлопнула, щелкнул замок.

Финч немного выждал и, собравшись с духом, аккуратно отодвинул стул и выбрался из-под стола. Из-за пребывания в неудобной позе спина и шея затекли, впрочем, мальчик тут же и думать забыл об этом, когда кое-что увидел.

И «кое-что» здесь относилось сразу к двум вещам. Во-первых, надежды Финча оправдались — книга учета посетителей дома № 17 лежала на столе, а во-вторых, в щели под дверью и под заслонкой окошка лез синеватый дымок, пробираясь в комнатку, словно воришка.

«Газ!» — испуганно подумал Финч и, поспешно развернув свой сверток, надел заблаговременно собранный аппарат для дыхания.

Стеклышки очков были мутными и царапанными, но неудобство от них не шло ни в какое сравнение с неудобством дыхательной маски. Финча сразу же посетило ощущение сдавленности, будто его заперли в чемодане, ну а первый же вдох показался мальчику таким тяжелым, словно его душили подушкой. От респиратора воняло резиной и почему-то керосином. И тем не менее Финч дышал. С трудом, но дышал — и воздухом, а не удушливым синим газом, который проник в комнату консьержки уже в достаточном количестве, стремительно прибывая.

Финч засуетился. Нужно было торопиться, ведь иначе совсем скоро здесь уже будет столько газа, что он попросту не сможет прочитать то, ради чего с такими сложностями сюда пробирался.

Открыв книгу на заложенной фиолетовой лентой странице, Финч задумался, ведя пальцем по столбику подробных записей:

«Мне нужна вся прошлая неделя. Когда там приходил Человек в черном? Что говорил мистер Хэмм? За два дня до исчезновения дедушки? Значит, от приходил четыре дня назад…»

Найдя нужную страницу, Финч пробежал ее взглядом.

Сквозь густеющее синее облако газа и сквозь мутные стекла защитных очков записи было видно плохо, но пока что Финч кое-как еще различал буквы.

Не то… Не то… Снова не то… Еще не… Стоп! Его палец остановился на надписи: «Квартира № 12. К Корнелиусу Фергину. М-р. Гораций Горр».

«Кто такой этот Гораций Горр? — подумал мальчик. — Это он? Человек в черном?»

И тут Финч вдруг ощутил, что дышать стало намного труднее, в горле пересохло, а во рту появился мерзкий горький привкус. Он опустил взгляд и увидел то, что заставило его содрогнуться: на одном из ребер трубки-гармошки дыхательного аппарата была трещина. В нее медленно, но уверенно, заползал газ. Старье из ящика мистера Хэмма не оправдало возложенных на него ожиданий и на деле оказалось бесполезным хламом.

«Только не это! — в отчаянии подумал Финч. — Только не это! Как же так?!»

Воздух почти перестал поступать в маску, и респиратор наполнился синим газом. Финч задержал дыхание и сорвал респиратор с лица, после чего повернулся к двери.

«Я смогу! — пронеслось в голове. — Мне просто надо выбраться из этой комнатушки!»

Финч отошел от стола и покачнулся. Кажется, он слишком поздно задержал дыхание…

«Выбраться и дойти до лестницы! Только до лестницы!»

Финч сделал еще пару шагов. С каждым движением он чувствовал, как тело становится все непослушнее, все больше… резиновым. Веки потяжелели и начали сами собой закрываться. Приходилось прикладывать недюжинные усилия, чтобы не давать им сомкнуться окончательно…

«Арабелла ждет меня на лестнице… Там я смогу…»

Он сделал еще шаг. Вот и дверь!

«Да!»

Финч положил руку на засов и почувствовал невероятное облегчение.

«Я выбрался!» — с потаенной радостью подумал мальчик.

В следующее мгновение ноги его подогнулись, и он рухнул на пол у двери в комнате консьержки. Глаза за стеклами защитных очков закрылись, а газ пополз в нос и в приоткрытый рот.

*

На вершине маяка было очень холодно. Дул ледяной ветер, швыряя снег в лицо. Где-то внизу замер город — разбросанные горсти огоньков, ожидающие прихода бури. Полоса ослепительного белого света прошлась по ближайшим кварталам, будто приливная волна, затопила все кругом и поползла дальше, огибая башню. Фонарь маяка медленно с лязгом проворачивался…

У промерзшего кованого ограждения смотровой площадки, опоясывающей башню будто шарфом, стояла женщина. На ее плечи было наброшено мужское пальто, в спутанных волосах торчали длинные черные перья. Снег, казалось, не смел прикоснуться к ним.

Она обернулась и помахала Финчу.

— Иди ко мне, дорогой!

У нее было необычное лицо: белая, как мел, кожа, большой острый нос и черные круглые глаза, блестящие от слез. Финч уже научился понимать эмоции не-птиц и поэтому понимал, что ей сейчас очень грустно. А еще — то, что она боится.

— Мисс Коллн? — спросил он и подошел ближе. Она взглянула на него сверху-вниз и ласково потрепала по волосам. Как будто сам ветер прикоснулся к нему. Невероятно горячий, обжигающий ветер.

— Как хорошо, что ты пришел, — нежно проговорила она. Трещина ее рта исказилась в некоем подобии улыбки. — Я так рада тебя видеть.

— У меня ваше перо, — сообщил мальчик. — Оно такое горячее…

— Сохрани его, — отстраненно сказала она и поглядела вдаль. — Когда оно остынет, ты поймешь, что меня больше нет.

— А где мистер Карран?

— Я… я не знаю, — прошептала мисс Коллн.

— Это Кэрри? Это все он?

Она поглядела на него с горечью и сожалением, прикоснулась ладонью к его щеке, а затем одним движением перемахнула через перила.

— Мисс Ко-о-оллн! — закричал Финч и схватился за поручень. Мальчик перегнулся, пытаясь разглядеть хоть что-то внизу, но там лишь кружился снег, закручиваясь спиралями и ударяясь о каменную стену маяка.

Волна белого света прокатилась и исчезла. Фонарь повернулся.

Ветер вдруг принес отдаленные звуки плача. Финч огляделся с тревогой — эти заунывные нотки показались ему знакомыми. Между тем на площадке он был один.

Зато на стене чернели огромные трафаретные буквы.

Финч двинулся вдоль надписи, и вскоре она составилась в одно пугающее слово.

— ГЕЛЛЕНКОПФ, — шепотом прочитал он.

Ветер снова принес звуки плача. Они раздавались за спиной. Плакал кто-то совсем рядом.

Финч обернулся и…

…открыл глаза.

Беспросветная тьма кругом таяла и увядала клочьями, постепенно приобретая очертания его комнаты.

В распахнутое настежь окно залетал снег, и Финч с удивлением обнаружил себя лежащим на подоконнике и закутанным в пуховое одеяло. У него на груди скопился уже немаленький сугроб.