Эндрю Фокс - Блюз белого вампира
Уныние Джулса слегка оттаяло и превратилось в робкую, неуверенную надежду.
— Ты правда так думаешь? У меня неплохо получалось?
Дудлбаг улыбнулся и потрепал друга по полному плечу.
— Не просто неплохо, а очень даже хорошо. Я нисколько не сомневаюсь, что тебе снова удастся достичь того же уровня. Просто надо работать над собой. Практика, практика и еще раз практика. Плюс немного веры в собственные силы… Попробуем еще разок?
* * *Интересно, с кого стоит начать? С волка или с летучей мыши? Наверное, лучше начать с того зверя, в которого превратиться сложнее, чтобы потом, когда сосредоточенность и умственные способности будут не на высоте, приступить к созданию того, что попроще. Если выбирать из волка и мыши, то вторая, конечно, была гораздо сложнее. Все-таки волчье тело сильнее походило на человеческое, а само превращение казалось куда менее странным и отвратительным. У летучей мыши сначала росли длинные-предлинные фаланги, потом между ними натягивалась тонкая, как бумага, перепонка… Фу, гадость! Определенно, превратиться в мышь было гораздо труднее.
Джулс закрыл глаза и представил себя маленькой летучей тварью. Его прежнее привычное тело, которое он любил и ненавидел уже столько десятилетий, исчезло. Он осмотрел комнату, не столько осознанно, сколько интуитивно испуская ультразвуковые импульсы. Часть волн отразилась от гибкой фигуры Дудлбага, выдав тем самым его грациозное присутствие. Джулс взмахнул крыльями раз, потом другой. Попробовал пересилить упрямое тяготение и оторваться от пола. Ничего не вышло. Даже удивительные таблетки дока Ландрю с вызванной ими бойкостью не помогли его летучей мыши преодолеть собственный вес и оторваться от земли. Почему? Ну, почему он не может стать худой летучей мышью?
Так много вопросов! Чересчур много для грызуна с такой маленькой головой. Он отбросил посторонние раздумья. Сейчас перед ним стояла задача поважнее. Надо создать волка. Джулс выключил свою природную эхолокацию, зажмурил подслеповатые глазки и стал думать обо всем самом волчьем, что мог представить. Он почувствовал, как происходит что-то…
— Джулс! Не так!
В чем дело? Разве у него не получается?
Джулс чувствовал, как появляется длинная волчья морда с мокрым носом и грозными резцами. К сожалению, одновременно происходило кое-что еще. Его левое крыло пропадало вместе с тем, как появлялась волчья морда!
— Джулс, используй ту массу, что у тебя в гробу! Экстрамассу, понимаешь?! Не надо менять готовую форму! Попробуй…
Увы, для советов было уже поздно. Маленький гомункул потерял левое крыло и основную часть ушей, а волчья челюсть торчала у него из груди на тоненьких нитях из протоплазмы. Через секунду раздался тошнотворный всплеск, и он оказался на полу в виде сероватой лужи.
* * *Джулсу потребовалось почти сорок минут, чтобы прийти в себя и набраться сил — если не душевных, то хотя бы физических, — чтобы повторить попытку. На этот раз он удержался в облике летучей мыши до тех пор, пока из протоматерии, что лежала далеко в его гробу, не появилась четвертая часть волка. Создавать его Джулс начал с хвоста. Решил, что если приступит к делу с головы, то острые волчьи чувства собьют его с толку и не дадут добраться хотя бы до шеи. Однако оба тела — и целое, и недоделанное — вскоре лопнули, очутившись на бетонном полу склизкими лужами. Через секунду на их месте появился сам Джулс. Растерянный и обозленный.
После еще трех попыток и трех всплесков дверь в подвал открылась. Сквозь дверной проем на верхнюю ступень лестницы протиснулась Морин в одном из своих танцевальных костюмов на бессчетных липучках.
— Ну, как идет обучение? У меня в клубе часовой перерыв, вот я и заскочила посмотреть, как вы тут управляетесь.
Она стала спускаться вниз по лестнице, а Джулс упрямо хранил молчание. Может, из-за усталости, а может, из-за нежелания иметь с ней дело — он и сам не знал. Дудлбаг поторопился нарушить мертвую тишину.
— Джулс делает заметные успехи. Правда, последние пару часов ему пришлось несладко, но это и неудивительно. Так со всеми бывает. Сейчас у нас небольшой перерыв.
— Ты заставлял его боксировать с коровьей тушей? — Она промурлыкала музыкальную тему из фильма «Рокки» и пару раз по-девчоночьи двинула кулаком в воздух. Джулс даже не поднялся с пола. Не заметив на его лице ни тени улыбки, Морин остановилась.
— Господи… да он сам выглядит как коровья туша.
Она приблизилась к Джулсу. Тот лежал на спине, безрезультатно пытаясь восстановить дыхание.
— Слушай, а ты зачем в моих побрякушках рылся, а?
Такой неожиданный вопрос заставил Джулса откликнуться.
— За каким бы… дьяволом… мне сдались… твои побрякушки?
— Понятия не имею. Сегодня вечером я искала кое-какие вещички, которые давно не носила, и обнаружила, что пропали твои молочные зубы.
Джулс все же уселся, набросив на колени рубаху.
— Чего-чего? Какие еще молочные зубы?
— Молочные зубы вампира. Твои зубы. Разве не помнишь? Я собрала их в пузырек от таблеток и хранила все эти годы. Они такие милые! До сих пор помню ночь, когда ты потерял их, — через двенадцать месяцев после того, как стал вампиром. Помнишь? Ты так перепугался. Просто в ужасе был. Думал, у тебя клыки больше не вырастут. Носился по всему дому и вопил так, будто у тебя пиписка отвалилась. Это было смешнее, чем Толстяк Арбэкль и Чарли Чаплин вместе взятые.
— Помню, помню. Ты была прямо натуральная мать Тереза. Ну так что там с моими молочными зубами?
— Они исчезли. Говорю же тебе, я хранила их в пузырьке из-под таблеток, а пузырек — в коробке для сценических драгоценностей. Кроме меня, никто туда не лазил.
— Я, во всяком случае, их не брал.
— Но ты единственный знал, где они хранятся.
— Да за каким дьяволом мне сдались собственные молочные зубы? Мне вторая пара клыков нужна как корове — седло. Ты их просто потеряла, вот и все.
— Может быть. В принципе никакого значения это не имеет.
Морин взяла складной стул, который стоял у стены, раскрыла его и села. Стул охнул как вьючная лошадь на последнем издыхании.
— Ну давай, вундеркинд, покажи себя. Дай поглядеть, чему тебя Дудлбаг научить успел. Порадуй старушку Мо.
Джулс вытер лоб рубахой.
— Даже не думай. Я на ногах не стою.
— Да ладно тебе, Джулс! Я из клуба всю дорогу пешком шла и…
На этот раз в голосе Джулса зазвенела сталь.
— Сказал ведь — даже не думай. Я всю ночь котелком о бетон долбился. Единственное, на что я сейчас способен, это пойти и поглядеть какой-нибудь фильм с Джоном Кэрредином.[25]
Морин скрестила руки на груди.
— Ничего не скажешь, отличный настрой. Наверное, Джон Кэрредин научит тебя, как за десять шагов выбраться из дерьма, в которое ты вляпался.
Дудлбаг почувствовал, что надвигается буря, и встрял в беседу.
— Морин, Джулсу правда пришлось сегодня ночью очень нелегко. Он здорово поработал, и сейчас не лучшее время, чтобы…
Джулс накинулся на Морин так, будто Дудлбага там и в помине не было.
— Это сколько же надо иметь наглости, чтобы вот так заявиться и наговорить мне всяких гадостей, когда тебя самой тут не было и ты не видела, как я пахал! Ты же знать не знаешь, о чем говоришь!
Морин сдаваться не собиралась.
— Да неужели? А я вот думаю, что способна отличить победителя от труса и неудачника! Когда победитель устал, он не заползает на диван смотреть старые фильмы «ужасов». Он бьется до тех пор, пока не выиграет окончательно!
— Ну спасибо! На меня сразу такое вдохновение нашло! Пойду прямо сейчас да запихну кол твоему экс-любовничку в задницу!
Морин побледнела, но голос у нее не дрогнул.
— Я смотрю, как меня обвинять, так из тебя энергия ключом бьет. Лучше бы ты силы туда тратил, где от них хоть какая-то польза будет. Например, учился и пытался стать лучше, а главное — умнее.
— Черт возьми, Морин, а почему ты сама не попробуешь, а? Думаешь, это так просто? Давай-ка! Превратись одновременно в волка и летучую мышь. Или лучше в трех балерин. Нет, в четырех! Я ведь тут не один, кто не страдает нехваткой веса.
— Верно. Вот только ярко-красное «яблочко» на одном тебе нарисовано.
— Благодаря тебе нарисовано! Благодаря твоим неуправляемым сексуальным аппетитам и…
Наверху раздался телефонный звонок, прервав первый раунд боя на звание чемпиона в супертяжелом весе. Морин с полыхающим лицом поднялась со стула.
— Извини, Джулс. Продолжим эту… дискуссию, когда ты будешь в состоянии вести себя приличнее.
Она бросила в Джулса его брюками и отправилась наверх, однако уже через пару минут опять просунула голову в дверной проем.
— Это тебя, красавчик, — бросила она Джулсу с ядовитой, кипучей смесью гнева, боли и презрения в голосе.
