Саймон Грин - Пути, которые не избираем

Она резко встряхнула меня, затем посмотрела на Лилит. Ко мне немного вернулся слух, но я все еще не чувствовал руки. Сьюзи обхватившие меня.

Как ты могла, сука! Он твой сын!

Это было легко, — сказала Лилит. — Ведь у меня так много детей.

Она поманила своим бледным властным пальцем, и со всех сторон вновь выползли монстры, толкаясь и пихаясь вдоль улиц и переулков, из которых они наблюдали. Их были толпы даже после того, скольких мы со Сьюзи убили, более чем достаточно, чтобы разделаться с двумя глупыми людьми.

Я заставлял себя держать голову прямо, беспомощно наблюдая, как монстры медленно окружали меня и Сьюзи, смеясь своими разнообразными голосами с уродливыми телами и формами, могучие и невероятные, монстры из темнейших глубин творения. Некоторые из них выкрикивали жуткими голосами, которые я все еще понимал, угрожая жуткими вещами, которые они сотворят с нами за уничтожение их вида. Они обещали нам мучение и ужасы, и смерть такую долгую, что мы будем умолять убить нас. Они будут мучать и пытать нас, сколько мы сможем выдержать, а потом покажут нам, что такое настоящая боль.

И я подумал: «Только не Сьюзи… Я умру, прежде чем это случится».

Она вытащила тонкий нож из голенища сапога и сделала длинный неглубокий разрез вдоль левого запястья. Я смотрел на нее с непониманием, и она прижала разрезанное запястье к моим открытым губам. Ее кровь заполнила мой рот, и я автоматически сглотнул.

— Кровь оборотня, — сказала Сьюзи. Ее лицо было рядом с моим, ее резкий и настойчивый голос, прорывался сквозь туман в моей голове. — Даст нам немного времени. Я не могу спасти нас, Джон, и некому в этот раз прикрыть наши спины. Только ты можешь спасти нас. Поэтому я буду биться с ними так долго, как смогу, дав тебе время осуществить последний бросок костей. Было бы неплохо, если бы за это время свершилось чудо.

Она убрала нож, и встала лицом к толкущимся монстрам. Она держала дробовик с привычной легкостью и оскалилась на Лилит, сидевшей на своем троне. Сьюзи Стрелок, Сьюзи Дробовик стояла прямо и дерзко, когда монстры бросились вперед, и не думаю, что когда–либо в жизни видел более храбрый поступок.

И, может, это была кровь оборотня или ее вера в меня, но я тоже встал и посмотрел на Лилит. Впервые она выглядела удивленной и неуверенной. Она открыла рот сказать что–то, но я рассмеялся ей в лицо. И используя последний запас сил, я заставил открыться мой внутренний глаз, третий глаз, моего частного детектива, мое единственное магическое наследие от Дражайшей Мамочки, и использовал свой дар для поиска мистической родственной связи между собой и Лилит. Ту связь, которую она использовала для высасывания моей силы. И это было легче простого — дотянуться через эту связь, взять ее жизненную энергию и выдернуть из нее. Она вскрикнула в шоке, содрогаясь на своем троне, когда сила потекла из нее обратно ко мне.

Монстры остановились, услышав крик ужаса Лилит, и огляделись, сбитые с толку. Моя спина распрямилась, к ногам вернулись силы, а голова прояснилась, и я снова рассмеялся. И что–то в моем смехе заставило монстров отступить. А сила все продолжала исходить от Лилит ко мне, несмотря на ее сопротивление. Сьюзи улыбнулась мне, ее единственный голубой глаз засиял Лилит снова вскрикнула от гнева и ужаса и упала со своего трона, растянувшись нелепо на земле передо мной.

Ее жуткие отпрыски теперь притихли, наблюдая в ужасе, как их могущественная мать была повержена. Я улыбнулся, глядя на свою беспомощную, дергающуюся мать, и когда я заговорил мой голос был таким же холодным, как ее.

Однажды, — сказал я ей, — все твои драгоценные монстры объединятся и обернутся против тебя, чтобы изгнать из твоего собственного творения. Когда это случится, помни, что я сделал это возможным, ослабляя тебя здесь и сейчас. Они вышвырнут тебя прочь, поскольку в глубине души единственная свобода, в которую ты веришь, это свобода принимать решать за других. Ты никогда не позволишь кому–то еще быть абсолютно свободным, потому что тогда они смогут стать достаточно могущественными, чтобы иметь власть над тобой… Ты все потеряешь, и только потому, что никогда не могла играть по–честному с другими.

Она посмотрела на меня, глазами темнее ночи.

— Я еще увижу тебя.

Да, мама, — сказал я. — Увидишь. Но только через тысячи лет. В моем времени на моей территории. Тем не менее, вот кое–что, что поможет тебе меня запомнить.

И я ударил ее ногой по лицу. Она упала, а я повернулся к ней спиной. Я посмотрел на Сьюзи, и она улыбнулась и взмахнула победоносно кулаком. Я улыбнулся в ответ и, используя силу, взятую у Лилит, я разорвал хватку Времени на нас, и мы понеслись назад сквозь историю назад в будущее и Темную Сторону, которой мы принадлежали.

Эпилог

Мы вернулись в «Странных приятелей», старейший бар в мире.

Она сказала:

Ну, что мы теперь будем делать?

Я ответил:

Мы соберем вместе все Силы, всех могущественных существ и вообще крупных игроков во всей чертовой Темной Стороне и превратим их в армию, которую я брошу против Лилит. Используя свой дар, я выслежу ее, а затем… мы сделаем все, чтобы уничтожить ее. Потому что это единственное, что сейчас осталось.

Даже несмотря на то, что она твоя мать?

Она никогда не была моей матерью, — сказал я. — Ни в одном из важных значений.

Даже с армией за нашей спиной мы все равно можем разрушить большую часть Темной Стороны, пытаясь сокрушить ее.

Она все равно это сделает, если мы ничего не предпримем, — сказал я.

Я видел, что случится, если мы не остановим ее, и любой другой исход будет лучше, чем это.

Я не смотрел на ее лицо в шрамах. Я не думал о ней полумертвой, полубезумной, пришедшей сквозь Время убить меня с ужасной Говорящей Пушкой, встроенной вместо правого предплечья.

Что если остальные не захотят впутываться?

— Я заставлю их захотеть.

И кончишь, как твоя мать?

Я вздохнул и посмотрел в сторону.

— Я устал , Сьюзи. Я хочу… хочу, чтобы все это закончилось.

Это будет адская битва. — Сьюзи Дробовик сунула большие пальцы под патронташи, скрещивающиеся на груди. — Не могу дождаться.

Я улыбнулся ей с любовью.

Бьюсь об заклад, ты и в кровать с собой берешь этот дробовик.

Она посмотрела на меня своим холодным, спокойным взглядом.

Однажды ты убедишься. Любовь моя.