Опричник. Том 2 (СИ) - Демченко Антон Витальевич
Четвёртое свидетельство мастерства Варма вручал почти в полной тишине. Но когда он, отдав девушке честно заслуженный ею документ, вместо того, чтобы объявить испытания законченными, вдруг двинулся к центру площадки, тишина над полигоном стала абсолютной. Сейчас можно было расслышать, как скрипит песок под сандалиями известнейшего в мире эфирника, возглавляющего не самую большую, но одну из самых уважаемых организаций одарённых на планете. А когда Председатель Совета Федерации Боевых Искусств и Ремёсел желает что-то сообщить своим гостям, тем лучше прислушаться к его словам со всем вниманием… И уж Бабур-джи не подведёт их ожиданий.
— Друзья, сегодня мы стали свидетелями становления четырёх молодых мастеров. Это светлый день для всех нас. Но не только прибавление в когорте ищущих знания наполняет моё сердце радостью… — старый индус усмехнулся и, обведя долгим взглядом столпившихся у кромки полигона гостей, неожиданно доверительно сообщил: — Знаете, за свой не такой уж короткий век мне довелось лишь единожды услышать эту формулу и единожды же её огласить самому. То есть, люди слышали её лишь дважды за прошедшие сто двадцать лет! — голос председателя Совета внезапно набрал силу и загремел над полигоном: — И тем больше моя радость сегодня, поскольку ныне я имею честь вновь вам сказать: Ученики и подмастерья, мастера и магистры, гранды! Слушайте и не говорите потом, что не слышали! От Дома Сканды до Горы Фидаев и Железной Палаты Тулузы! Алчущие света знания, услышьте, что под этим небом зажжён ещё один светильник, готовый вести вас по пути познания. Сим объявляю: школа Росомахи пришла в мир!
Глава 5
Чтоб Вам икалось, Антуан!
Гул, поднявшийся после сделанного старым эфирником заявления, был вполне понятен и ожидаем, как и тот факт, что ушлый индус не удовлетворится одним лишь сообщением о появлении новой именной школы и непременно возжелает представить общественности не только саму школу, но и её основателя, благо тот находится, что называется, в шаговой доступности.
Собственно, сам председатель секрета из своих намерений не делал и честно предупредил меня о них ещё утром, за добрых три часа до запланированного выступления моих учениц. Я же, памятуя о данном самому себе слове не скрывать более ранга и статуса… да вспомнив некоторые намёки того же характера, полученные от одного дважды мёртвого дедушки и его сюзерена, препятствовать исполнению желания хозяина фестиваля не стал. А потому, когда Бабур Варма, сделав своё объявление, повернулся к нашей компании и приглашающе махнул рукой, мы с ученицами уже были на ногах и, перешагнув через низкий каменный бортик, отделявший полигон от гостевой зоны, двинулись ему навстречу. И, хотя чувствовали мы себя под заинтересованными взглядами толпы весьма неуютно, но свою роль отыграли неплохо. Мне так кажется… Впрочем, сам Бабур-джи был доволен, как слон после купания, и утверждал, что всё прошло просто замечательно. Он вообще всю дорогу до ратуши был говорлив и необычайно благодушен… А на мой прямой вопрос о причинах такой радости, старый эфирник вдруг замер почти у самого порога ратуши, здание которой на всё время фестиваля было отдано под нужды Федерации и организаторов праздника, и, окинув нашу компанию пристальным взглядом, резко посерьёзнел.
— Кирилл… знаете, сколько грандов присутствовало на выступлении ваших учениц? — проговорил он, моментально возводя вокруг всей нашей компании купол тишины. Простой, но чрезвычайно мощный.
— Как минимум трое, — пожал я плечами, по достоинству оценив технику собеседника.
— Верно, — кивнул Бабур-джи. — Почти.
— То есть? — не понял я, переглянувшись с девчонками.
— Всё просто, — грустно усмехнулся Варма. — Не считая вас, молодой человек, среди собравшихся на полигоне было всего трое грандов. Я и мои уважаемые коллеги-судьи. На полторы тысячи эфирников, мастеров и магистров, пришедших полюбоваться на выступление наших новоиспечённых коллег, — индус отвесил чуть насмешливый поклон моим ученицам. Насмешливый, но совершенно необидный. — А ведь наш фестиваль, уж простите за нескромность, собирает лучших из лучших со всего мира. Тысячи участников, десяток тысяч гостей, а то и не один… и всего четыре гранда на всё это сборище.
— Грустно, — согласился я.
— А без вас было ещё грустнее, — кивнул Бабур-джи и улыбнулся, на этот раз светло и искренне. — Зато теперь… думается мне, увидев вас и ваших замечательных учениц, кое-кто из зрителей всё же возьмётся за голову и вновь начнёт работать над собой. А то, обзавелись, понимаешь, статусом магистра, носы задрали, да и посели копнами, забыв, что до вершины им ещё грести и грести. Остолопы.
— Может, они боятся? — предположил я.
— Повторения ниппонской истории, вы имеете в виду? — уточнил Варма, а получив в ответ мой кивок, покачал головой. — Был такой период в нашем прошлом. В начале прошлого века, если быть точным. Но с тех пор много воды утекло. Изменились обстоятельства, изменилось отношение властей к эфирникам вообще и грандам в частности. Многие государства взяли наших коллег под свою защиту и опеку. Открывают соответствующие учебные заведения, оказывают поддержку, а то и прямую протекцию… Так что, сейчас им точно нечего бояться. Нет, бывают, конечно, эксцессы…
Старый гранд бросил на меня выразительный взгляд, и я вновь кивнул. Ну да, сам же приехал из страны, где эти «эксцессы» и происходили.
— Но даже нам со стороны понятно, что это не инициатива государства, а действия лиц, заинтересованных в дестабилизации страны. После подавленного бунта это стало очевидно любому… — договорил Бабур-джи и резко махнул рукой, отметая любые сомнения. — Нет, это совершенно не показатель. Дело в другом, Кирилл. Если нынешние подмастерья и мастера в подавляющем большинстве своём развиваются, учатся, идут вперёд, то магистры… магистры обленились. Высокий статус, уважение и почёт к которым прилагаются немалые преференции от государства, чьим подданным такой магистр является… что, кстати, доказывает мои слова о давнем изменении ситуации с эфирниками и их отношениями с властями… Всё это расхолаживает адептов. Они уже не стремятся к саморазвитию, им хватает того, что даёт имеющийся статус. А если не хватает, то вместо следования пути познания эти имбецилы начинают удовлетворять свои амбиции совсем иными путями. Интригами, борьбой за власть и влияние, погоней за признанием, внешними признаками успеха… и прочей шелухой! Где уж тут найти время на учёбу и развитие? На своём пьедестале бы усидеть, да такого же коллегу с соседнего скинуть, чтоб солнышко не застил… длинной тенью своего задранного носа. Так-то… М-да, что-то я… прошу прощения, Кирилл, дамы. Разворчался старый, а у вас же наверняка свои планы на день имеются. — Гранд Варма бросил взгляд на старомодные наручные часы и, цокнув языком, сложил ладони в известном всему миру жесте «намастэ». — Хорошего вам дня, коллеги. И приятного отдыха!
Укрывавший нас купол исчез без следа, и председатель федерации скрылся за массивной, потемневшей от времени дверью ратуши. Да так споро, что мы едва успели с ним попрощаться в ответ.
— Как-то странно зрители отреагировали на твоё представление, — заметила Ольга, когда наша компания устроилась за столом в знакомом бирхаусе и зашуршала меню в ожидании, пока к нам присоединится будущая чета Бестужевых и остававшиеся в отеле под их присмотром Анна с Ингой.
— В смысле? — не понял я.
— Мы думали, что твой возраст вызовет ажиотаж, но… — вместо Оли на мой вопрос ответила Елизавета. — Но, по сравнению с удивлением от самого факта появления новой личной школы, реакция на твоё появление была почти… да почти никакой. Да они больше на слово «гранд» стойку сделали, чем на возраст этого самого гранда!
— Ничего удивительного, — пожал я плечами и… обведя взглядом учениц, щёлкнул пальцами. — Вот, кстати, попробуйте понять, почему подавляющее большинство гостей так «странно» отреагировали на мой возраст. Подсказка: это задание учителя — ученикам.
