Марина Клингенберг - Осенние руны
– А ну вставай! – гремел чей-то голос.
Кай послушно встал на ноги и оторопел. Вокруг было полно народу! Кузнец стоял рядом, важного вида люди выстроились во дворе, здесь же неистовствовали ухоженного вида дети, за оградой стояли, стремясь лучше рассмотреть происходящее, самые разные жители Крипта. Все взгляды были устремлены на Кая. Мальчик недоумевал. Он мог с уверенностью сказать, что дело тут не в том, что он Проклятый – ведь в глазах людей не было ни страха, ни ненависти. Только возмущение и раздражение.
– Откуда ты? – сверля его как раз таким взглядом, резко спросил мужчина, стоящий ближе всех остальных. Судя по тому, как подобострастно покосились на него остальные, в этой ситуации у него была самая главная роль.
– С Высокого Утеса, – само собой сорвалось с губ у Кая. А как могло быть иначе, когда столько людей собралось вокруг? Только половина правды, то есть «из Верлии», показалась ему страшным враньем и прозвучала бы соответствующее.
Толпа опешила. Пользуясь этим, Кай быстро огляделся, но так ничего и не понял. Неужели такой шум из-за того, что он переночевал в чужом дворе, да еще и с разрешения кузнеца? Зачем здесь все эти люди? Кай пробежался взглядом по тем, кто стоял за оградой, но и они, конечно, не дали ему никакого ответа. Ему только приглянулась девочка его лет – она отчего-то выглядела жутко взволнованной и разве что не переваливалась за забор. Казалось, еще чуть-чуть – и упадет в чужой двор.
– Лжец! – во всеуслышание заявил кузнец. – Конечно, он врет. Вот и делайте выводы, господин Миллард.
– Помолчи, – одернул его важный мужчина. – Что ты делаешь у моего дома? – злобно зыркнул он на Кая.
– Я просто спал, – ответил Кай. – Мне разрешили остаться… – он вопросительно посмотрел на кузнеца.
Тот едва заметно дернулся. Все взгляды тут же устремились на него.
– Я не позволял, – уверенно сказал кузнец. – Я прогнал его. Я не знал, что он снова вернулся.
Кай онемел. Окончательно подтверждая одну из страшных догадок, голос подал наглого вида подросток:
– Подозрительное совпадение! – громко заявил он. – У моего отца, – он указал на Милларда, – как раз сегодня ночью пропало много денег!
– Немного, – сказал Миллард. – Но достаточно для того, чтобы как следует наказать виновного.
– Но если бы я украл, – наконец, прорезался голос у Кая, – стал бы я спать здесь, дожидаясь, пока вы меня найдете?
На этот раз онемела толпа: найдя незнакомого и явно нуждающегося в благах мальчика, они с удовольствием возложили всю вину на него, не подумав даже о том, что, действительно, и самый глупый грабитель не станет ложиться спать рядом с местом преступления.
– Он соврал уже один раз, – первым нашелся кузнец. – Соврал и второй.
– Сейчас он не врал, – одернул своего работника Миллард. – А просто задал вопрос. Что ж, – вновь перевел он взгляд на Кая. – А если это было случайностью? Обыскать его!
Прежде чем к нему кинулись два рослых человека, Кай успел вытащить и крепко сжать в пальцах осенние руны. Его буквально вытрясли, но, конечно, не нашли никаких денег. Когда же Миллард потребовал, чтобы Кай показал, что у него в руках (все были свято уверены, что в них украденное золото), мальчик дрожащим голосом проговорил:
– Я… Я покажу, посмотрите, только… Только не трогайте.
Он разжал пальцы. Кто-то издал ликующий крик, увидев золотистый отблеск. Но Миллард оборвал начавшееся было торжество раздраженной репликой:
– Это не деньги.
– Забери это у него! – потребовал все тот же подросток.
Но отец несильно огрел его тростью, буркнув:
– Мне ни к чему чужие безделушки. Достаточно того, что это не мои деньги.
– Он мог их спрятать, – снова вмещался кузнец.
– И потом лечь спать здесь же? Очень умно, – проворчал еще один человек. Кай узнал в нем вчерашнего незнакомца, который сбил его с ног.
Толпа за забором оживилась и приглушенно зашумела – люди обсуждали случившееся. Кай посмотрел в их сторону и снова наткнулся взглядом на свою сверстницу. Та, пользуясь тем, что все внимание достается ему, отчаянно подавала какие-то знаки, чуть не плача при этом. Кай обернулся. Тем, кто кроме него мог это заметить, был кузнец. Но он нарочито отводил взгляд в сторону.
Тогда Кай вдруг понял, что именно эта девочка приходила сюда сегодня ночью, а кузнец выходил к ней из дома. Безусловно, если и был вор, то этим вором был кузнец. И те странные реплики полностью подтверждали это, как бы Кай ни ненавидел обвинять кого-либо в злодеяниях.
Но, похоже, не ему одному пришло это в голову. Миллард теперь с подозрением косился на кузнеца.
– Что ж, возможно, мальчик оказался здесь случайно, Геннар, – обратился он к нему. – Но ведь это далеко не первая кража за последнее время, хоть и самая крупная. Полагаю, мы имеем полное право подозревать и тебя, не так ли?
Кузнец стиснул зубы и посмотрел на него нарочито холодным взглядом. Толпа за оградой зашумела куда оживленней прежнего.
– Раз никто не хочет признаваться, общий суд решит, кто виноват, – прошипел Миллард. – Виновного, конечно же, ждет не меньшая кара, чем изгнание… Надеюсь, это все же был не ты, Геннар. Поверь, после твоего изгнания твоей семье тоже не поздоровится.
Кузнец снова болезненно дернулся. Кай перевел беспокойный взгляд с него на толпу и подумал, что девочка, не находящая себе места, наверняка и есть дочь Геннара. После слов Милларда на нее было жалко смотреть. Она смертельно побледнела и, похоже, даже качнулась.
Ее состояние заметили стоящие рядом люди. Девочку начали успокаивать, послышались громкие крики негодования в адрес нерадивого отца-кузнеца. Кто-то подлил масла в огонь, проорав, что именно сегодня девочка от имени Геннара вернула один из многочисленных долгов.
– Помолчите! – рявкнул Миллард, обернувшись в их сторону. – Это касается только меня и моей семьи.
Народ немного поутих, но от ограды не отошел. А хозяин дома снова обратил свой взор на подозреваемых и проскрипел:
– Что ж, суд…
– Не надо! – само собой вырвалось у Кая.
Миллард сумрачно уставился на него. Кай выглядел испуганным. Его сердце все еще гулко билось, но теперь он и сам не понимал, почему. Сначала ему стало страшно, что он не сумеет оправдать себя. Однако сейчас он словно бы свысока взглянул на ситуацию, на всю ее неправильность и безвыходность. Если виновным признают кузнеца, его выгонят из Крипта, и его семью ждут не самые лучшие времена. А ему, Каю, все равно не придется здесь задерживаться… И, хотя одна из рун должна появиться здесь…
– Это я украл, – наконец, решился он.
– Ты? – вскричал сын Милларда. – Я же говорил!
– И потом прилег отдохнуть? – с мрачным ехидством осведомился тот, что вчера сбил Кая с ног.
– Я… – Кай вдруг почувствовал, что в горле у него пересохло – собственная ложь теперь казалась ему донельзя нелепой. – Я отдал деньги ей, – он указал на девочку у ограды. – Она… Она не знала… А мне… Мне просто стало плохо.
Толпа оживленно зашумела. С той же радостью, с какой она набросилась было на кузнеца, люди теперь накинулись на Кая. Только девочка молчала, да и кузнец потерял дар речи.
Миллард сделал шаг к Каю. Только тут мальчик осознал, что взял на себя серьезное преступление, и неизвестно, что с ним могут сделать. Ведь он даже не житель селения, и наказание вполне может быть более суровым, чем просто изгнание.
Кай со всех ног бросился вперед. Он слышал за спиной резкие крики, но не остановился и не обернулся. Ему не доставало храбрости бросить вызов целой толпе.
Когда перед ним возникла ограда дома, ведущая в другой двор, он перемахнул через нее, сам удивившись неизвестно откуда взявшейся прыти. Тут же его обогнала дикая кошка. Теперь она неслась впереди него, и Кай, ни о чем не думая, бежал за ней.
Они перебрались через одну изгородь, другую, побежали по широкой дороге, чуть не налетая на удивленных жителей, прорвались сквозь колючие кусты и, наконец, вывалились в лес.
Кай упал на колени и, тяжело дыша, уперся руками в землю. Кошка тоже остановилась. Криков больше не слышалось.
Кое-как отдышавшись, Кай с опаской выглянул из-за диких зарослей. Оказывается, они выбежали за пределы селения. Погони не наблюдалось.
– Серьезные неприятности, – понурился Кай.
Он поудобнее сел на земле, прижав колени к груди, и грустно посмотрел на умывающуюся кошку.
– Сегодня снова будем мерзнуть, – тихо проговорил он и почесал зверька за ухом. – Нам пока нельзя отсюда уходить.
Понаблюдав еще немного за кошкой, Кай погрузился в невеселые размышления. В конце концов, он решил, что, как ни плохи его дела, он поступил правильно. Не сбеги он с места преступления (неважно, чьего), жители бы начали разбирательство, и неизвестно, насколько бы это затянулось и чем закончилось. Возможно, куда скорее он найдет руну и уйдет. Но как ее найти, если к Крипту теперь не подобраться?
