К вопросу об Утешении (ЛП) - Грин Саймон
Различные группы опробовали на Джеке всё имеющееся у них оружие, потому что все знали, что сначала нужно уничтожить агента Друдов, прежде чем они смогут разобраться друг с другом. У большинства агентов хватило бы ума повернуться и убежать, а не раздражать Друда, но потенциальная близость такого большого количества золота заставила их передумать.
Джек просто стоял на месте, на дне озера Вальхензее, и пули и гарпуны бессильно отскакивали от него. Он надеялся, что они поймут намёк и просто уйдут, как только станет ясно, что они не могут причинить ему вреда. Он всё ещё верил в то, что нужно действовать и поступать правильно. Но даже после того, как жёлтый подводный аппарат выпустил в него фугасную ракету, и ему пришлось поймать её и прижать к бронированной груди, чтобы заглушить взрыв… Когда воды снова успокоились и стало ясно, что его не заставили отступить ни на шаг… Даже тогда они не сдались. Долг или жадность овладели ими.
Они надвигались на него со всех сторон, держа в руках спец ножи. Большие, массивные лезвия с зазубренными краями. Они кололи и резали его, но ничего не добились, и Джек понял, что у него нет другого выхода, кроме как разобраться с ними. Потому что они не собирались уходить, оставлять его в покое и бросать золото. Поэтому он убил их всех. Он проламывал головы и рёбра своими тяжёлыми золотыми кулаками. Он пробивал дыры в их аквалангах, отрывал дыхательные трубки и держал их на месте, пока они не тонули. Он выхватывал у них из рук ножи и протыкал ими чёрные резиновые гидрокостюмы. За последними пришлось погнаться, когда они наконец обратились в бегство. Он легко настигал их, в золотом доспехе он передвигался по тёмным водам со сверхчеловеческой скоростью.
Повсюду плавали тела, медленно оседая на дно озера в неловких позах. Кровь поднималась вверх дрейфующими струйками. Жёлтый подводный аппарат попытался скрыться, пока он был занят. Вскоре он догнал его, взобрался на его палубу и пробил своими золотыми кулаками огромные дыры в его бортах.
Воздух с шумом вырывался наружу. Моторы закрутили винты, чтобы поднять маленькое судно, даже с дополнительным весом Джека, пока он не оторвал их. Подводный аппарат медленно погрузился в тёмные воды и опустился на илистое дно. Джек нашёл аварийный люк и держал его закрытым, пока не убедился, что все внутри мертвы. Ему было не по себе. Семья предупреждала его о том, что может означать работа полевым агентом, но он не предполагал, что это будет так. Так… легко.
Он не стал осматривать ни тела, ни подводный аппарат, чтобы выяснить, на кого они работали. Это не имело значения. Его приказ был чётким. Никому другому нельзя было доверить столько золота. Другие агенты могли быть агентами ЦРУ, КГБ или любой другой из многочисленных алфавитных групп, действовавших в те дни по всей разделенной Европе. Так много организаций, действующих по обе стороны железного занавеса. В поисках сокровищ, власти или просто чего-то, что они могли бы использовать в своих интересах. Вот только… Джек часами ходил взад-вперёд по дну озера, но так и не нашёл ни одной золотой монеты. Единственным золотом в этих тёмных водах был доспех, в который он был облачён.
Он оставил мёртвых и поднялся из тёмных вод, и это было первое задание Джека Друда в качестве полевого агента.
…
Восточный Берлин был тёмной стороной этого разделённого города, и Джек Друд гнал свою машину по закоулкам, нажимая на тормоза в самую последнюю минуту, чтобы вписаться в повороты. Это было несколько лет спустя, после того как он создал себе репутацию, если не легенду. Не сравнить с его братом, Джеймсом, Серым Лисом, но достаточно, чтобы он мог рассчитывать на получение более интересных заданий.
Джек быстро взглянул в зеркало заднего вида. Его всё ещё на большой скорости преследовало с полдюжины служебных машин. Серые безымянные мужчины по очереди выглядывали из боковых окон и стреляли в него; они стреляли, и их машины раскачивались. Джек усмехнулся. Им приходилось выкладываться на полную катушку, чтобы не отстать от него на коварно извилистой дороге, и даже когда им удавалось попасть в его машину, пули просто отскакивали от её специально усиленного кузова. Он чувствовал себя в такой безопасности, что даже не потрудился облачиться в броню.
Он просто опустил голову, придавил педаль и повёл машину по узким улочкам и переулкам Восточного Берлина, направляясь к КПП Чарли и безопасному пути назад к цивилизации.
Джек вёл одну из своих любимых машин, свой собственный, любовно отреставрированный Bentley 1933 года с открытым верхом, четырёх с половиной литровый, гоночно-зелёного цвета с красной кожаной обивкой. Не совсем неприметная машина для секретного агента, работающего в полевых условиях. Просто провезти автомобиль в Восточный Берлин было настоящей головоломкой. Но когда дело доходило до погони, Bentley не имел себе равных. Джек любил, когда на машину можно положиться. У Bentley было пуленепробиваемое шасси и стёкла, скрытые пулемёты спереди и сзади и ещё куча всяких неприятных сюрпризов, которые Джек разработал и установил сам. В Друд-Холле была длинная очередь желающих просто взглянуть на технические характеристики.
Джек гнал Bentley по второстепенным улочкам и переулкам, некоторые из которых были настолько узкими, что бока машины задевали о серый бетон и кирпичную кладку. Тёмные улицы под тёмным небом, без луны и почти без работающих уличных фонарей. Только фары Bentley, яростно пылающие перед ним, указывали Джеку путь через Восточный Берлин. Он вцепился руками в руль и громко смеялся, когда машина подпрыгивала. Ничто так не стимулирует выброс адреналина, как старая добрая погоня, когда адреналин зашкаливает. Он сосредоточился на карте города, которую выучил наизусть, и направил Bentley на улицы с резкими поворотами, время от времени нажимая на педаль газа, когда нужно было увеличить разрыв между ним и преследователями.
Звук такого количества ревущих двигателей в тесном пространстве был почти неестественно громким в ночи, но никто не выглянул в окно, чтобы посмотреть, что происходит. Джек вглядывался вперёд в слепящий свет фар. Либо карта, которую ему выдали, была неверной, либо кто-то вёл здесь несанкционированную застройку. Множество поворотов, на которые он рассчитывал, просто отсутствовали. Но он двигался в правильном направлении, а это главное. Не помогало и то, что большая часть Восточного Берлина выглядела одинаково. Скучные, безликие, невыразительные здания со всех сторон, построенные в спешке, чтобы удержать на месте покорное население. В окнах почти не было света, а на улицах - никого. Не в этот час. В это время суток в Восточном Берлине на улице были только агенты вроде него и преследующая его Восточногерманская тайная полиция.
Машины настигали его, несмотря на все усилия Джека оторваться от них, и всё новые и новые пули впивались в корму Bentley. Джек держал голову опущенной и ухмылялся, глядя на свою спутницу, свернувшуюся клубком на пассажирском сиденье. Грета была симпатичной молодой секретаршей, работавшей на тайную полицию, потому что ей нравилось регулярно есть. Ей удалось договориться с представителем Друдов, что она расскажет им всё, что знает (а она обещала немало рассказать, и это того стоило), если Друды благополучно вывезут её из страны. И спасут её душу от Ада.
- Итак, - сказал он, чуть повысив голос, чтобы его было слышно за рёвом мотора машины и звуком пуль, бьющих в корму. - Как давно вы и ваши друзья позволяете овладевать собой демонам?
- Все началось как игра, - сказала она. - Нас было всего несколько человек, и мы делали это ради удовольствия. Ради острых ощущений. Мы взывали к духам через спиритическую доску, и они приходили. А потом мы вызывали других существ, и они тоже приходили. Мы впускали их в себя, хотя бы на время, и нам было хорошо, так хорошо. Когда в нас сидела адская тварь, мы не боялись. Вы не понимаете, насколько сильным может быть это чувство - не бояться… А потом демоны говорили с нами и побуждали нас к действиям, и мы их совершали. Мне нравилось быть одержимой. Мне так понравилось, что я позволила семи демонам войти в себя, а потом не смога их изгнать. Я чувствую, как они извиваются внутри меня, словно колючая проволока, пронзая мои мысли… Пока что я сдерживаю их, но с каждым днём мне кажется, что меня становится всё меньше, а их - всё больше. Мне сказали, что вы можете мне помочь.
