Марина Клингенберг - Осенние руны
Из леса раздался пронзительный крик, очень громкий, гортанный, режущий уши. Кошка, сидящая на руках Кая, вдруг с почти точно таким же воплем оттолкнулась от него всеми четырьмя лапами, оставив на шее глубокие царапины, и очертя голову бросилась к реке. Кай вскрикнул от боли.
– Говорил я тебе, от диких добра не жди! – первым пришел в себя Миро, во время вопля онемевший от страха. – Но что это было? – удивленно похлопал глазами он.
Кай не обратил на его слова никакого внимания. Он смотрел вслед убежавшей кошке – к его изумлению и тревоге, она бросилась прямо в воду. Звонкий всплеск возвестил о ее погружении в стихию.
Кай бросился к реке. Это было почти безотчетным поступком. Он достиг берега очень быстро и, не раздумывая, нырнул в воду. Та оказалась неожиданно холодной, видимо, били ключи. Она обожгла свежие царапины и даже почти зажившую рану на голове. Но Кай, сделав над собой усилие, открыл глаза и увидел слабо барахтающуюся кошку.
Несмотря на свои скромные размеры, здесь река оказалась довольно глубокой, и Кай, загребая потоки воды руками, пожалел, что не набрал побольше воздуха. Но он все же кое-как добрался до дна, хотя совершенно выбился из сил. У Утеса речка была мелкой, и ему никогда не приходилось добираться до такой глубины.
Пока он хватал и прижимал к себе кошку, его взгляд уловил какое-то свечение на дне – совсем слабое, словно солнечный свет отражался от металлической или стеклянной поверхности. Среди песка и камней что-то лежало.
Кай с немалым трудом заставил тело принять более или менее вертикальное положение и, оттолкнувшись от дна, рванул вверх. В последний момент он все-таки загреб рукой песок, несколько мелких камешков и непонятную штуковину – он и сам не знал, почему, но уж больно привлекательно она сверкала, как бы сообщая о том, что здесь ей совсем не место.
Вынырнув на поверхность, Кай с огромным трудом вдохнул воздуха – его запасы в легких иссякли, грудную клетку больно сдавило, и сделать вдох оказалось не так-то просто.
– Ну ты даешь! – Миро, стоя на четвереньках на берегу, протягивал ему руку. – Бреннилвинд сказал, тут глубоко! Я испугался! Плыви скорей!
Кай послушался, однако первым делом отдал ему кошку. Та, судя по всему, наглоталась воды, но выглядела вполне живой.
– Делать тебе нечего! – отчитывал его Миро, помогая выбираться на берег. – Она же тебя и расцарапала, и убежала… Сумасшедшая. В воду бросаться. Они же плавать не умеют.
– Ну и что… – с трудом отдышался Кай. – Она просто испугалась того крика. Что это было? – несмело поднял он взгляд на Бреннилвинда.
Тот хотел ответить, но Миро его перебил:
– Что у тебя в руке?
Кай разжал пальцы. На траву упали ошметки мокрого песка, пара мелких камешков и вырезанная из чего-то странная поблескивающая фигурка золотистого цвета. Размером с небольшой медальон, она представляла собой извилистую линию, сплетающуюся в таинственный знак.
– Красиво, – сказал Миро. – Это откуда?
– На дне лежало.
Бреннилвинд молча присел рядом с ними, взял фигурку и внимательно рассмотрел ее. На его прежде мрачном и неприветливом лице теперь читалось искреннее удивление и что-то, напоминающее горькую радость.
– Это ваше? – поинтересовался Кай.
Бреннилвинд тряхнул головой, выходя из ступора.
– Нет. Тем не менее, – он подкинул фигурку и вновь поймал ее, – могу я ее забрать?
– Конечно, если вам так хочется, – улыбнулся Кай, трепля кошку по уху – она окончательно пришла в себя и теперь снова усиленно ласкалась с таким выражением мордашки, будто просила прощения за неожиданное бегство.
– Взамен я дам вам и ночлег, и еду, – не остался в долгу Бреннилвинд.
– Ура! – обрадовался Миро. – Молодец, Кай!
Они вместе пошли к дому Бреннилвинда. Но едва они преодолели калитку и вошли в тесный двор, из леса снова раздался нечеловеческий вопль. На сей раз кошка лишь прижалась к Каю, но так сильно, что царапины на его шее предательски заныли.
– Так что это? – повторил свой вопрос Кай. В отличие от Миро, этого крика он не боялся, так как злился на него всей душой за то, что из-за него чуть не утонула бедная кошка.
– Жаворонок, – сказал Бреннилвинд.
– Птица? – оторопел Миро, следом за ним заходя в дом – простой, но очень просторный. – Да не может такого быть!
– Может. Соль в том, что кричит этот Жаворонок раз в десять лет, а то и реже. Так что, считайте, вам повезло.
Миро и Кай изумленно переглянулись и хором вопросили:
– Соль?
Бреннилвинд не выдержал и впервые усмехнулся. Ну как тут не умилиться? Мальчики стали свидетелями почти легендарного события, а удивляет и волнует их всего-навсего местное выражение. Что ж, все еще впереди… И Бреннилвинд изо всех сил сжал в ладони маленькую фигурку, найденную на дне реки.
Как и обещал, он усадил ребят за стол и как следует накормил. Кай молча уплетал еду за обе щеки, а Миро помимо этого еще и успевал рассказывать о «невероятном сражении с самым настоящим Проклятым». Хозяин дома, конечно, его преувеличениям не верил, но отчего-то слушал внимательно, то и дело впадая в задумчивость и качая головой.
– А вы знаете что-нибудь об Ангелах? – вдруг спросил Миро, утомившись рассказывать в сотый раз о встрече в лесу.
Бреннилвинд вздрогнул.
– Почему ты спросил?
– А Кай решил их встретить! – поделился Миро. – Поэтому мы и идем. Хотим их увидеть. Но ничего толком не знаем, только про Эделя.
Кай залился краской, когда Бреннилвинд посмотрел на него. Он так и не понял, что тому известно о его месте жительства, а что нет, и потому вообще избегал как-то обнаруживать свое присутствие. Но с Миро разве скроешься!
– Вот как? – ухмыльнулся Бреннилвинд. – И зачем же тебе понадобилось увидеть Ангелов?
– Они могут ходить по облакам, – пробормотал Кай.
– И что с того? Так могут только они. Представь, что увидишь их – а дальше что?
– Я хочу их найти, – тихо, но на сей раз твердо ответил Кай. – Вот пусть они мне скажут то же, что и вы, тогда я и буду думать, что дальше.
Бреннилвинд некоторое время молчал. Каю казалось, что он смеется над этой затеей, и действительно – его лицо как-то странно подрагивало, словно он очень хотел улыбнуться, но сдерживал себя.
– Вам, детям, поразительно везет, – наконец, изрек он.
– Почему это? – полюбопытствовал Миро.
Бреннилвинд вновь перевел взгляд на Кая и спросил:
– Зачем тебе вздумалось ходить по облакам?
Кай смутился: его никто никогда об этом не спрашивал, и сейчас выразить все свои чувства и мысли по этому поводу казалось невозможным.
– Высокий Утес… – нерешительно проговорил он. – Там очень красиво. Оранжевое закатное небо, и… Я всегда мечтал ходить по нему, а не по земле. По земле… Это слишком больно, – вдруг признался он.
Бреннилвинд не стал уточнять, что он имеет в виду.
– Вот что я вам расскажу, – заговорил он, чему-то улыбаясь теплой улыбкой – чему угодно, но точно не им. – Вы можете знать эту историю от родителей… Впрочем, вряд ли. Это даже не история, а так…
– Об Ангелах? – засверкали глаза Миро.
– Почти. Есть такая красивая легенда, – Бреннилвинд снова подкинул и поймал фигурку, которую все это время не выпускал из рук, – что раньше все были просто людьми – ни Ангелов, ни Проклятых. И все они мечтали о том, чтобы подняться в небо. Вот вроде как ты, – кивнул он на Кая.
– И… и что? – осторожно спросил тот.
– А то, что потом появились Ангелы – те, кто может ходить по облакам. Никто не знает, как, как неизвестно и то, почему рождаются Проклятые. И тогда люди потеряли надежду достичь небес.
– Но почему?
– Потому что сочли, что люди – это люди, а Ангелы – это Ангелы, – сказал Бреннилвинд. – Из одного другим не станешь. И якобы людская надежда достичь неба разбилась на множество осколков, которые рассыпались по земле. Их называют осенними рунами.
– Я не слышал такого, – зачарованно протянул Миро.
– Красиво.
– Вот поэтому вам и везет, – Бреннилвинд вновь подкинул фигурку и в полете плашмя прижал ее к столу, после чего убрал ладонь и сложил руки на груди.
Миро и Кай снова недоуменно переглянулись.
– Я не понял, – признался Миро.
– Похоже на руну, – усмехнулся Бреннилвинд.
– Это?! – Кай и Миро так резко склонились над столом, что стукнулись лбами.
Фигурка поблескивала на разбухшей от влаги деревянной столешнице металлическим блеском. Извилистая линия сплеталась с другим своим концом, образовывая треугольник ближе к середине, разветвлялась, снова сплеталась. Она была очень красивой, но все равно это не делало ее похожим на нечто большее, чем обычный, потерянный кем-то медальон.
– Так выглядит осколок надежды? – робко спросил Кай.
