Александр Мазин - Мой друг Тролль (авторский сборник)
Минут пятнадцать Катя просидела на диване, поглядывая по сторонам. Сверху поблескивал объектив видеокамеры, напротив за компьютером сидела секретарша, нарядом и манерами напомнившая Кате великолепную Лейку. Секретарша мельком глянула на посетительницу, доложила о ее приходе начальству и занялась своими делами. Минут через пятнадцать Катю пригласили, и она вошла в кабинет директора.
Кабинет был просторен и респектабелен. Почетное место в нем занимал уставленный оргтехникой и аксессуарами, заваленный бумагами письменный стол. По ту сторону стола восседал Большой Босс, он же – Сережин папа. Большой Босс выглядел недружелюбным, холодным и обремененным делами. Смотрел он не на Катю, а в монитор.
– Здравствуйте,– робко сказала Катя.
Босс поднял голову, и выражение его лица волшебным образом изменилось. Надменность и общее недовольство жизнью исчезли, сменившись радушием и дружелюбием.
– Катенька? Присаживайтесь.
Он даже слегка привстал, указывая Кате на стул напротив. Несколько секунд Босс молча глядел на нее, впрочем, довольно дружелюбно. Катя рискнула прервать молчание:
– Сережа сказал…
– Кофе хотите? – перебил ее Босс.
И не дожидаясь ответа, сказал в микрофон:
– Людмила, два кофе!
Потом, подмигнув Кате, произнес насмешливо, с отеческим укором:
– Что же вы, голубушка, так опозорились?
Я думал, мой Серега один такой оболтус, но и он на тройку вытянул. Целый год вас, лентяев, натаскивали…
Катя покраснела.
– У меня по истории всегда была пятерка! – запротестовала она.– Кто же знал, что в билетах будут эти партизаны!
Секретарша принесла кофе и подала его Кате изящно и осторожно, положив салфетку под блюдечко.
– И что дальше? – спросил Сережин папа.
– Я хочу записаться на подготовительные курсы и одновременно работать,– Катя попыталась перевести разговор на дело.– Я знаю английский… почти свободно, могу вести деловую переписку, быстро печатаю, умею делать таблицы в «экселе»…
Сережин папа хмыкнул, и Катя замолчала.
– Хорошо хоть от армии вас откупать не надо,– сказал он.– Ничего, на следующий год поступите. Сережа вас всячески расхваливал. Я к его рекомендациям отношусь, скажем так, с разбором,– он снова хмыкнул.– Но сейчас, пожалуй, склонен с ним согласиться. Вижу, что такая милая девушка, как вы, с легкостью вольется в наш дружный коллектив и, пожалуй, даже украсит его. Но учтите: выше всего я ценю надежность и порядочность. Надежность и порядочность! – повторил он с явным удовольствием.– Не так важно, что вы знаете или умеете… Думаю, пока мало что… Но научитесь, это не страшно. Вы – девушка из хорошей семьи, с хорошей, так сказать, наследственностью. Не сомневаюсь, что у вас все получится.
«Какой приятный человек Сережин папа!» – подумала Катя, отпивая глоток душистого кофе.
Она чувствовала себя принцессой на приеме у короля дружественной страны. Как он мог вначале показаться ей надменным брюзгой?
– Строго говоря, офис-менеджер, а если уж говорить прямо, сторож – это не работа для молодой инициативной девушки,– продолжал Сережин папа.– Я одобряю ваше желание пожить самостоятельной жизнью, набраться опыта и поспособствую этому. Будьте готовы к тому, что периодически вам будут давать разные поручения – отвезти, забрать, доставить-получить. Надеюсь, вы не возражаете?
«Понятно. Девочка на побегушках»,– подумала Катя, но вслух ответила:
– Я абсолютно не против.
– Поработаете, мы к вам присмотримся, понаблюдаем и, если вы себя хорошо зарекомендуете, определим перспективу роста. Вижу, у вас возникает вопрос насчет зарплаты… Естественный вопрос, но, хм… несколько преждевременный. Мы вернемся к нему месяца через три, после испытательного срока, когда определится круг ваших обязанностей.
Под пристальным папашиным взором Катя смутилась и пробормотала, что деньги не главное, она все понимает и не возражает. Босс заметно повеселел и снова пустился в болтовню:
– Не понимаю, как же умудрились провалиться на экзамене? Из вашей школы, с такой подготовкой, с такими связями, по договору! Даже такого бездельника, как Серега, и того удалось пристроить, а вы производите впечатление умной, старательной девушки…
– Я же не по договору поступала,– объяснила Катя.– А в нашей школе и программы другие оказались. Представляете, в экзаменационных билетах партизаны есть, а в школьной программе…
– Погодите, так вы разве не в Сережином классе учились?
– Нет, мы с ним только вчера познакомились,– простодушно сказала Катя.– После экзамена по истории.
Сережин папа почему-то сразу перестал улыбаться, пробормотал нечто вроде «раздолбай чертов» и сухо спросил:
– И в какой же школе вы учились?
– Я закончила пятнадцатую школу города Пскова. С педагогическим уклоном,– уточнила Катя, думая, что это произведет на Босса положительное впечатление.
– Ну да, еще и иногородняя,– проворчал Босс. Лицо его более не выражало добродушия, стало таким же надменно-брезгливым, как в тот момент, когда Катя вошла в кабинет.
«Все пропало,– подумала Катя.– Сейчас он меня выставит».
С полминуты Босс размышлял. Катя ждала, затаив дыхание. У нее затекла спина, но сесть поудобнее она не осмеливалась.
– Как я уже сказал, коллектив у нас небольшой, и все строится на доверии,– наконец заговорил Босс, уставясь на Катю таким подозрительным взглядом, словно ожидал, что она сопрет у него со стола телефон.– Людей со стороны, чужих, о которых ничего не известно, я стараюсь не брать. Однако из нашего с вами разговора у меня сложилось впечатление, что криминальных наклонностей у вас нет. Надеюсь, что ни спиртным, ни наркотиками вы также не увлекаетесь?
Катя замотала головой.
– Имейте в виду: всё, что вы напишете в анкете, будет тщательно проверено нашей службой безопасности!
«Значит, все-таки берет!» – обрадовалась Катя.
– … Имейте также в виду, что вы – материально ответственное лицо. Это значит, за все имущество, находящееся во вверенном вам помещении, вы несете персональную ответственность. Примете всё по описи и так же по описи сдадите, когда закончится срок договора. За каждую недостачу платите из своего кармана. В первую очередь это относится к компьютеру…
Катя молча кивала. Она больше не чувствовала себя принцессой, скорее – Золушкой.
– …Парней не водить, гулянок не устраивать. Все это будет проверяться. Сейчас идите в отдел кадров, оформляйтесь. Потом – к завхозу. Он вам все скажет.
С последними словами Босс поднялся. Катя, догадавшись, что разговор окончен, вскочила со стула.
– И, кстати, приберитесь там,– добавил Босс, когда Катя, уже в дверях, открыла рот, чтобы попрощаться.– Пол вымойте, окна, половичок какой-нибудь постелите… в общем, наведите уют. Чтобы клиент сразу видел, что это нормальное помещение, а не бомжатник.
«Еще и уборщица,– мрачно думала Катя.– Может, еще и ремонт сделать?» Но язык уже сам говорил «спасибо» и «до свидания».
– Где у вас отдел кадров? – спросила Катя скучающего охранника на входе.
– Через внутренний двор направо. Работать у нас будешь?
– Вроде да…
– Хорошо. Хоть одно человеческое лицо появится. Смотришь целый день на эти хари из бухгалтерии…
– Я не здесь буду работать,– разочаровала Катя охранника,– а на Невском, пятьдесят два.
– Мансарда, что ли? – спросил охранник.
– Да. А откуда вы знаете?
Охранник многозначительно усмехнулся:
– Эту мансарду у нас в фирме все знают. Ты кем туда, кладовщицей, сторожем?
– Офис-менеджером.
– Значит, сторожем… – Охранник покосился на дверь приемной и вполголоса доверительно произнес:
– Нехорошее место эта мансарда. Она вроде как проклята. Там никто надолго не задерживается.
– И что же там такого плохого? – Катя на всякий случай немного отодвинулась.
– Нечисть там,– сказал охранник.– И не улыбайся: я своими глазами видел. Тебя как зовут?
– Катя.
– Так вот, Катя,– страшное это место. Особенно по ночам. Жалко мне тебе – как ты там одна? И защитить некому…
– Да уж как-нибудь,– отрезала Катя.
Знаем мы таких защитников!
– Не веришь,– сказал охранник.– А зря. Я тебе говорю: сам видел. Сам серый, мохнатый, глаза зеленые и горят. Прыгнул на стену и по стене, по отвесной, наверх побежал. Как паук.
– Может, это Кинг-Конг был? – язвительно сказала Катя.– Он девушку на плече случайно не тащил?
– Смотри, накличешь! – с каменным лицом предупредил охранник.– Последний сторож там только две недели и отработал. Потом сбежал. Даже зарплаты не дождался. А почему – не сказал. Не хотел, наверно, чтобы в дурку забрали.
