Бен Ааронович - Луна над Сохо

— Или восстанавливаться с минимумом негативных последствий, или обращать вспять необратимые процессы, — добавил доктор. — Но больше я ничего не знаю — и это очень досадно.

На момент попадания в воду Темзы Эш был почти что мертв. Однако я знал из достаточно надежного источника, что сейчас он преспокойно гуляет по окрестностям Челси и красуется перед горожанками, выехавшими на пикник или на охоту. Что-то восстановило серьезно поврежденные ткани его грудной клетки — и если это случилось с ним, почему не допустить, что то же самое может произойти и с лицом Лесли?

Возможно, Лесли права и то, что магия разрушила, она же может и восстановить?

Из темного угла за автоматом с головой Ларри послышался какой-то звук — негромкий скрежет по полу. Вряд ли его производили крысы: он повторялся со слишком регулярными интервалами. Я посветил в тот угол фонарем — но его луч выхватил из темноты только ножки стола. Глаза Ларри блеснули в искусственном свете. На стеклянные они отнюдь не походили.

Снова шкряб-шкряб по полу.

Позвонив по «Эрвейв» сержанту Стефанопулос, я спросил, известно ли ей, когда примерно ждать Найтингейла и нет ли у нее еще фонарей. При пользовании гарнитурой не возникает того странного ощущения, что собеседник стоит совсем рядом, какое бывает, когда говоришь по обычной рации. Напротив, собеседник периодически «пропадает», и происходит это в самые неподходящие моменты. Если я правильно услышал, Найтингейл обещал приехать примерно через десять минут, а до того времени я должен оставаться на месте.

Шкряб-шкряб.

Я вынул из гарнитуры аккумулятор, отключил телефон и засветил небольшой, но яркий магический шар. Он поплыл по фойе мимо автомата предсказаний. Когда овладеваешь формой «Импелло», тебе предстоит еще научиться перемещать в пространстве предмет, который ты заставил левитировать. Это довольно трудно, примерно как управлять радиомоделью самолета при помощи пальцев ног. Когда шар скользнул мимо автомата, глазные яблоки Ларри стали медленно поворачиваться — он следил за его движением. Чтобы окончательно в этом увериться, я хотел заставить шар облететь автомат по кругу, но добился лишь того, что он замедлил полет и задрожал. Пришлось закрыть глаза и полностью сконцентрироваться, чтобы придать ему устойчивость. Потом я их открыл — и впервые как следует разглядел фойе.

Снова те же красно-золотые завитки на обоях, тяжелые бархатные портьеры густого красного цвета драпируют вход в зал. Справа — тускло поблескивающие двери из потемневшего полированного дерева с табличками «Леди» и «Джентльмены». Задняя стенка бара оказалась зеркальной, потому, что бы ни таилось в темноте за стойкой, я бы это заметил.

Мой отец выступал в подобных клубах. Я в подобных клубах зависал и поэтому сразу заметил, насколько неестественно чисты и свежи портьеры — даже несмотря на сильный запах плесени. С потолка на длинном шнуре свисала энергосберегающая лампочка характерной спиралевидной формы — в семидесятые такие точно не продавались в магазинах. Стало быть, кто-то бывал здесь относительно недавно и довольно часто: вот даже на новые лампочки раскошелился.

Снова проскрежетало по полу — но на этот раз я успел заметить какое-то движение в дальнем конце фойе, где полуопущенная портьера прикрывала арку, ведущую в зал. Ткань как-то странно подергивалась изнутри. Мне удалось подвести туда свой магический шар — и в его свете я увидел, что из-под портьеры виднеются две человеческие ноги, скорее всего женские. На ногах были чулки — того же насыщенного красного цвета, что и узоры на обоях. На одной ноге — остроносая туфля на шпильке. Когда шар подплыл ближе, ноги начали дергаться — это было какое-то рефлекторное, непроизвольное движение, вызвавшее у меня неприятные ассоциации с первыми опытами, которые производили биологи на живых лягушках. Изнутри не доносилось ни звука, только глухо стучал каблук по полу, покрытому ковром. Все, что выше бедер, скрывала портьера, если допустить, что выше бедер что-то было.

А вдруг это человек попал в беду? «Тогда я в любом случае обязан ему помочь», — подумал я. Вот только заставить себя сделать хоть один шаг вперед никак не мог. Ноги задергались еще сильнее, и я заметил, что магический шар меркнет и постепенно приобретает красноватый оттенок. Теперь я уже вполне уверенно работал со световыми шарами — и они никогда не меняли цвет, если только я не изменял саму форму. Такое я видел, когда «кормил» призрака де Вейля. И вывод мог сделать только один — когда магию шара что-то поглощало, первым исчезал свет как самая высокоэнергетическая составляющая. Это был логичный вывод. Однако он отнюдь не отменял того, как неприятно было наблюдать это зловещее зрелище.

Ноги замолотили по ковру еще яростнее, туфля свалилась со ступни и, крутясь, отлетела в темноту. Шар угасал, а я все не мог заставить себя шагнуть вперед.

— Погасите его, Питер, — раздался у меня за спиной голос Найтингейла.

Я погасил, и ноги тотчас затихли. Мой наставник привел с собой большую толпу криминалистов в защитных костюмах и с контейнерами для вещдоков в специальных чехлах. Вслед за ними пара сотрудников отдела убийств, в том числе и сомалийская ниндзя-шахидка, тащили по лестнице мощные прожекторы ближнего действия. Найтингейл тоже был в защитном костюме. Хотя из всего, что я на нем видел, это была самая современная одежда, он все равно умудрялся выглядеть как главный герой какого-нибудь черно-белого фантастического кино пятидесятых годов. В руке он нес одну из своих тростей с серебряным навершием, через плечо была перекинута бухта тонкой нейлоновой веревки.

— Не надо кормить зверей, — сказал он.

— Думаете, там есть кто-то живой? — спросил я.

— Есть вещи, выяснить которые не может никто, кроме нас, — был ответ.

Пока криминалисты устанавливали прожекторы, Найтингейл надел монтажную страховку, закрепил на ней один конец веревки и передал бухту мне. Потом сделал знак подойти ближе и сказал полушепотом, чтобы никто не слышал:

— Там могут оказаться мины-ловушки. Если веревка ослабнет, вы с ее помощью вытянете меня обратно. Но ни при каких обстоятельствах не входите за мной в это помещение. Если там находится нечто, превосходящее мои силы, вас оно попросту уничтожит. Это ясно?

— Как день, — кивнул я.

— Есть также небольшая вероятность, что нечто попытается выйти этим путем и это буду не я, — продолжал он. — Оно может даже выглядеть как я — то есть находиться в моем теле. Но, я полагаю, вы-то не позволите себя провести.

— А что тогда делать? — спросил я.

— Я рассчитываю, что вы сможете сдерживать это нечто до тех пор, пока остальные не покинут здание. — Он кивнул в сторону криминалистов и людей из отдела убийств. — Применяйте любые средства, но, думаю, результат будет удачнее всего, если у вас получится обрушить на это существо потолок.

— То есть на вас?

— Это буду уже не я, — напомнил Найтингейл, — поэтому не стоит волноваться, что это как-то оскорбит мое достоинство.

— Вы меня успокоили, — сказал я. — Предположим, я героически выстою в этом арьергардном бою, что тогда?

Найтингейл расплылся в довольной улыбке.

— Помните гнездо вампиров в Пэрли?

Мы тогда забросили пару бомб в подвал, где жили (или нежили — как еще назвать это состояние?) вампиры.

— Такое разве забудешь?

— Повторите эти действия, — сказал Найтингейл, — только в большем масштабе.

— А потом?

— Честно говоря, это уже будет не моя проблема, — жизнерадостно ответил мой наставник, — но вообще-то вам после этого следует как можно скорее повидаться с Постмартином.

— А вы уверены, что у вас хватит сил? — спросил я. — Если вам станет хуже, доктор Валид меня убьет.

В этот момент одновременно включились все принесенные прожекторы. Резкий белесый свет озарил фойе. Лицо Ларри-Жаворонка в нем казалось белым, как бумага, а чулки на женских ногах приобрели цвет свежей крови. Найтингейл глубоко вздохнул.

Я повернулся к собравшимся у прожекторов коллегам.

— Леди и джентльмены, я настоятельно рекомендую вам отключить все ноутбуки, айпады, айфоны, гарнитуры «Эрвейв» — все устройства, имеющие внутри микропроцессоры. Отключите их и выньте аккумуляторы.

Криминалисты тупо уставились на меня. Потом один спросил, зачем это нужно. Вопрос был хороший, но мне, к сожалению, некогда было отвечать на него.

— Мы полагаем, в следующем помещении может находиться опытный образец электромагнитной бомбы, — проговорил я, — так что на всякий случай…

Похоже, мое объяснение не вполне убедило присутствующих. Но они наверняка слышали странные слухи, которые ходили о моем начальнике, и это заставило их подчиниться.

— Что такое электромагнитная бомба? — шепотом спросил Найтингейл.