Чёрный портал (СИ) - Холоран Алекс

— Это не официальный визит! Пожалуйста, никому обо мне не говорите.

— Хорошо, — так же шёпотом произнесла женщина. — Я так и подумала, с вами сейчас нет телохранителей.

Какая наблюдательная. Да, четвёртый отдел пока спустил меня с поводка. Но что будет потом, одним богам известно...

— Девушка из двести девятой палаты. Как её фамилия? — решил спросить я. Лучше поздно, чем никогда.

Женщина принялась шерстить картотеку на компьютере, и вскоре дала ответ:

— Мисаки Ямамото.

Красивая фамилия. Означает «гора и рисовое поле». Как бы банально не звучало, но наверное, её предки жили у гор и занимались выращиванием риса. Вот и познакомились.

— Тогда я пойду к ней.

— Конечно! Хорошего дня! — сказала она, показав мне большой палец.

Милая женщина. Жаль, эта черта её характера раскрылась только под внушением.

Настроение улучшалось с каждым шагом, когда я поднимался по теперь уже знакомым ступеням госпиталя. Ещё чуть-чуть и на этаже меня встретит Мисаки, хорошенько выспавшаяся и любующаяся видом из окна на зелёный город. И, завидев меня, улыбнётся. Это знак, что всё теперь у нас будет хорошо. И никакие демоны, секты и другие ужасы до нас не доберутся, потому что я заберу её с собой далеко-далеко. Туда, где они нас не достанут!

Ох, если бы мои мечты совпадали с реальностью...

На деле я оказался в заполненном людьми коридоре. Мимо сновали врачи и медсёстры. Но один человек в этом мельтешении белых халатов оставался на месте — и это был полицейский. Та переменная, которую я не учёл. Мужчина лет сорока с выпирающим брюшком, внимательно читал журнал, сидя на стуле возле палаты Мисаки. Можно было радоваться тому, что она круглосуточно находилась под защитой полиции, но в данный момент это становилось для меня проблемой.

Чипиа промыла мозги другому копу. А как пройти через этого, мне предстояло выяснить в течение следующих минут.

Я начал перебирать всевозможные варианты: от «здравствуйте, я парень той девушки» до «я брат, сват, шурин». Любой из этих вариантов мог, как сработать, так и нет, хотя теперь я знал фамилию Мисаки. Это должно было помочь.

Наконец решившись, я зашагал в сторону её палаты, нервно подбирая слова.

«Господин полицейский... »

Моего плеча вдруг коснулась чья-то рука. Обернувшись, я увидел перед собой немолодого, но подтянутого врача. Он был на голову выше меня, хотя я и сам не был коротышкой. Его лицо имело приятные черты, заставляющие подсознательно испытывать к нему симпатию и доверие. Если бы этот человек снимался в кино, а не работал в больнице, то стал бы настоящей звездой, благодаря успеху у женской аудитории.

— Хироюки Тагава? — спросил он, заинтересованно посмотрев на меня.

— Да. А вы кто? — кивнув, спросил я в ответ.

— Приятно познакомиться. Я лечащий врач Мисаки Ямамото.

Прищурившись, я кое-как разглядел его имя на бейдже: Такэда Сингэн. Подобное имя больше подходило какому-нибудь воину периода Эдо, чем врачу из городской больницы.

— Откуда вы меня знаете?

— Ваше имя указано в медицинской карточке моей пациентки, как одного из доверенных представителей.

Интересно, как моё имя туда попало? Кто меня туда вписал?

— Сразу отвечу на все ваши пока ещё не высказанные вопросы. Это полиция записала вас. А потом и родная тётя моей подопечной подтвердила ваше право навещать мисс Ямамото.

С ума сойти! Всё это время я мог спокойно навещать Мисаки?!

— Вы, наверное, как раз к ней и пришли? Давайте я вас провожу и заодно введу в курс дела.

— Давайте, — повторил я за ним. — А что случилось?

Такэда Сингэн неловко улыбнулся:

— Ничего страшного. Ваша девушка идёт на поправку. Скоро мы перестанем колоть ей снотворное.

При словах «ваша девушка» я невольно покраснел. А вот последние слова вогнали в уныние — значит, Мисаки до сих пор находится под действием медикаментов? Лежит в своей постели, как спящая красавица, и ждёт...

Нет, не своего принца. Так бывает только в наивных сказках, когда картонная героиня беспрекословно делает то, что велит ей рассказчик. В реальной жизни, очнувшись ото сна, красавица первым делом захочет увидеть своих маму и папу, или как в случае с Мисаки — тётку.

Кстати, о маме и папе...

— Родители уже навещали её?

Мы не дошли пары метров до двери в палату Мисаки, как врач остановился:

— А вы не знали? У мисс Ямамото нет родителей. Только бабушка в деревне и тётка в городе. Очень трагичная история.

— Откуда вы...

— Её тётушка оказалась очень словоохотлива. Право слово, я не хотел лезть в личную жизнь пациентки, но при первой же встрече с её родственницей, за каких-то полчаса я услышал очень и очень много.

Я косился то на разговорчивого врача-великана, то на полисмена, которые тоже немного напрягся, ведь мы болтали прямо у него перед носом. Одновременно хотелось то отойти от него подальше, чтобы не мозолить глаза, то остаться, чтобы услышать от врача как можно больше о Мисаки.

— Что случилось с её родителями?

Господин Такэда погрустнел:

— Примерно три года назад они погибли под завалом в пещерах. Ваша девушка не рассказывала об этом?

— Нет.

— Пожалуйста, не говорите ей, что я сообщил вам это! Может выйти очень неудобно.

Я только махнул рукой. Если Мисаки проснётся, это будет последнее, о чём я захочу с ней поговорить. Я не понаслышке знал, что такое — потерять по-настоящему родного человека. Этим человеком для меня был дед, фактически заново воспитавший меня, ленивого разгильдяя, привыкшего жить на всём готовеньком. Именно ему я был обязан всем тем, чего добился в этой жизни. Его мудрость и опыт сделали из меня человека. И я был благодарен ему за это.

— Скажите, Такэда-сан, я могу уже пройти к Мисаки-тян? — спросил я, не имея сил больше ждать возле двери.

— Конечно. Позвольте, я уведомлю об этом господина полицейского, — сказал он, направившись к стражу правопорядка, как вдруг остановился и обернулся. — Только прошу вас ни в коем случае не будить мисс Ямамото!

— Почему?

— Как вы знаете, она пережила страшные потрясения. И её нервная система сейчас очень перенапряжена. Важно, чтобы курс её лечения не прерывался на какие-либо контакты, которые могут заставить её нервничать. Для её же блага.

— Я всё понял.

Если так нужно для её скорейшего выздоровления, то я просто буду сидеть рядом и не издавать ни звука. Если есть возможность помочь хотя бы так, то я сделаю это. Самое главное сейчас, это ни в коем случае не навредить Мисаки.

Наконец врач отвлёк полицейского от чтива. Я наблюдал за их диалогом, и сначала мне казалось, что этот мужчина, Такэда Сингэн, сейчас сам получит отворот-поворот от хмурого полицейского. Уж очень он был каким-то неубедительным. Коп с недоверием смотрел на него снизу вверх. Я даже подумал, что ничего не выйдет, и нас обоих не пропустят.

Но вот полицейский кивнул, и я лицезрел сияющую улыбку на лице врача:

— Заходим, Хироюки-сан. Только, пожалуйста, не шумите.

Кивнув, я вошёл в палату. Здесь всё осталось так же, как и в мой прошлый визит: витиеватые шторы, оставляющие на стене причудливые тени, новый букет цветов. Интересно, их приносит тётка Мисаки, или её знакомый, о котором я не знаю?

Вдруг я ощутил укол ревности!

И сразу же загнал это чувство подальше — не этим сейчас должны быть заняты мои думы...

Я присел рядом с ней, с моей спящей огневолосой принцессой, и мне было уже всё равно, что рядом находился посторонний человек. Лишь ровное медленное дыхание Мисаки волновало мою душу. Её грудь размеренно поднималась и опускалась. Вокруг её постели витал приятный аромат луговых цветов и... флёр её девичьего тела. Который буквально сводил с ума.

И ведь подобного запаха я не ощущал ни от Токугавы, ни от других девушек, с которыми когда-то имел близкие отношения. Будто сейчас я стал вампиром из «сумерек», которого вдруг свёл с ума запах школьницы.

И ладно бы это было сексуальное влечение, так нет же! Это оказалось чем-то другим. Какое-то чувство вселенской тоски и потери, а ещё желание всегда быть рядом с Мисаки. Теперь я уже не сомневался, что влюбился в неё без памяти. И перестал быть ей равным, став наоборот тем, кто мог только преклоняться перед ней...