Эндрю Фокс - Блюз белого вампира
Из другой комнаты появился Дудлбаг.
— Джулс! Надо было меня позвать! Я бы помог.
Распростершись на кособокой кушетке, Джулс скривился и потер колено.
— Когда ты слыхал, чтобы я кого-то звал на помощь, а? Тебе самому надо было стоять рядом и ждать, когда она мне понадобится!
Дудлбаг помог другу устроиться поудобнее.
— Ну конечно, ты совершенно прав. Это было очень непредусмотрительно и эгоистично с моей стороны. — Он тепло улыбнулся. — Тебе что-нибудь принести?
— Кофе у тебя здорово пахнет. И жрать чертовски охота. И принеси мне таблетки дока Ландрю. Они в комоде, рядом с ключами.
— Слушаю и повинуюсь.
Дудлбаг принес таблетки и литр своей фирменной калифорнийской крови. Голодный до смерти Джулс сделал огромный глоток и тут же понял, что старая пословица, что гласит, будто голод делает вкусной любую еду, — это полная ерунда. Вкус у крови был просто отвратительный. Он вспомнил, как первый раз в жизни пил обезжиренное молоко — почти никакого вкуса и запаха и совершенно никакого удовольствия. Однако кровь есть кровь, а Джулс так хотел есть, что разборчивость была неуместна. Он сделал еще один глоток. Потом торопливо открыл баночку с таблетками и высыпал на ладонь сразу шесть пилюль. Джулс не знал, можно ли принимать столько таблеток сразу и не нанесет ли это вред его здоровью, но страх снова оказаться старчески беспомощным пересилил. Кроме того, док Ландрю ничего не говорил о том, что нельзя превышать дозировку после того, как не принял вовремя несколько таблеток. После недолгих раздумий Джулс выпил все шесть, проглатывая их по две штуки за раз.
— Ну как? Стало лучше?
Джулс почувствовал, как потихоньку возвращаются силы.
— Да, немного.
Он вынул ноги из корпуса рояля.
— Я вот лежал тут и все думал про то, что ты с ребятами Найта сделал. Откуда ты знал, интересно, что если они выпьют свою кровь, то с ними такая фигня случится?
Дудлбаг лукаво улыбнулся.
— A-а, ты про тот маленький трюк? Меня научили ему на Тибете. Мои духовные учителя, как ты знаешь, сами вампиры. Основа их мудрости и духовности заключается в том, чтобы избавиться от всех свойственных вампирам желаний. Особенно от жажды крови. Им всем уже многие сотни лет от роду, и ни разу за это время они не выпили ни капли крови.
— Ага, так я тебе и поверил. Если сам не врешь, значит, они тебе набрехали.
— Вовсе нет. Доказательства я видел собственными глазами. За все три года, что я у них прожил, ни один монах не пил кровь — ни людей, ни животных. Они никогда не страдают от голода.
— Ну а ты-то что ел все это время? Овсяную кашу? Только не говори мне, что три года сидел без крови.
Дудлбаг с грустью посмотрел в окно.
— Если бы так… Нет, конечно, все это время они давали мне достаточно крови. К сожалению, когда я впервые узнал об их учении, отказаться от крови стало для меня невозможно. Я пил ее слишком долго, многие годы, и уже не мог надеяться, что когда-нибудь достигнутого блаженного покоя, что и эти мирные монахи. Хотя отчасти из-за того, что я пью кровь, они и позволили мне жить с ними и учиться. Им требовался «павший» вампир, чтобы пополнять ряды своего ордена. Все эти годы именно я превращал новичков из обычных претендентов в молодых вампиров. После того, как новообращенный просыпался, он видел перед собой два предмета — набор для медитации из грубого дерева и серебряную чашу с кровью. Монахи приказывали ему выбрать один из предметов — тот, который ему хочется взять сильнее. Того, кто выбирал набор для медитации, они принимали к себе послушником. Те, кто выбирал чашу с кровью… Скажем так, неверного выбора монахи не прощали.
Джулс тихо присвистнул.
— Вот это да. Круто, ничего не скажешь. Дали бы мне такой выбор, я бы точно красной лужей закончил. Ну и как? Сколько человек прошли испытание удачно?
— В монастыре я провел тридцать девять месяцев. За это время на гору пришло тридцать шесть претендентов. Послушниками стали двое. Так что через пару месяцев мой желудок от вида и запаха красной слизи уже не выворачивало наизнанку.
— Хм… — Джулс посмотрел на своего миниатюрного друга новыми глазами. Паренек здорово повзрослел с тех пор, как тридцать лет назад Джулс разорвал с ним все отношения. В конце концов, может, он и правда сгодится в борьбе с Мэлисом Иксом. — Кстати о желудках — моему стало гораздо лучше. Как насчет того, чтобы выпить кофе, а? Зря ты его сварил, что ли? Ну а потом можно будет нанести визит мисс Морин.
* * *— Джулс! Ты вернулся! Слава Богу и всем его ангелам!
Джулс позволил ей себя обнять, но сам даже не шевельнулся в ответ. Пусть теперь он и понимал Морин чуть больше и все же простить не простил.
Если Морин и заметила, что Джулс не ответил на ее объятие, то виду не подала.
— Господи, я так волновалась! Думала, никогда тебя больше не увижу. На работу все три дня не ходила. Дома сидела у телефона, молилась, чтобы ты пришел или хотя бы позвонил. Никто из вас обоих даже не побеспокоился сказать, где Дудлбаг остановился! Я тут с ума сходила. Самым натуральным образом сходила с ума!
Джулс молчал. На несколько долгих секунд молчание повисло в гостиной Морин, как наэлектризованное грозовое облако. Наконец Дудлбаг его нарушил.
— Я остановился в «Двенадцати дубах», в гостевом домике. Очень милое местечко. На Байю-стрит находится. У меня там собственный прудик с золотыми рыбками…
Морин не слушала. Не отрываясь она смотрела на Джулса со смесью страха и робкой надежды. Затем взяла его за руки и потянула к кушетке.
— Сядь со мной, Джулс. Иди сюда. Господи, как же я рада тебя видеть!
Они сели рядом, сразу заняв довольно просторную кушетку целиком. Морин зажала одну его руку между ладоней и постоянно гладила и мяла ее, будто голубя, который может вдруг взять и улететь.
— Что мне сделать, Джулс? Как я могу исправить то, что натворила?
— Ты можешь сделать только одно — рассказать про своего любовничка номер два. Мне надо знать про Мэлиса Икса все.
Морин быстро отвернулась, но Джулс успел заметить испуг на ее лице.
— А что… что рассказывать-то? Я его давно не видела, и время мы вместе не проводим. Никаких хороших воспоминаний у меня о нем не осталось. Выбросила его из головы с концами.
— Так не пойдет, Морин. Никаких оправданий. Хочешь со мной помириться? Рассказывай, что знаешь. Нам зацепка нужна, что-нибудь такое, что нас к нему в нору приведет. Давай рассказывай — кто он, как зовут, номер тачки, у кого он костюмы шьет, где его бабуля покупки делает, размер обуви. Все что угодно!
Эта тирада довела Морин чуть не до слез.
— Пожалуйста, не впутывай меня! Мне страшно! Он ведь на все способен. Догадается, что никто, кроме меня, рассказать этого не мог… Ну пожалуйста.
— Детка, ты и так уже впуталась, — с горечью сказал Джулс. — Ты впуталась гораздо раньше, чем я. В сторону тебе не отойти и обратно дороги нету.
— Джулс прав. — Дудлбаг опустился на колени рядом с Морин и взял ее за руку. — Пути назад у тебя нет. Единственный способ вернуть спокойствие и равновесие — идти вперед. Чем больше мы от тебя узнаем, тем скорее его найдем. Чем скорее мы с ним разберемся, тем скорее избавим тебя от любой возможной опасности.
У Морин дрогнула нижняя губа. Она посмотрела на Джулса, потом на Дудлбага, потом снова на Джулса.
— Он… он называл себя Эльдо Радо. Как автомобиль.
— Знаю, — чересчур резко сказал Джулс. — Эту драгоценную информацию я получил из вонючей пасти самого Мэлиса.
Дудлбаг от него отмахнулся.
— Успокойся, Джулс. Главное, она начала говорить. Солнышко, он называл тебе свое имя? Настоящее имя?
— Нет, кажется… Нет, не думаю. Даже уверена, что не называл. Эльдо Радо — это его кличка в банде. Он очень ею гордился. Все его так называли. Насколько я знаю, настоящего имени он никому не говорил. Не хотел, наверное, чтобы его семью как-то связывали с тем… с тем, что он делал.
— Он говорил, на какой улице вырос? В какую ходил школу?
— Как насчет имени его лучшего друга? — спросил Джулс. — Или любимого дядюшки?
— Погодите… не надо меня торопить! Дайте подумать. Я пытаюсь вспомнить. Улица, улица… нет, про улицу он ничего не говорил. Думаю, вырос он где-то в верхней части города. Точнее не знаю. Может, Централ-сити, или Ирландский канал, или даже Бродмур. Школа, школа… Господи, не помню!
— А приятели? Родственники? Он тебя знакомил с кем-нибудь?
— Джулс, ну не были мы с ним так близки. Он был очень скрытным и молчаливым. Думаю, не хотел знакомить с друзьями. Почти всегда мы встречались или в клубе, или у меня дома. Я представления не имею, где он жил. Пару раз он водил меня в другой клуб, послушать музыку…
— Какой именно клуб, помнишь?
— Ну разумеется, нет! Где-то в цветных кварталах. Маленький, грязный, неприметный. Я никакого внимания на него не обратила.
