Джонатан Страуд - Кричащая лестница
Было холодно и пахло кислятиной, но хотя бы не кровью.
— Джордж, ты в порядке? — спросила я.
— Не совсем. Чья-то задница придавила мне ногу.
— На тебя ведь плазма попала, — я чуть изменила положение.
— Ох, да! Спасибо, так намного лучше! Она меня не коснулась, а вот куртка безнадежно испорчена.
— Нет худа без добра! Куртка отвратительна! У кого фонарик? Я свой уронила.
— И я, — сказал Локвуд.
— У меня есть, — Джордж щелкнул кнопкой.
Картинка предстала неописуемо веселая. Я буквально сидела на Джордже. Глаза выпучены, волосы слиплись от пота. Там, где плазма брызнула ему на рукав, остались зеленовато-белые, выжженные отметины. От них поднимался дым, как и от рапиры у моих ног. Ядовитая субстанция оставила кучу дырок у меня на ботинках и леггинсах.
Локвуд же выглядел так, словно только вернулся с прогулки по парку. Не считая, безусловно, слегка подпаленного пальто и сожженного кончика челки. Однако лицо его не раскраснелось, а, наоборот, побледнело. Мы с Джорджем, скулили и хрипели, он же сидел и спокойно приводил в порядок дыхание. Локвуд снял солнцезащитные очки, в свете фонарика его черные глаза наполнились бриллиантовым блеском.
— Итак! — задорно воскликнул он. — Куда это мы попали?
Секунду назад за нами тянулись кровавые пальцы, ломясь сквозь подобие двери, сейчас деревянная поверхность была сухой и пыльной, словно ее и не открывали, словно ничего не случилось. Но никому и в голову не пришло вернуться в комнату. Иллюзий на этот счет мы не питали — Гость там, и долго продолжит контролировать помещение, а выхода оттуда, кроме окна нет.
— В принципе не все так плохо, — заметил Локвуд, неловко поправляя свои цепи. — Мы потеряли тяжелые цепи и сумки с остальными вещами. Но при нас рапиры, кое-какое из железа и серебра, а главное, мы нашли, что искали.
— Почему оно не пошло за нами? — спросила я, глядя на высохшее дерево. — Призраки могут ходить сквозь стены.
Локвуд пожал плечами:
— Наверное, он из тех призраков, которые привязаны к определенному месту, например, к месту своей смерти. Мы же вышли из комнаты, поэтому он остался внутри и, скорее всего, успокоился, если учесть, что вой стих.
— Ты уверен? — с сомнением спросила я.
— Нет.
— Взгляните, чем мы закрыли дверь, — Джордж направил туда свет фонарика. — Железное кольцо, в двери железные прутья, а камни, которыми обложен проход, там, где петли, не старые, а доисторические буквально. Возможно, кто-то защищал проход именно от этого Гостя.
Он повел рукой. Стал виден узкий коридор, недалеко поворот. Паутина свисала из-под самой крыши, как толстые шторы.
— Достали эти пауки, — пожаловалась я.
— Здесь их не особо много, — сказал Локвуд. — Да и призраков нет из-за железа. Но когда мы свернем за угол, то окажемся в здании монастыря, а, значит, приблизимся к Источнику. Пауки — самое меньшее из того, что нам грозит. Только что-нибудь появится — используем все оружие. Хватит с нас Красной Комнаты.
Мы поднялись на ноги. Я отдала рапиру Джорджу и вытащила свою. Мой фонарик валялся, на полу, но лампа разбилась. Фонарик Локвуда пропал без следа, единственный остался у Джорджа, но его следовало поберечь. Пришлось доставать свечи, их фитили вспыхнули желтыми огоньками.
— Замечательный индикатор для паранормальной силы, — сказал Локвуд. — Следите за ними.
— Кошки лучше, — усмехнулся Джордж. — Том Ротвелл ведь их для этого использовал.
— Не могу поверить, что Источник не в Красной Комнате, — пробормотала я. — Тот Гость был таким сильным!
— И очень странным, — добавил Джордж. — Гибрид Полтергейста и Перевертыша.
— Вовсе нет. Обычный Перевертыш, — Локвуд вытянул руку со свечой в направлении поворота. — Он не обладал телекинезом.
— А как же ему удалось захлопнуть и запереть деверь? — спросила я.
— Ему? — удивился Локвуд. — Не думаю.
— Минутку, — мой хмурый взгляд уперся ему в спину. — Ты имеешь в виду другого призрака или… Или кто-то живой сделал это? Нас нарочно закрыли? Но тогда…
— Фейрфакс или Старкинс? — присвистнул Джордж.
— Но они не могли сюда прийти ночью, — возразила я.
— Старкинс — нет, — сказал Локвуд. — Шевелитесь! У нас полно работы.
— Фейрфакс? — не унималась я. — Но зачем?
Локвуд поднял руку, останавливая мои дальнейшие разговоры. Он уже стоял у поворота, путь ему преграждала занавесь паутины. Дюжины маленьких, черных насекумых бросились в разные края своего плетеного логова, стоило свече приблизиться.
— Тут холоднее, — сказал Локвуд, — и воняет, и чувствую недомогание. Джордж, проверь температуру.
Он пропустил меня вперед и стал сверяться с термометром. Я неохотно двинулась в паутину.
— Знаю, тебе Фейрфакс не нравится, но он же не чокнутый… — начала я.
— Конечно, он не чокнутый, — вздохнул Локвуд. — Что с температурой?
— Падает.
— Как только мы вошли в остатки монастыря.
Над нами возвышалась арка, как чей-то разинутый рот. Свечей оказалось недостаточно, поэтому Джордж включил фонарик. Коридор был шире, чем тот, откуда мы пришли и тянулся далеко вглубь замка. Замерзнув так, что зуб на зуб не попадал, я надела капюшон и застегнулась на все пуговицы. Локвуда раздражало, стоило мне заикнуться про Фейрфакса и про вход в Красную Комнату. Он хранил молчание, словом не обмолвившись, о чем знает. Создавалось впечатление, что он не хочет со мной разговаривать. И это с тех пор, как к нам вломился грабитель, а, может, раньше, когда приключилась вся эта история с колье.
Я потянулась к шее проверить цепочку. Холодное стекло пульсировало под кофтой. Если вытащить банку, то сто процентов, медальон светиться. Не страшно — он под надежной защитой. Сейчас нужно думать не об Аннабель Уард.
Локвуд натянул перчатки, Джордж водрузил на голову, похожую на пузырь зеленую шапку. Мы продолжали углубляться в коридор. Локвуд подпрыгнул, высоко вытянув свечу, но слабенький огонек озарил лишь тенета паутины.
Через несколько шагов Джордж остановился и указал рукой на массивную арку справа.
— Это первоначальный путь к Красной Комнате. Его заложили, когда перестраивали замок. Мы сейчас прям в самом монастыре.
— Хорошо, — сказал Локвуд. — Давайте взглянем на карту…
Пламя свечей заморгало и поблекло. Каждый почувствовал приближение Гостя. Мы приготовились в любую секунду воспользоваться арсеналом наших ремней, рапиры и без того были в руках.
Вроде ничего нет, но вдруг перед нами появился мальчик, окруженный ореолом света. Трудно сказать далеко ли он был, стоял ли на полу или парил над ним. Свечение от него исходившее не разгоняло тьму. Я услышала тихий плач, но лицо мальчика оставалось ясным, а взгляд пустым.
— Во что он одет… — прошептал Локвуд.
Мальчик был не старше меня. Его светлые волосы обрамляли круглое лицо с пухлыми щеками. Я даже сочла, что они с Джорджем чем-то похожи. На нем были темные брюки и, великоватый ему, серый пиджак. Покрой его одежды был явно не современным (впрочем, я не особа разбираюсь в моде). Однако сколько бы лет не прошло, эту униформу нельзя спутать не с чем, как и рапиру в итальянском стиле у его ремня.
— О, Боже! — воскликнула я. — Это агент «Фиттес»! Один из тех, которые погибли здесь.
Плач усилился. Привидение развернулось и поплыло прочь. Снова тишина. Ничего кроме темноты. Кисловато-сладкий запах щекотал мой нос. Огоньки на свечах выровнялись.
— Вот как сейчас без мятных леденцов, — сокрушенно вздохнул Джордж.
— Призрак говорил, Люси? — спросил Локвуд.
— Нет. Но он пытался что-то сказать.
— Вечная проблема привидений. Они толком не могут ничего объяснить. Может он предостерегал нас? Хотя, что из этого. Нам ничего не остается, кроме, как идти вперед.
Мы продолжили наш путь, но медленнее, чем раньше. Буквально через пару-тройку метров перед нами предстала лестница, уходящая по спирали вниз. Вход на нее был узким, сложенным из необтесанных камней.
— Минус шестнадцать, — заявил Джордж.
Свет от термометра отражался в стеклах его очков, а пар от морозного дыхания отливал зеленым.
— Похоже, надо спускаться, — заключил Локвуд. — Лестница есть на средневековом плане?
— Не знаю, — покачал головой Джордж. — Должна быть, иначе, как этажам соединяться. Проверить?
— Нет. Все равно надо вниз.
Вот мы и пошли: Локвуд первый, за ним я, замыкал шествие Джордж. Нас преследовало неуютное чувство слабости. Эти старые стены, которым исполнилось не одно столетие, словно указывали нам, какие мы маленькие и как далеко от остального мира. Лестница сужалась, воздух становился спертым. Нам приходилось постоянно нагибаться, чтобы уворачиваться от паутины. Из-за дыма свечей у меня слезились глаза, я не могла сфокусировать взгляд и видела только наши уродливые тени на стенах.
